Во сне каждый человек пытается пережить то, чего не должно быть в реальной жизни. На яву же ему приходится ощущать либо неимоверное счастье, либо невероятную боль, а вот во сне вечно происходит какая-то неразбериха. Проснувшись, не поймёшь радоваться или грустить, улыбаться или плакать. Поэтому всегда стоит задуматься, к чему приснился тот или иной сон? Не искать ответы в интернете и не спрашивать у друзей, а заглянуть глубоко внутрь себя и хоть краем глаза увидеть философский смысл, посланный богом во сне.
На этот раз мне приснился мост. Обычный, ничем не примечательный и без всяких новшеств. Примерно такой, как Селенгинский или Удинский. Он был пуст, без единой машины и без людей на тротуарах. Я стояла одна на самой его середине, глядя вперед пыталась узреть хоть пылинку, хоть одну душу, которая меня поддержит и подскажет что делать.
По утру всё как-то сразу забылось. И времени не было думать о ночных приключениях. Пробудившись, я успела лишь порадоваться солнечному свету и не придав особого значения своему сну принялась за домашние дела.
Я жила с мамой в обычной однокомнатной квартирке на Элеваторе. Мою маму звали Тамара Петровна. Она была обходительной старушкой и на здоровье особо не жаловалась, но, к сожалению, оно само даёт о себе знать. Мама очень сильна духом, никогда не придаёт значения всяким мелочам. Свои недуги приписывает как раз в этот ряд. Смотрю на маму словно в зеркало. Нет не в настоящее, а в так называемое зеркало души. Характер, поведение, мысли похожи как две капли воды. Ничего в маме не изменилось, даже после того как я прожила пять лет в Краснодарском крае, работая юристом в курортном городке Адлер. Как раз после окончания ВУЗа меня направили туда по новой программе для молодых специалистов.
Но оказавшись в своей родной республике я словно и не уезжала. Всё было так же как тем летом, когда мама провожала меня в долгий путь, улыбаясь и махая платочком. Вот только болезнь ослабила её. Врачи посоветовали ежедневный уход и внимание, поэтому пришлось жертвовать работой и большим перспективами.
- Ни на минуту от меня не отходишь, Лера, стоило бы тебе отдохнуть от надоедливой старухи, – сказала Тамара Петровна.
- Мам, ты знаешь, мне не сложно, да и отдыхать не хочется, – произнесла я, убирая посуду со стола.
- Прогуляйся хоть немного по своему родному городу, давно же не была тут.
- Хорошо, просто прогуляться я не откажусь, – улыбнувшись и закончив диалог, ушла я в комнату.
Я решила сказать нет косметике в этот день. Совершенно не хотелось надевать всяческого рода украшений, а тем более краситься. Смотря в зеркало перед уходом, я видела своё смуглое лицо, которое представляло собой нечто стойкое и непоколебимое, словно облик Ленина на площади Советов. Да и одежда, выбранная мной в этот день, подчёркивала как внешний вид, так и внутреннее состояние. Пальто кремового цвета, тёмные брюки и совершенно обычная обувь, в которой ходит большинство современных девушек.
По дороге мама наказала зайти в магазин и отравила любимую дочурку в «путешествие» по городу. Она и не подозревала, что меня гложут тяжелые мысли. Я и согласилась на прогулку, лишь потому, что вспомнила сон, который как раз таки и требует душевной разрядки. Такой разрядкой для меня являлась эта прогулка.
Погода была под стать настроению и чувствам, царившим в моей голове, а может быть и в сердце. Лёгкий весенний ветерок и немного выглядывающее из-за туч солнце не внушало оптимизма, однако такая погода лишь помогала мне поговорить на «ты» со своим вторым «я». Я начала чувствовать нечто неладное, словно мысли поглотили меня. Это было так не привычно, ведь такому человеку как я, по боку всякие страдания и муки. Но в этот раз мне пришлось посмотреть на себя иначе.
