3 июня, около 3 часов ночи войска ДНР атаковали позиции Вооруженных сил Украины в пригороде Донецка городе Марьинка…
Нет, не так… 3 июня, около пяти часов утра, после неожиданной атаки ВСУ на позиции ополчения, сопровождавшейся артобстрелом гражданского населения, войска ДНР контратаковали позиции украинских силовиков в пригороде Донецка Марьинке. В операции были задействованы около 1500 бойцов ВСН и до 40 единиц техники. Потеснив украинских военных, бойцы ополчения водрузили над городом флаг ДНР.
К полудню Марьинка и Красногоровка были взяты ополчением полностью, в городах началась зачистка от отстатков карателей. Днем войска ДНР вышли к окраинам Курахово и Горняка, а укропы спешно отступали к Красноармейску…
Вот такие разговоры я услышал днем 3 июня от некоторых счастливых обывателей нашей республики, сначала в 96-й маршрутке, возвращаясь в Макеевку из микрорайона «Объединенный» в Донецке, а потом и в Макеевке, зайдя по пути домой в наш местный магазин.
Еще бы! Наконец-то отодвинули ненавистного врага от окраин столицы Донбасса. Теперь вздохнем спокойно, обстрелов не будет, и Славянск с Краматорском скоро тоже будут нашими!
Возвращаясь, я уже знал, что к нам опять приехала из Донецка пересидеть обстрелы моя мама – ночь была та еще, а утром в их квартире (Киевский район Донецка) оказались отключенными вода, телевидение и электричество. Папа приехал к нам позже – уже вечером с работы.
Мама уверяла, что обстрелы начались в полчетвертого утра, по крайней мере, примерно в это время она проснулась от пушечных залпов, и уже не могла заснуть. Мама пребывала в несколько растрепанных чувствах - ее, пожалуй, больше заботило, что она забыла захватить из морозильника сливочное масло, и закрутила ли она в доме краны, поэтому внятного объяснения, что куда и как «улетало», я не добился. Сказала только, что стреляла не только артиллерия, но также и «Грады», и много-много раз.
Я-то ночью спал как сурок, только утром в районе восьми часов услышал четыре далеких артиллерийских «ба-бах» – вот собственно и все, что было слышно из нашей квартиры в Макеевке. Потом я поехал по делам – у меня появился покупатель на остаток паллет.
Итак, от новостей я находился в шоке, и почти сразу полез в Интернет прояснить ситуацию.
Там было не так однозначно, как в «народных новостях», но тем не менее традиционно. Генштаб Украины уверял, что «атака успешно отбита, потерь почти нет», а Генштаб ДНР, что «бойцы народного ополчения успешно закрепились на новых рубежах, потери минимальны».
При этом стороны дежурно и традиционно обвинили одна другую в демарше и срыве Минских соглашений.
Так же традиционно, стороны привели данные о взятых в плен, трехзначные цифры убитых и раненых в стане противника, о своих потерях упомянув как-то вскользь, как о чем-то незначительном.
К вечеру вырисовалась официальная версия ДНР: Украинские военные проводили спецоперацию, с целью закрепиться в Петровском районе Донецка, но получили ассиметричный ответ, в результате которого оставили часть своих позиций в городе Марьинка.
На деле вырисовывалась бессмысленнейшая с моей точки зрения бойня, где положили не только военных с двух сторон, но также энное количество гражданских, в том числе ребенка, погибшего в тот же день в Тельманово. При этом никто в республике не назначил днем траура по гражданским ни 4-е, ни 5-е, и последующие за этим даты, как сделали за несколько дней до этого, когда в Горловке от украинской мины погиб ребенок. Возможно, в суматохе, о гражданских жертвах некогда было думать – нужно как-то было объяснять общественности, что же произошло на самом деле в Марьинке. Злые украинские блоггеры уже вечером третьего июня объявили лидеров ДНР Захарченко, Пушилина и Пургина, то ли сбежавшими из Донецка, то ли вызванными срочно на ковер в Москву. Я подивился. Ведь сам же Захарченко неделю назад объявил самого себя «невыездным» до конца июля – из-за последствий ранения в ногу, героически полученной при освобождении Дебальцево в феврале. Впрочем, Захарченко, опровергнув блоггеров, объявился 4 июня на пресс-конференции в Донецке, огласив для боя под Маринкой рекордные однодневные потери украинских силовиков за все время противостояния – до 400 человек убитыми и около 1000 – ранеными, анонсировав вдобавок грядущие разоблачения взятого в плен украинца. Ну а два других «беглеца», Пушилин с Пургиным, позже объявились в Крыму среди участников какого-то политического форума. Наверное, очень важный форум.
Но вернусь в день 3-го июня. Как я уже упомянул, утром этого дня я поехал на свой бывший склад продавать остаток деревянных поддонов. Состыковав покупателя, грузовое такси, и предупредив руководство склада, я отправился туда. Казалось бы, все тривиально. Однако, если кто-то из читающих эти записки помнит предыдущие мои записи, то там я упоминал, что наш бывший ангар (и соседний с ним также) уже как два месяца был занят некими атрибутами армии ДНР. История об этом в заметке «Все для фронта» (http://www.proza.ru/2015/04/15/93).
