Продолжение. Предыдущая часть http://www.proza.ru/2015/03/22/2430
Наташка, худенькая двадцативосьмилетняя девушка, застегивая крючочки на своей юбочке, говорила без умолку:
- Ну, ты посмотри, чем мы занимаемся? Ладно, я – баба и баба, разливаю, да накладываю еду в тарелки. Для этого учиться не надо. А ты? Сразу видно – человек образованный, начитанный. А занимаешься чем? Бачки с едой да посуду по офисам и обратно за мной таскаешь. Тебе уж за пятьдесят! У нас такие дядьки на курсах занятия вели, зачеты принимали.
Семен действительно таскал бачки с едой и посуду. Но он еще и организовал все это. Надеялся: вот, найду еще хотя бы одного клиента ртов на двадцать и найму себе помощника, водителя со своей машиной. Но процесс затягивался. За все время удалось найти только пять клиентов в разных концах Москвы, около ста обедов с доставкой в офисы. Пока приходилось самому, и возить, и таскать. Сегодня, после трех месяцев совместной работы, Наташка почему-то решила полтора часика «погостить» у него после рабочего дня.
- А что в холодильнике? - Наташка открыла дверцу, - у тебя и поесть нечего, мышка сдохнет! Хорошо, хоть, в квартире не грязно, белье чистое…
Семену было очень стыдно, что он докатился до такой жизни. Давным-давно, когда он взялся за кандидатскую диссертацию, настоящий друг учил его: «Ты должен сидеть здесь со всем отделом. У каждого своя работа, но, если у кого-то возникнет вопрос, сообща все быстро разрешается. В одной голове все знания не могут находиться, а здесь – коллектив единомышленников». Однажды Семен взял его с собой в поход на Кавказ. Совместная работа по преодолению природных препятствий воспринималась с восхищением. Если кто-то оказывался один, значит, случилась беда – надо его спасать.
Но вот закончились походы, научные отделы закрылись. Кучка властолюбцев даже страну развалила, разобщила людей и стала над ними властвовать. Наказы друга и опыт походов еще некоторое время жили в голове у Семена. Он пытался работать с одним компаньоном. Но тот почему-то захотел его подчинить себе, хотя особым умом не обладал – просто желал жить легче, присваивать чужой труд. Семен оставил его, нашел другого. Но этот оказался хитрее: когда наработался достаточный капитал, украл все и исчез. Тогда Семен закрылся, обособился, перестал верить всем, работал один. Сначала получалось, а потом доходы становились все меньше и меньше. За четырнадцать лет ему, научному работнику с кандидатской степенью, преподавателю с огромным стажем, кандидату в мастера спорта, пришлось скатываться все ниже и ниже. Остались у него только четырехлетний сын и кот – да и те с пятницы до понедельника. А сегодня Наташка вдруг появилась, такая требовательная, забавная и желанная женщина.
-… ладно! Завтра я у тебя на ночь останусь! Не против? От тебя до работы десять минут ходьбы, - щебетала Наташка, надевая шубку, - посуду сам на мойку сдашь, не провожай.
Она поцеловала Семена и скрылась в коридоре, тихонько закрыв входную дверь.
Своего кота Кузю Семен сразу включил в работу. Увидел, как крыса идет через зал столовой, а маленький кот сидит и вылизывает шерстку. Не порядок! Коты должны ловить крыс! Но маленький кот без боя не собирался покидать свое насиженное сытое место. Вот они и подрались. Кузя был больше маленького, но не имел опыта в драках. В самом начале поединка он оробел и попытался укрыться в прозрачном пластиковом коробе для водопроводных труб. Дрались насмерть. Короб проходил вдоль окон столовой на высоте около семидесяти сантиметров. Семен помог своему коту-крысолову: снял верхнюю крышку короба и ткнул маленького кота в лоб черенком швабры. Кузя воспользовался моментом и погнал бывшего столовского кота прочь.
