В камере предварительного заключения дежурной части, а по местному «обезьяннике», маялись четверо обитателей. Двое драчунов, бросая злобные взгляды друг на друга, сидели в разных углах. Посредине комнаты, закину ногу на ногу и по-хозяйски посматривая вокруг, сидел явный уголовник, весь в устрашающих наколках. Из угла в угол камеры ходил невысокий человек лет тридцати пяти, одетый в армейские штаны и военные ботинки на толстой подошве.
Заступивший на дежурство молодой полицейский в чине младшего лейтенанта первым делом отправился в сторону обезьянника. Внимательно рассмотрев обитателей, он, прокашлявшись, громко произнес:
- Вы, ребята, сидите да помалкивайте, сегодня начальником смены заступил на дежурство майор Григорьев.
При этих словах рецидивист весь как-то съежился и, сложив ноги вместе, словно нашкодивший школьник, стал каким-то ну очень маленьким, и взгляд его из нахального плавно перетек в затравленно-ожидающий.
- Если кому неизвестно, сразу хочу предупредить, майор Григорьев чрезвычайно требователен к порядку и по личным мотивам люто ненавидит всех водителей, задержанных за пьяное вождение. Нет таких? Ну и славненько. В общем, я вас предупредил, а если что, пеняйте на себя.
Через десять минут к решетке подошел майор с остекленевшим взглядом и необычайно ровным и холодным тоном спросил, нет ли в камере задержанных за пьяное вождение.
Все арестанты, дружно и молча встав, словно под влиянием гипноза не отрываясь от ледяного и пронизывающего до костей взгляда полицейского, дружно замотали головами в отрицательном жесте.
Майор, вцепившись обеими руками в решетку камеры, да так, что пальцы побелели, пронзительно блеснул глазами так выразительно и устрашающе, что арестанты и словно под тем же гипнозом дружно сделали шаг назад. Офицер, словно с трудом разжимая зубы, отрывисто и делая одинаковые паузы ровно произнес:
- Сейчас… проверю… протоколы.
Уголовник, обводя взглядом сокамерников и словно ища поддержки своим словам, с напряжением в голосе произнес:
- Не завидую я кайфовым водилам, залетевших этому менту. Беспредельщик!
Произнес он, словно смакуя, это тревожное слово.
Через пол часа майор вернулся и, держа в руках довольно толстую папку, стал внимательно рассматривать человека в армейских ботинках.
Замерший в томительном ожидании молчаливого вопроса, человек в армейских ботинках почувствовал неподдельный интерес именно к его персоне с тревогой произнес:
- Я не пьющий. Машину не вожу, по причину отсутствия оной в наличии.
Налюбовавшись вдоволь, офицер удивленно произнес:
- Так это Вы шпион с рациями, задержанный Васильев Петр Николаевич?
- Так точно, Васильев Петр Николаевич. Но никак нет! Не шпион! Четко произнес человек в армейских ботинках и, вытянувшись по стойке смирно, щелкнул каблуками, словно бравый офицер.
- Служили!
- Так точно. Войска связи.
- А рации в количестве четырех штук! Зачем Вам сразу столько с собой носить?
- Так я радиолюбитель. У Вас должно быть мое удостоверение члена общества радиолюбителей. Вместе с рациями изъяли. А четыре потому, что диапазон у них разный и назначение тоже разное.
- Ладно, по рациям понятно. Но скажите, ради Бога! Зачем Вам восемь мобильных телефонов? У нас в городе столько операторов связи нет! Насколько я помню их всего четыре. На этот вопрос Вы сможете ответить?
- Так это же тоже средства связи! Они же разных производителей. У каждого мобильника свои особенности. У одного фотоаппарат хороший, а у другого текст легко набирать, ну и так далее, у каждого что-то свое нужное. Это как болезнь, понимаете? Люблю я эти коробочки странною любовью! Вы же не будете спрашивать у филателиста, зачем он марки собирает?
- А для чего вы носите с собой тринадцать единиц холодного оружия?