Мне тоже было любопытно узнать, что же сейчас творится на нашей бывшей складской базе. Тогда, выселяя нас, нам говорили, что здесь будут стоять армейские грузовики и храниться топливо…
Я захватил с собой паспорт, но на КПП базы никто не проверил ни меня, ни грузовик, например, хотя бы на предмет спрятавшихся в кузове диверсантов. Ведь согласно сводкам ополчения, все прифронтовые города просто кишат вражескими ДРГ. Впрочем, мы за час до визита предупредили о своем приезде, может, поэтому мы и проехали свободно. Я ожидал увидеть множество военных, и какую-то милитаристскую деятельность, но база выглядела пустынной. Тогда я еще не знал про масштаб происходившего под Марьинкой боя, иначе связал бы относительное отсутствие ополчения на базе с этим событием.
Зато я увидел кое-что другое. «Армейские» ангары были закрыты на замок, а для их охраны военные заняли вагончик завхоза, оборудовав там пост. Когда мы приехали, из вагончика вышел солдат в камуфляже с автоматом. К нам он не подходил, так как почти сразу к нему подошел один из работников склада, сказал кто мы такие. Дело было улажено, и мы приступили к погрузке поддонов в грузовик.
Самое интересное лежало прямо на виду - между ангарами, как раз за вагончиком охраны, под стеной базы. Десятки, если не сотни вскрытых и опустошенных ящиков от боеприпасов. Я узнал длинные ящики, в которых хранят снаряды для БМ-21 «Град», на других темно-зеленых ящиках, я прочитал маркировку: «152мм (потом какой-то ряд цифр и букв) ОСК-ФУГ» - гаубичные 152мм снаряды, для артиллерии.
И вся эта амуниция, извините, в черте города, в густонаселенном районе, где до ближайшего жилого дома – не более пары сотен метров по прямой. И на том доме, как и на многих других поблизости, остались еще с прошлого года написанные черной краской лозунги: «Домбасс – Россия!», «Референдум 11 мая в школе ***», «Все на референдум!». Как напоминание о том, что все наши поступки в прошлом отражены в настоящем и имеют последствия в будущем.
Перед тем, как уехать, я успел перекинуться несколькими фразам со складскими: «Что», - сказал я, - «ведь тогда говорили, что тут грузовики будут, а нас самом деле – вижу, что за добро тут у вас. Не страшно?». «О, так это уже мало осталось, почти все повывезли – под аэропорт, вот под Марьинку вчера», - такой был ответ. Тогда я пропустил сентенцию про Марьинку мимо ушей, и ответил едко: «Наивные, думаете, вам еще не подвезут?». Один хотел что-то мне ответить, но в этот момент из-за угла соседнего здания вышел офицер, командир охраны, и наше перешептывание закончилось.
Я уехал, обдумывая одну из оброненных фраз одним из складских, кивком головы указавшего в сторону военных со смыслом и ударением: «Защитники». Я размышлял, было ли сказано это слово с любовью и обожанием, или же со вкусом горечи и сарказма.
Вечером я также спросил маму о ее поездке в Красноармейск накануне этих событий. Она ездила туда во вторник, 2 июня. Видела ли она на дорогах украинских военных, которые подтягивались к линии противостояния? Конечно, она ничего не заметила. Как и не заметил и я в последние дни никакого усиления движения военных и их грузов с нашей, ДНР-ской стороны.
Впрочем, ни эта информация, ни случайным образом увиденные мной горы пустых ящиков из-под боеприпасов абсолютно ничего не доказывали.
А вот днем 8-го числа я случайно встретил в городе, неподалеку от макеевской Рудничной больницы знакомого, которого не видел уже несколько месяцев. Лучше бы я не видел его и еще несколько месяцев, но видно так судьбе было угодно – чтобы я продолжил эту историю. Он прихрамывал на одну ногу, выглядел уставшим и угнетенным. Мы поговорили некоторое время, пока он не пожаловался, показывая на ногу: «под Марьинкой напрыгался».
Я переваривал сообщение. Вот уж не ожидал, что он подастся в ополчение. Вообще думал, что его нет не только в городе, но и в стране. «Ты же не идейный. Почему?» - спросил я. «За тарелку супа», - то ли пошутил, то ли имея в виду нечто иное, ответил он.
Мой принцип – уважать приватность человека, на которую каждый имеет безусловное право. Поэтому я не могу здесь рассказать и 1% того, что услышал затем. Но кое-какие свидетельства участника события 3-го июня завершат эту заметку:
«Стояли мы под Марьинкой. Готовились. Дня за два-три прошла ротация - нас усилили людьми, подошла техника, русские… Началось все так неплохо, укропы побежали… Не понимаю, почему мы отступили, Марьинка была уже почти наша, но тут приказ – отойти на исходные… А потом начался такой замес, я уже и маму вспоминал, и молитвы читал, а оно свистит и рвется - прямо рядом… Сука, это слив, подлый слив… Куча раненых, убитых, но у НИХ –больше, я точно знаю… Бл*, мне противно в это г*вно снова окунаться, не знаю, вернусь ли, хочется свалить…».
По глазам я понял, что все же вернется. Дай бог, чтобы я ошибался.
Продолжение на http://www.proza.ru/2015/06/09/399