Утром Семен сидел у телефона в кабинете вместе с бухгалтершей Галиной. Он звонил по объявлениям, выискивал тех, кто желает получать обеды в офис, вел с ними переговоры. Галина принимала заказы на завтра. Семен едва дождался, когда в кабинет вошла Наташка. Сегодня он смотрел на нее с восторгом. Звуки и запахи он воспринимал особенно, восторженно, по-весеннему, хотя на дворе было начало декабря. Это в столовке да в кабинете все дни похожие. А на развозке каждый рейс с особенностями. Погрузив в машину десятилитровые бачки, сначала отправились на Пятницкую.
- А, вообще, ты хоть знаешь, как попал в эту гребаную столовую? Тебя Васька сосватал. Хотел от тебя избавиться, - затараторила Наташка, как только выехали на Измайловское шоссе.
- Откуда ты знаешь Василия, - удивился Семен.
- Да, мы все из одной компании, в одном классе учились – Васька, Мишка, Сева, я и Валерка. Васька боялся, что тебя вместо него могут директором магазина поставить, ведь один из хозяев – твой родственник.
- Откуда тебе это известно? - Искренне и с нескрываемым возмущением почти выкрикнул Семен.
- Мне Лиса рассказала, - умиротворяющее сообщила Наташка, - Васька с Мишкой в баре об этом говорили, а она им подавала, все слышала. Ты им нужен был, чтобы провести переговоры с директором Госкомстата и зарегистрировать предприятие, и все. А потом надо было от тебя избавиться, а ты вдруг заактивничал. Теперь мы с тобой треть прибыли им добавили.
Да, Семен вспомнил, Василий пугал его, что хозяева якобы хотят увеличить свою долю в доходах от магазина, а это уменьшит доходы его, Семена. Вот как он его подтолкнул в столовую при Госкомстате, да еще, оказывается, хотел, чтобы его выкинули на улицу. Предприятие он тогда за месяц зарегистрировал, думал директором стать, а тут какой-то Севка привел какого-то Валерку и сказал, что но – директор. Странно, но никто не возражал. Получалось, что все они хотели его использовать и выбросить. А он вот извернулся и выкарабкался. Но самое главное: они не теряют связи друг с другом, помогают, поддерживают. «А я кого могу поддержать? Только Кузю. О ком заботиться? Только о сынишке. А меня кто может поддержать? – сетовал он, управляя машиной, - куда подевались товарищи по научным делам? Самим бы выжить. Со студентами хорошие отношения были, из одного котла в походах кашу ели. Где они теперь? Ведь они моложе и лучше приспособлены к этой проклятой обстановке».
- Мишка с детства больной. Видел, как у него правое плечо вверх и вниз ходит? Заикается, хромает, - говорила Наташка спокойно, как будто для себя, - но в ПТУ после восьмого класса на повара выучился, стал мастером, гордится профессией. Как все маленькие, великим себя мнит, а сам котлеты в заводской столовой лепил несколько лет, ну, как подсобник.
Подъехали к офисному дому в переулке за церковью на Пятницкой. Здесь все делалось быстро. Каждое движение давно продумано. Наташка надевает белый халат, сняв верхнюю одежду, и поднимается в офис. Семен достает сумку с посудой и бачок с первым блюдом, почти бегом поднимается за Наташкой и возвращается за бачками с гарниром, котлетами и соусом, опять спускается за компотом, приносит и забирает первое, потом второе, потом третье и грязную посуду, заводит машину, как только видит в дверях бегущую, снимающую халат Наташку. Поехали дальше, на Красную Пресню.
- И как же Мишке удалось шеф-поваром вдруг стать? – Семену очень хотелось понять, как люди находят такие хлебные места. Сам-то он карабкается, карабкается, а в результате на самое дно скатывается.