- Никак нет! Холодное оружие отсутствует. Все эти единицы имеют сертификаты как ножи хозяйственно бытового назначения. Да почти все идут по классу перочинных, ну там для электрики например разные приспособления, мультитулы с пассатижами и тому подобное. Я же связистом и работаю. Ну и хобби у меня такое – люблю ножи. Должно же быть у человека увлечение.
- Странное увлечение для связиста.
Васильев со значением произнес:
- Зато я не пью!
- А две тактические авторучки Вам зачем? Что интересно, у нас в отделении назначение этих ручек только я знаю, но даже я не знаю, как их использовать. Знаю, что это оружие и серьезное, а вот как применять в деле навыков не имею. Это же только спецназ знает, да узкие специалисты. Там для использования специальную технику владения нужно знать. Наши в отделении вообще не поняли, для чего такие толстые и ребристые авторучки из металла делают.
- В армии единоборства изучал, даже инструктором рукопашного боя был, ну вот и сейчас изучаю.
- Тоже получается хобби? А по вам и не скажешь, что вы инструктор по восточным единоборствам и по владению специальными средствами. Роста вы небольшого и телосложение щупловатое.
- А наоборот было бы лучше? Гора мускулов и рост под два метра?
- Ну не знаю. А вообще подозрительно все как-то это. С виду и не подумаешь, а на самом деле «костолом тренированный»!
- Тоже хобби получается?
- Так точно.
- Ладно, пускай так. Тактическая ручка это у Вас как бы хобби. Но зачем две штуки-то?
- А они еще и пишут хорошо. Они же кроме тактического назначения, в том числе еще и просто авторучки. Вторая, запасная.
- Интересно Вы живете, Петр Николаевич. А почему у Вас все документы в порядке и в наличии?
- Так это же хорошо, наверное? Или нет?
- Это то и подозрительно, Петр Николаевич. Обычно у человека нет документов, или хотя бы не хватает чего-либо. А у вас все в наличии. И нате паспорт вот, пожалуйста, и вот еще предлагается для обзора членский билет радиолюбителя, и даже вот, пожалуйста, для совсем сомневающегося. Удостоверение военного связиста! А самое главное и естественно самое подозрительное здесь в том, что все озвученные документы есть в наличии! Ну и на десерт, как говорится, это уж на мой взгляд вообще что-то фантастическое, у Вас Петр Николаевич с собой оказались сертификаты на рации! На все! Да так не бывает! Все прямо по полочкам. Абсолютно придраться не к чему! Парадокс какой-то! Настоящий шпионский комплект у вас по факту, задержанный Васильев. Очень много раций и мобильных телефонов, неоправданное количество ножей, чрезвычайно редкостные в обиходе ручки тактические, ну и одежда почти военная.
- Это Вы про штаны и ботинки?
- Именно.
- Но это же смешно. Настоящий шпион оделся бы наоборот, попроще.
- Вам может и смешно, а когда я особистам в штабе округа о Вашем странном комплекте сообщил, им совсем не смешно было, они за голову схватились. У нас в городе пять военных заводов стратегического значения. Саммит международный скоро будет. Обстановка в мире напряженная. А тут Вы по городу с эдаким внушительным комплектом бродите.
- Ну не знаю, что и сказать. Конечно, можно про паранойю заикнуться, а с другой стороны действительно куча совпадений, одно другого нелепее. Наверное, уже проверяете всю мою подноготную.
- А как же! Разумеется! Все проверяем. Особисты сказали, по полной программе проверка идет. Кто Вы? Откуда? Где, в какое время, когда и кем работали? Где жили, с кем жили, за все время своего существования? Документы на достоверность так же проверяются. С особой тщательностью.
- Думаете все это надолго?
- Наверняка. Особисты сказали, что у Вас все документы «идеально сделаны» и все касаемо службы и работы точь в точь соответствует той информации, о которой Вы им сообщили. Все и везде в каждой мелочи сходится. Легенда железная!
- Это плохо?
