Школьником, Казимир, как и все прочие дети, мечтал кем-нибудь стать. Когда вырастет. Ну, например, врачом. Хотя, врач, сразу же соображал он, — это кровь, кишки, анализы, формалин… Нет, нет. Это не то. Лучше уж музыкантом. Но здесь конкуренция, поскольку всем сверстникам Казимира родители уже купили скрипочки, и те исправно на них пилили.
«Стану-ка я космонавтом! Как Гагарин, — говорил себе Казимир. — Не тот, который князь, а другой. Который в космос. Как Стрелка и Белка. Хотя, князем было бы, конечно, много лучше!»
Но тут же вспоминал, что в космос Гагарин полетит только в 1961 году. А он первый космонавт, — стало быть, придётся лететь ещё позже. А к этому времени, думал Казимир, у меня уже и зубки повыпадают… Кто же меня такого, со вставной челюстью, в космос отправит? Надо же будет потом по ковровой дорожке шагать и рапортовать Никите Сергеевичу, (который не Михалков), а я буду шамкать. Может, ещё и челюсть оброню. Нет, не годится.
Так и не определился.
А тут уже и возраст подошёл окончательно что-либо предпринимать. Пока не поздно. Вздохнул Казимир и решил: «Эх, была, не была! Стану-ка я художником. Тем более, что и фамилия у меня подходящая: Малевич. Вот возьму сейчас, да и намалюю что-нибудь!»
Сказано — сделано. Быстро сообразил холст, да вот горе, — под рукой ничего не оказалось. Только банка чёрной. Не икры, а краски. Нарисовал Казимир на холсте рожицу. Полюбовался на неё, показал ей язык пару раз, а потом решительно закрасил холст в один чёрный цвет. Получилась картина. Назвать художник её решил просто и незамысловато: «Чёрный супрематический квадрат Казимира Малевича».
Когда «Квадрат» подсох, Малевич взял картину под мышку и отправился на ближайшую выставку кубистов-футуристов. Решил всех удивить. «Вот, — думал он, — распотешу я публику! Все явятся с какими-никакими картинами, а я со своим «Квадратом!»
Но на выставке начинающего художника встретили смехом.
«Ты, брат, не дури! — говорили маститые супрематисты. — Ты сочини чего-нибудь посерьёзнее, а потом и приходи. Годиков этак через пять».
«Да вы с кем разговариваете? — негодовал Казимир. — Да вы знаете, что я — Малевич?»
«Давай, давай! — смеялись художники. — А то мы не посмотрим, что ты Малевич, накостыляем по шее».
Пришлось уйти, несолоно хлебавши. Не признал народ картину, никакой художественной ценности в ней не умыслил.
А зря.
Хотел Казимир «Квадрат» свой бросить в печь, но передумал. «Погодите, голубчики, — сказал он себе, — вы ещё не так у меня запоёте. Дайте только срок».
И действительно. Он как в воду смотрел.
Прошли годы, стал Малевич общепризнанным талантом, известным во всём мире. И в один прекрасный день извлёк он из чулана изрядно запылившийся «Квадрат» и выставил его на всеобщее обозрение.
Что тут было!
Мировое сообщество просто обезумело от восторга. Ну, как же: картина ведь не какого-то безвестного неудачника, а самого знаменитого Казимира Малевича! Ну и что, что ничего на полотне нет, кроме чёрной пустоты? В этом и смысл, в этом и прелесть!
Так Малевич утёр всем нос.
И с тех пор художественная ценность этого бессмертного произведения только растёт.