Я прошла почти половину города, от Элеватора до Виадука. Намеренно или может быть попутным ветром меня несло к мосту, который предвещал что-то невероятное. Я разговаривала сама с собой, что-то шептала и повторяла по нескольку раз. Знаю только одно, меня это тревожило и не давало покоя. В этот момент почувствовала себя философом и со всей полнотой чувств глядя на небо спросила у бога: «Почему мост? Это что-то типа связующего звена? Взаимодействие между одним объектом и другим? Но меня ничего ни с кем не связывает! И почему ты заставил меня задуматься над этим? Почему я переживаю из-за этого?». Я задавала кучу вопросов и хотелось какой-то взаимности от бога, но узнать ответ мне не суждено. Не смотря на это я всё шла к своей цели, к мосту, продолжая говорить: «А может быть, ты хочешь сказать, что нужно сжечь все мосты? Сломать? Разрушить? Что с ними делать иначе? Хотя, мне и этого не с кем сделать». Я удивлялась сама себе и думала, что приснись этот сон в любое другое время, то мне бы было наплевать, а тут такие серьёзные раздумья. В моей голове творились необычные вещи, иногда противоречащие друг другу. Вдруг захотелось забыть про этот мост и больше никогда его не вспоминать. Мне стало еще тяжелее, я присела на лавочку и осознала, что происходят какие-то невероятные изменения в моём сознании. Это сродни переходному возрасту или половому созреванию. Все эти слова, мысли и терзания до самой темноты «добивали» меня и собираясь уходить, я произнесла глядя в небо: «Спасибо, что ты сделал из меня ранимую девушку с искалеченной душой».
Несколько месяцев я безуспешно пыталась найти себя в родном городе. Казалось, что я полная бездарность и ни на что не способна, но профессиональных умений было хоть отбавляй. Высшее юридическое образование и долговременная работа за пределами Бурятии позволяли мне стать высококлассным специалистом в солнечной республике, но главным смыслом в жизни для меня была мама. Я не хотела рвать себя на части и недодавать маме должного внимания. В тоже время внутреннее противоречие имело место быть. Желание реализоваться вырывалось наружу и бросалось в глаза самому родному на тот момент человеку – Маме.
Она уже находилась на грани отчаяния и чувствовала себя обузой. Мама говорила, что дочь не может дать волю эмоциям и чувствам из-за того, что постоянно сидит дома, но моя душевная преданность не позволяет хоть на секунду подумать о чём-то другом, кроме как о маме. Я очень люблю свою маму, ведь это единственный родной человек который у меня был, есть и будет всегда. Я не имела права думать о чём-то негативном, но всё к тому шло. Для меня стало неожиданностью, когда в последние дни своей жизни мама молила бога о том, чтобы дочь не повторила её судьбы. Меня воспитывала мама и бабушка. У них никогда не было мужского плеча, точно так же как и у меня сейчас. Ни отца, ни брата, ни мужа. Мама говорила, что повторение её судьбы неизбежно, если дочь постоянно будет томиться в старой квартире с не менее старой дамой. Я всегда просила её не говорить таких слов, не подпуская мысли что она права, тем самым заботясь о ней. Мама часто шутила с некой безнадёжностью на лице, и я не понимала её слёз. От радости или от горя они.
Жарким летним утром Тамара Петровна Велицкая - моя мама, покинула этот мир. Похороны прошли тихо и незаметно для всех окружающих, словно никто и не знал о существовании такого человека. Я осталась совершенно одна, наедине со своим горем и со своими мыслями. Напрочь забыла о намеренности найти работу и вообще обустроить свою жизнь. Мне хотелось днями на пролёт плакать, уткнувшись в подушку на которой спала мама. Она всегда клала под нее любимую книжку с рассказами Куприна и было очень грустно видеть там совсем голый матрац. Засыпая, казалось, что всё вокруг сейчас застынет, и я пойду бродить по ночному городу в поисках чего-то неизведанного. Просыпаясь, на секунду представляла, что где-то рядом сидит мама и улыбается, глядя на сонливую дочь. Я целыми днями сидела в маленькой, душной квартире. Меня раздражали восторженные голоса женщин и детские вопли ребятни на улице, поэтому окна в квартире были постоянно заперты. Раз от раза я выходила в аптеку, дабы купить хоть какие-то таблетки от болей в голове. Сидя за столом, утонув в мыслях, продолжала водить вилкой по пустой тарелке. Моя скорбь о маме постепенно переросла в собственное бичевание. Грустно не только из-за потери близкого человека, но и потому, что саму себя я тоже потеряла. Где-то далеко и, как мне казалось, надолго.
Время неминуемо набирало обороты. Конец августа был ровно таким же, как Июнь и Июль. Каждый приём пищи показывал некую отчаянность и безалаберность в моих действиях. Беспорядочное поедание всего, что было на столе привело к острому аппендициту. В итоге неминуемая операция и грядущие дни в больничной палате.