- Да очень просто! – Наташка тушью подкрашивала ресницы, повернув к себе зеркало, - Севка помог. Он с бандитами давно связался, по району дань собирал, а с этой столовой брать нечего: шеф был вроде тебя, интеллигентом. Вот и предложил Севка Маленькому должность престижную, но, чтобы дань платил аккуратно. Валерку над ним поставил, чтобы не очень воровали, друг за другом посматривали – они с детства не ладили.
Семен уже более полугода наблюдал, как Валерка, крупный парень, подсмеивается над маленьким инвалидом Мишкой, хотя сам живет с врожденным пороком сердца, но коньячок попивает. На самом деле, им достался целый комбинат питания: большущая столовая мест на двести с огромной кухней, бар с маленькой кухонькой и гардеробом, несколько кабинетов и кладовых на первом этаже, соединенных широким П-образным коридором, упирающимся в пандусы для погрузки и выгрузки.
Когда Кузя прогнал маленького кота, он все это хозяйство сначала обошел, каждую дверь пометил. Около угловой двери в кладовку долго ходил, принюхивался – кого-то там учуял, но дверь заперта. В первый же день свою квалификацию показал: поймал и у всех на виду целиком съел большую крысу, не побрезговал шкурой и головой. Заслужил Кузя к себе уважение. Через день открыли дверь в ту, дальнюю кладовку, где среди старой немытой посуды оказалось обиталище крыс. Хотя их там было много, выходить они могли только поодиночке – им оставили узенькую щелочку. Крысоловы не охотятся коллективно. Они по природе своей – одиночки. За неделю Кузя со взрослыми крысами справился. В какой-то момент он начал публично показывать поедание крысят, давая понять, что их защищать уже некому.
В один прекрасный вечер из-за зарытых дверей бара слышалась отборная матершина, стуки кулаками по столам и другие атрибуты непримиримой борьбы за власть. Это Мишка с Валеркой, делили между собой права на прибыли. В противоположность котам, этим двоим драчунам удалось-таки договориться: Валерке досталась прибыль со столовой, а Мишке – с бара.
Мишка с Валеркой вряд ли сумели бы потянуть такой огромный комбинат, если не главный итог переговоров, которые провел Семен с Директором Госкомстата, доктором наук, междупрочим. Семен для этого надел свой выходной костюм, а уж интеллектом и опытом он обладал соответствующим.
После недолгой ознакомительной беседы «один на один» Василий Михайлович задал немного странный вопрос:
- Как вы будете наводить порядок?
Семен, понимая, что от него ожидают, ответил:
- Поэтапно, план-график я вам передам к концу недели.
Директор понимающе улыбнулся, а Семен, переходя в наступление, выторговал на первый год бесплатное электричество и остальные коммунальные услуги, фактически, прибыль для Мишки и Валерки. Им бы взять его в свою компанию. Но к дележке прибыли Семена не допустили – самим маловато!
После бега с бачками по крутым ступеням старинного дома на Зоологической улице, поехали на Овчинниковскую набережную. Там, в переулках, за улицей Балчуг ждали обеда остатки от процветающей некогда фирмы «Океан». Около входа в ресторан Балчуг Семена остановил молоденький высокий Гаишник, сделал замечание, машина, мол, грязная. Когда заглянул в документы, приготовился заполнять акт, заметив:
- У вас техосмотр вчера закончился, ездить нельзя.
- Может, здесь, на месте решим этот вопрос? – Семен раскрыл бумажник, из которого сиротливо торчала пятидесятирублевая слегка помятая купюра. Поглядев сверху вниз, Гаишник, разочарованно растягивая слова, произнес:
- У-у-у-у, у вас и денег-то нет, - отдал документы и отпустил с Богом.
Повернув направо, проехали по переулку, заставленному дорогими импортными автомобилями. А, когда возвращались обратно, из двери в переулок, к этим машинам выходили хорошо одетые солидные люди.
- Смотри! Лужков! – воскликнула Наташка.
Семен тихонько пробирался на набережную, вспоминая из новостей, что для борьбы за власть объединяются две партии: «Отечество» и «Вся Россия». Слева от него появился человек в черном пальто. Он сделал небольшой шаг вправо от открывающейся для него двери Мерседеса, и правым рукавом обтерся о левое крыло Жигуленка.