- А Вы как думаете? Вы где живете-то? Это же Россия. У нас обычный народ всегда что-то да потеряет, или забудет. Ну, русская душа. Это вот как раз нормально. А у вас, как у немца. Ну абсолютно везде полный порядок! Особисты уже с ног сбились, проверяя Вас, даже заподозрили, что Вы негласный ревизор. С проверкой к ним приехали. Как говорится, с полным пакетом и по всем направлениям относительно угрозы военно-промышленному комплексу города, ну и их методы работы тоже на прочность проверить. А может и на самом деле. Иностранный шпион! А вдруг!
- Ну, я и попал!
- Именно! Попали Вы по полной программе, задержанный Васильев.
Сейчас приедут опера из ФСБ. Допрашивать будут по полной программе.
- Наверняка разные будут проверять и все время одно и тоже спрашивать, пока я сбиваться не начну и путаться.
Не спеша удаляясь в дежурку и листая на ходу дело задержанного, майор со значением произнес:
- Ну вот! Вы же сами все прекрасно знаете! Понятное дело. Профессионал!
Человек в армейских ботинках запоздало ответил, прижавшись лицом к решетке камеры предварительного заключения:
- Да это я пошутил……
Майор ответил на ходу, и даже не оборачиваясь.
- Шутка в данном случае, совсем неуместная.
Майор, прочитав протокол задержания, задумчиво и, словно отрицая свои же умозаключения, покачал головой.
А может действительно? Ревизор? Шпион это уж совсем как-то дико что-ли. Дожили!
Сидевшие в камере драчуны и уголовник в процессе допроса человека в армейских ботинках как-то непроизвольно сбились в кучу и уже сидели на одной скамейке единым фронтом, словно объединившись перед лицом внешней агрессии в лице вероятного шпиона или диверсанта, возможно замышляющего что-то жутко страшное в отношении их родного города по заданию иностранной и неведомой им всем вражеской страны.
Уголовник, понизив голос до минимума, прошептал сокамерникам, ставшим вдруг своими:
- Вот кенты в натуре, шухер-то какой нехилый! Стремно тока. Чего к нам в камеру подсадили этого костолома! Этот фраер щас нас всех почикает, мы даже вякнуть не успеем! Беспредел то какой у ментов. Мерковать не будем. Нужно по этому бобру маляву паханам лягашным закинуть.
На вопросительные взгляды перевел:
- Да начальничку ментовскому заявление сделать, что бы этого вражину в карцер пересадили! Оба драчуна, переглянувшись, побледнели и, не произнеся ни слова, одобрительно закивали головами.
Немного подумав, уголовник важно произнес: « Это не заподляк, мы не стучим, это мы за Родину мазу держим!»
Начальник отделения, подполковник Еременко, узнав про необычного задержанного, схватился за голову. В новостях все про американское АНБ каждый день вспоминают, а по улицам уже шпионы шастают! «А я тогда, дурень старый, посмеялся шутке особиста из штаба про разведку из Парагвая! Теперь не до шуток! Что за нелегкая принесла этакого мутного агента, в такой сложный период. Ну за ради Христа! Скажите, пожалуйста! Зачем ЭТО появилось именно в моем районе? А может майор Григорьев прав? Это не шпион, а проверяющий из штаба округа, или вообще из Москвы! Что ни говори а международная обстановка накалена! С другой стороны, военных заводов в городе немало. А главное Саммит на носу! Да если что не так! Не сносить головы! А может и шпион! Да, что за рубежом, что в стране. Все как-то не так как раньше».
Начальник местного отделения ФСБ, подполковник Ахметов, сверля взглядом задержанного, поежился, словно от мелкого озноба. « Что-то здесь не так! Не понимаю я этого человека! На все у него есть ответ! А главное, держится-то как спокойно! Допрос четвертый час идет. До этого майор Смолянин два часа задержанного допрашивал. А этому хоть бы хны! Сидит себе, как ни в чем не бывало. Без малейшего волнения, без запинки, четко и безукоризненно отвечает на все заданные вопросы. Разве что отвечает несколько замедленно, словно в трансе.