Был умиротворённый летний вечер. Открыв глаза после операции, я подумала, что за окном утро и начала невольно собираться на прогулку. Понять, что происходит мне помогли медицинские сёстры, которые позже взбодрили меня тёплым бульоном и весёлыми разговорами. После чего отправили меня отдыхать. Буквально через пару часов, глядя в потолок больничной темницы, я не могла вспомнить даже имён этих сестричек и что они обсуждали со мной этим утром. Тем временем, за окном была уже глубокая ночь.
Одиноко мне было и здесь, ведь в палате я почему-то была совершенно одна. Даже здесь ни единой души. Напрочь закрытые шторы не давали пройти хоть капле света от уличного фонаря. Я не могла понять, почему утро такое долгое.
Мыслями я снова вернулась к разговору с медицинскими сёстрами. Отрывки этого разговора дали понять что-то важное. Мне врезалось в память только одна деталь из той беседы - мужское имя Егор. Всё бы ничего, но фамилия этого Егора «вертелась на языке» и меня не покидало ощущение, что это какой-то знакомый человек. Наверняка, я смогла бы уже давно всё разложить по своим местам, если бы не злополучный наркоз. Прийти в нормальное состояние этой ночью или как мне тогда казалось утром, так и не удалось.
Я проснулась и глядя в окно поняла, что это действительно утро. Солнечный свет бил в глаза, видимо, ночью кто-то приоткрыл шторы. По-новому осознавая ту реальность где я нахожусь, пришла к мысли что эта больница не такая и плохая, как показалось на первый взгляд. В миг меня посетила мысль, что ночью я была совершенно в другом месте. С момента моего последнего здесь пребывания, изменилось много вещей. Либо это у меня такая прекрасная палата, либо они все обрели подобный вид. Я совершенно забыла всё что произошло со мной накануне и было очень неожиданно услышать знакомый голос за дверью. И вдруг.
- Велицкая Валерия Андреевна, не желаете-ли почитать Куприна? – приоткрыв дверь, произнёс с каким-то задором неизвестный мужчина. Я не могла понять, кто и как узнал мою фамилию, имя и в конце концов отчество? Некоторый страх одолел меня в эту минуту.
Я промолчала и ожидая каких-то решительный действий привстала с кровати. Сделала пару шагов к двери и тут она открылась нараспашку. И какого было моё удивление, когда я увидела перед собой высокого, крепкого мужчину с маленьким шрамом на лице. Передо мной стоял человек с которым тесно связана моя школьная и студенческая жизнь.
«Маслов Егор Владимирович, врач высшей категории» - так было написано на бэйджике прикреплённом к его врачебной робе. Я находила в некотором смятении и моё незабвенное лицо очень скоро превратилось в улыбающуюся физиономию. Я не могла ничего сказать, словно захлёбываясь эмоциями смотрела ему в глаза.
- Ну привет, Лерка, – с полнотой чувств произнес он и продемонстрировав свою улыбку, дожидался ответа.
Я произнесла что-то несвязное и обняла его. Почувствовав, что книга которую он принёс упирается мне в область поясницы неспешно отошла назад.
- Вот неожиданно. Как давно я тебя не видела. Ты – врач! – восторженно воскликнула я и взяла книгу в свои руки. Он стоял и улыбался, а я продолжала: - Наш любимый Куприн, ты помнишь?
- Обижаешь, я храню её с тех пор когда мы уходили с уроков чтобы почитать и просто побыть вместе.
- Да, прекрасные были моменты. Потом таких нагоняев от мамы получала за пропущенные занятия. Эх... – тут я вздохнула и отвела глаза в другую сторону.
Наш диалог затянулся на полчаса. Я рассказал ему про маму и свой образ жизни. А Егор немного о себе, но ничего конкретного, будто намеревался оставить серьёзные темы на потом. Он всегда помогал мне даже тогда, когда ситуация была безнадёжной. Психологически мог вытащить из любой ямы и наставить на правильный путь. Даже в нашем разговоре прослеживались нотки такого отношения. Я впервые за последнее время почувствовала себя по истине полноценным человеком. Егор за столь короткий промежуток времени помог взглянуть на себя по-другому. Но я понимала, что сама поддаюсь эмоциям, ведь иначе невозможно. Точно можно сказать, что я рада всему что сейчас вокруг, потому как я осталась совсем одна и найти понимающую душу – это счастье.
Вполне нормально для любого человека, оказавшегося в такой ситуации, возрадоваться этому. Однако, не для меня. Задумавшись я поняла, что не будь у меня душевных проблем и горя, то радоваться нашей встречи с Егором так бы не стала. В силу своего характера, мне это не свойственно. Тем более, что перед моим отъездом в Адлер мы расстались, мягко скажем, не очень радужно.