- Ястржембский, - почти шепотом заворожено проговорил Семен. Тот оглянулся, посмотрел на него через боковое стекло, глаза их встретились.
- Не узнал меня! Только пальто испачкал, - набирая скорость, пошутил Семен.
Наташка, оглядываясь, захохотала:
- Нам бы теперь на Ольховскую не опоздать!
«Слишком много случайностей сегодня, - рассуждал про себя Семен, - не к добру это».
Во дворе делового центра пришлось долго парковаться. Перед самым носом большущий Лэнд Крузер нагло занял место, к которому он уже причаливал. Наташка нервничала:
- Опаздываем!
Семен зачем-то начал запоминать темно-синюю чистенькую куртку плотного парня, вышедшего из того внедорожника. Наконец припарковался, быстро вытащил из багажника бачки с едой и почти бегом понесся в дверь. На втором этаже заметил куртку своего обидчика, приготовился сказать ему нелестные слова, но запнулся, когда тот повернулся к нему лицом:
- Семен Семенович! Ты чего тут делаешь, что за вид?
- Лешка! Да тебя не узнать! Я вот, обеды привез в рекламное агентство, а ты?
- А я договорился здесь фильм показать о своем последнем походе. Через минут пятнадцать я выйду. Можешь дождаться? Есть предложение, - Лешка еще раз оценивающе оглядел Семена.
На ночь, как обещала, Наташка осталась в холостяцкой квартире Семена, выведывая невзначай все о том парне, с которым он говорил на Ольховской. Семен ничего не скрывал от своей новой молодой любовницы:
- Наташка! В этой самой квартире мы собирались каждый четверг по вечерам. Строили планы, пели песни, немного выпивали – радовались жизни! Здесь мы собирались с рюкзаками перед отъездом в очередное путешествие.
- Теперь я поняла, почему ты такой молодой и сильный во всех отношениях. – Она улыбнулась и прикрыла глаза, - ты меня только не гони, я тебе точно еще пригожусь…
Вечером следующего дня Семен Семенович, успев снять засаленную робу, надеть бережно сохраненный деловей костюм, сидел в офисе большого холдинга, занимающегося и торговлей, и производством, и еще многими делами. Пока Семен беседовал с Алексеем, в кабинет заходили несколько человек, среди которых Семен узнавал своих товарищей по походам, бывших студентов. Они тепло приветствовали его. Когда ему предложили занять место Генерального директора одной из фирм, он понял, что встреча на Ольховской, наверно, была не случайной – люди могут быть успешными только в окружении единомышленников. А те парни, с которыми он проработал весь этот год, не дружат, а враждуют между собой, и поэтому вряд ли будут успешными в жизни.
Кузя на некоторое время превратился в нормального домашнего кота. В его поведении никто не мог бы заметить ни единого следочка подвигов, которые он совершал в магазине и в столовой. Семен был доволен тем, что сумел сделать так, что его маленький сынишка не почувствовал на себе ту нищету, которую пережил его отец за этот год. Все недополученное за это время, он теперь сможет получить.
Через несколько месяцев Семен пригласил Алексея пообедать в «своем» баре. Мишка, криво улыбаясь, лично обслуживал богатых клиентов. Во время подачи блюд он успевал сообщать Семену последние новости. Оказалось, что Валерка умер от сердечного приступа. Едва успев открыть дверь своей квартиры, свалился ничком на пол замертво. Сева пропал куда-то. Крышуют теперь столовую менты. Приходится платить коммуналку по полной программе. Так что он сам едва сводит концы с концами. Работницы разбегаются. Госкомстат продает это огромное помещение, и, вроде бы, есть покупатель. Его самого приглашают на Салют вернуться, котлеты лепить, а, может, новый хозяин оставит при себе, ведь, специальность у него хорошая – повар никогда голодным не останется.