Стоп, стоп, стоп! Ай-я-яй! Старый я дурень! Это же азы! Как я мог забыть такую важную вещь! Подполковник достал из кармана брюк аккуратно сложенный платок и вытер вдруг выступивший на лбу пот. Так, так, так! Это же нам с самого начала обучения вдалбливали. Ну конечно, когда это было-то все. В памяти подполковника ясно всплыли слова преподавателя: «В случае взятия в плен и вероятного сложного и длительного допроса разведчик должен экономить силы, для чего постепенно ввести функционирование мозга и всего организма в состояние заторможенности, оставаясь при этом в ясном уме. В случае правильного распределения сил такое замедление жизнедеятельности организма чрезвычайно помогает в процессе особенно изнуряющего и протяженного допроса». Вот тебе и раз на раз не приходится! Это что же получается! Задержанный не так прост, как кажется! Придется еще и полковника Зырянова подключать. Он здесь мастак. Пущай попотеет с этим шпионом!»
Полковник Зырянов бился с задержанным почти четыре часа без перерывов. Сам выбился из сил и, выходя из кабинета, держался одной рукой за стену. В висках пульсировало, в глазах темнело. «Все. Пора на пенсию. Эта работа для молодых. Но время потрачено не зря. Есть зацепки. Нет. Этот парень, похоже, не шпион. Либо это ревизор из Москвы, либо я вообще старый пень, обломал все свои старые клешни о дилетанта. Возможно это и взаправду обычный инженер связи».
Тяжело вздохнув и шаркая ногами, Зырянов прошел в кабинет, где сидел весь издерганный подполковник Ахметов. Старый опер, близко наклонившись к лицу коллеги, прошептал в ухо подполковника.
- Осталось последнее средство.
Ахметов расширил глаза и, сжав обеими руками виски, не проговорил, а почти проскрежетал.
- Да чтоб его!
Зырянов с мрачной гримасой усмехнулся.
- Да нет. Пока не это! Отправь команду хороших оперов по месту проживания задержанного. Пущай все там обыщут. С соседями поговорят, ну и с родственниками. Если таковые найдутся.
Оперативная группа вернулась через три часа. Капитан Исмагилов, дипломатично направив свой взгляд между непосредственным начальником и старшим по званию, доложил об изъятом на месте обыска оборудовании:
- Семь стационарных компьютеров разного года выпуска, четыре нетбука, три компьютерных планшета, три стационарные рации дальнего действия и четыре переносных разного типа. Двенадцать единиц холодного оружия, в том числе, одно мачете и непальский кукри. Все опрошенные на этаже соседи дали о задержанном только положительные характеристики. Васильев Петр Николаевич починяет всем окружающим соседям компьютеры, совершенно бесплатно, и, по отзывам сограждан, человек чрезвычайно добрый по характеру и абсолютно лояльный гражданин. Васильев Петр Николаевич верующий, православный. Вся квартира в иконах. Жена задержанного при появлении оперативных сотрудников упала в обморок. Хорошо, что дети задержанного мальчик четырнадцати и девочка двенадцати лет без истерики помогли по взрослому, да еще приглашенная в качестве понятой, соседка оказала первую помощь. Повезло, что работает медсестрой. В общем, обошлось без последствий.
Полковник Зярянов, выслушав доклад, кивнул, словно соглашаясь со своими мыслями, широко улыбнулся и, отпив из чашки, подмигнул застывшему подполковнику Ахметову, переваривающему полученную информацию и с вопросом смотревшего на многоопытного опера ФСБ, легенду местной разведки.
Смачно крякнув после глотка крепкого кофе, Зырянов покачал головой в разные стороны, расслабив уставшие мышцы шеи, и заерзал спиной, поудобнее располагаясь в кожаном кресле. В окончании, вытянув ноги, полковник облегченно вздохнул и совсем уже благодушно произнес:
- Ну, и слава Богу!