4
Наш дачный сезон начался не весной, как у всех жителей села, а осенью, затем продолжился в апреле следующего года. Не могли же мы оставить на зиму наши джунгли из матерых сорняков! Ни один трактор не снес бы с лица земли это царство дикой природы. Но мы, то есть, мой муж Витя, я и моя старшая сестра по имени Ната, в своей ретивости очистить огород переплюнули бы даже комбайн! Три первопроходца солидного возраста (сестре стукнуло 65 лет, мы с Витей были на десять лет моложе), вооружившись «мачете», сапками, граблями и прочим инвентарем, кинулись в бой, время от времени перекликаясь в этом травяном лесу:
– Может, отдохнем?
– Еще немножко! Не успеем до вечера!
Не знаю, сколько лошадиных сил составляла наша троица, но мы управились за несколько дней. 10 соток огорода спасли…
Обследование принадлежащей нам территории обнаружило крупные недостатки приобретения вперемежку с маленькими радостями. Сад был большой, что хорошо, но старый, можно сказать – древний, что плохо. Если высадить молодые деревца, то большой вопрос, увидим ли мы плоды?
Ни одного ценного дерева мы не нашли – сплошь дички: вишни, абрикосы, сливы. Даже главное украшение двора – груша – оказалась никуда не годной. Зато на ней было много плодов, которые шмякались прямо на наши головы, пачкая землю и траву под ногами. Каждое утро приходилось собирать расквашенные груши, выметать их в выгребную яму. Только мухи и любили эти безвкусные плоды, похожие на сладковатый картофель.
Владения прежней хозяйки делились на две части огородом. За ним шла посадка из дикого вишняка, в центре которого росло абрикосовое дерево с плодами белого цвета. Вот они-то и оказались впоследствии мелкими, зато сладкими и душистыми.
Но как же нам нравился именно этот запущенный дальний сад, в котором пели соловьи, порхали разноцветные безымянные птички, ползали ужи! Вся эта живность была убеждена, что находится в ничейном лесу. Местные жители, правда, проложили через него тропу к местному кладбищу, таким образом сокращая себе путь к родным могилам.
Нужно было срочно застолбить чем-то свою территорию, что мы и сделали в первую очередь, как только после весенней вспашки своего огорода (трактором) был составлен план работы на перспективу.
Мы ведь не подозревали, что грядет девяносто первый год, который снесет все мечты о новом доме с верандой, где сможет разместиться все наше обширное семейство! Оно насчитывало двенадцать человек. Тещу сына и свекровь дочки я исключаю из этого списка. Первую вполне устраивали балконные цветы, вторая имела свое хозяйство в соседнем с нами селе.
К девяносто первому году у нас с мужем было уже четверо внуков. Дочка Ира имела сына Женю и дочь Варю, наш младший девятнадцатилетний сын Денис тоже « сработал» двух детишек-погодков: сына Илью и дочку Женечку.
Ясно, что эти четверо были любимыми, но нахлебниками, которым предстояло вырасти в нашем «поместье» и когда-нибудь стать помощниками. А пока они были малышами, а их родители зарабатывали на жизнь собственной семьи, мы втроем (я, Витя, Ната) пахали что есть силы…
Наш «запорожец» нес свою вахту мужественно, как и полается плебею-кормильцу. Он таскал на своем горбу все, что удалось его хозяину купить на родном заводе: сетку-рабицу, бак для воды на душевую, разные железяки, без которых, оказывается, нет ни одного хозяйства. Он кряхтел, плевался, кашлял, но одолевал восемьдесят километров от нашего Днепра до Малой Козырщины, которая располагалась на границе с Харьковской областью! За это мы его потом нежно поливали колодезной водой за новенькими воротами, которые он тоже привез!
Теперь эти ворота скрывали нас от любопытных глаз улицы. Окна, выходящие в палисадник, тоже были под охраной – вишен и мальв, выросших еще при бабке Варваре.
Пока муж и сын строили новый туалет, душевую, ремонтировали сарай, сооружали обеденный стол под грушей, с лавками, мы с Натой облагораживали наши внутренние «покои» обоями, яркими занавесками и так далее. Из города в хату перекочевали диваны-малютки, посуда и прочее кухонное хозяйство: кастрюли, сковородки.
Сестра еще и строила разрушенную печь, очевидно, телепатически консультируясь с давними предками по папиной линии, крестьянами. Потому как получилось у нее здорово! Словно она всю жизнь не проектировала электрические подстанции, а выкладывала печки для украинских хат!
Симпатичную, побеленную с боков печку, мы топили перед сном хворостом, потому что сырая хата спасала от жары днем, а ночью заставляла укрываться одеялами.
Печка сначала дымила, напоминая, что дымоход тоже нуждается в умелых руках, потом согревала влажный воздух и даже вносила некий уют в наш средневековый быт.
Понятно, что мы разрывались между огородом и хатой, падая от усталости уже глубоким вечером, когда темень накрывала цветущие деревья, а в свете лампочки над хатой начинала свои пляски суетливая мошкара.
Дорогие дачники! Эти главы писались перед операцией, С тех пор прошло 3 месяца, и я обещаю продолжить!
продолжение http://www.proza.ru/2015/09/11/957