Молчание разрывал ливень, который когда-то скоплениями томился в обиженных на небо облаках ; они рыдали, колотили по спинам прохожих своими слезами - струями дождя, и ветер, безумно сжимая воздушную массу, комкал все афиши у себя на пути, не щадя витринных вывесок и целлофановых пакетов - беспризорников.
Грозовые молнии напророчили ей судьбу! Она открыла окно: руки её дрожали, она утопала в слезах вместе с печальным небом и смотрела вдаль своими холодными глазами... Она увидела красивую женщину в чёрном плаще, она узнала в ней себя, ведь эта женщина была её точная копия: её плащ и роскошные каштановые локоны развивались на ветру, красная помада придавала особое значение таинственному образу и делала её бледную кожу ещё холоднее. Женщина бежала по узкой дороге вдоль изъезженных железных диковин - машин, и эта дорога уходила далеко-далеко в никуда.... Незнакомка скользила своими чёрными лаковыми туфельками по асфальту, каблучки дробно стучали о рельефы, будто бы выплясывали чечётку, оттачивая всё наизусть, до блеска. Она бежала по ведущей в бесконечность дороге и, улыбаясь, отворачивалась к той, что плакала у окна, звала её куда-то изящными пальцами, а потом поворачивалась обратно и опять бежала: может быть туда, где спрятались все ушедшие, а, может быть, они сами уснули там и всё им это снится... Она всё смотрела, не отрывая заплаканных глаз, на чёрную диву - своё отраженье: внезапно женщина исчезла вдали, и вдруг стало невыносимо душно в квартире и угнетённо на трепетном сердце; ту, что стояла у окна стремительно отбросило на пол и её истерзанная душа больше не дышала любовью; оставив за собой открытое окно, жизнь покинула её навсегда...