Оказывается, меня оперировал замечательный врач и лучший друг Егора - Алдар Валерьевич. Не знаю почему, но он называл его по имени и отчеству, видимо, профессиональная этика для Егора очень важная вещь. Сегодня его первое дежурство после отпуска и он очень удивился, когда на своём столе увидел медицинскую карту с моими данными.
Мне потребовалось две недели, чтобы прийти в себя после операции. Я снова оказалась в этой одинокой квартире, но зато теперь точно знала с кем могу проводить время. По крайней мере, изредка. Мы встречались с Егором несколько раз после разговора в больнице. Перечитывали любимые отрывки из Куприна, сидя в уютном кафе и любовались красивой природой на Верхней Березовке. Одна из таких прогулок вывела нас на откровенный разговор о жизни Егора. Я чувствовала, что в его голове твориться какая-то неразбериха, которая не даёт начать новую жизнь.
В его семье всё совсем наоборот, полная противоположность моей. Заботливая мама Егора водила его в школу аж до четвёртого класса и никогда не оставляла сына наедине с самим собой. Отец был простым учителем, думал только о работе и не оказывал никакого внимания на сына. Такое отношение и воспитание повлияло на характер Егора. С детства он был трогательным, ранимым мальчиком. В возрасте 17-18 лет мы начали встречаться и нас считали самой красивой парой в школе. Мы действительно были хороши собой внешне, но вот мой характер никак не был совместим с его мягкой натурой. В университет мы поступили в один год и всё это время продолжали быть вместе. Можно вспомнить приятные моменты с извечным чтением книг, посиделками на крыше и походов в кинотеатр. Но наши постоянные ссоры в итоге сделали своё чёрное дело.
- Я стал более мужественным и сильным. Пожалуйста выкини все мысли о прошлом, – некоторая тревога звучала в словах Егора.
- Я вижу твоё отношение ко мне, большое спасибо, но что с тобой происходит, расскажи, – настойчиво попросила его я.
Егор поведал мне историю своей жизни с момента нашего расставания. Ему было свойственно делать глупые поступки с горя и поэтому я ничуть не удивилась узнав, что он женился на моей лжеподружке. Даже какая-то обида пробежала по моему сердцу. Я уехала после университета, а он уговаривал меня остаться. Однако, я руководствовалась своими убеждениями и любовь для меня не имела никакого значения в том момент. Не то, чтобы я была бессердечной и бросила его специально. Тогда, на фоне такой перспективы любовь казалась ничтожным элементом в жизни. Тем более, что мама говорила мне использовать этот шанс сполна. Я была очень самовлюблённой и признаю это. Не скрываю того, что сейчас изменилась не так сильно, но всё же изменилась. А вот он остался таким же. Наверное, это и помешало хорошему браку с Леной, которая вечно лезла в наши отношения и нагло пыталась их разрушить. Их разрыв произошел в конце мая и вот уже сентябрь. Егор жаловался на недостаток любви. Он с самого детства был осыпан этим чувством. Мама, потом я, возможно и Лена его любила, а сейчас он словно без воздуха. Даже свой отпуск Егор провёл в деревне с родителями, которые переехали туда год назад по направлению отца. Сейчас по его словам и внешнему виду можно проследить беспомощность и пустоту. Да и я не особо отличалась. После смерти мамы прошло уже несколько месяцев, и я постепенно начала превращаться в себя настоящую. Мне снова хочется быть гордой, сильной и независимой, но девушка хоть немного должна уступать, и я это понимаю, но сделать с собой ничего не могу. Я должна обвинять себя что поступила так с Егором много лет назад и сострадать ему, ведь ровным счётом он переживает тоже что и я. Это проявляется только на словах, а внутри злость, обида и самолюбие. Порой я чувствовала себя противно, на минутку ощущая свою вину, но сразу же искала повод определить виноватым Егора.
Он предложил мне быть вместе и проводить время друг с другом чуть ли не каждый день. Я согласилась не потому, что меня влечёт к нему, а по причине собственного одиночества. Любой человек мог оказаться на его месте, даже незнакомый и я бы всё равно не отказалась от внимания.
После этой прогулки я ещё долго думала обо всём. Меня тревожило своё состояние и изредка я сопереживала Егору. Сказанные им слова заставили меня напрячь извилины своего мозга.
Хотелось плюнуть на всё это и продолжать жить дальше, но не тут то было. Звонок в дверь раздался уже под вечер. Я открыла и на пороге стоял Егор. Улыбаясь он вручил мне цветы и конфеты. Наша беседа продолжилась на кухне. В его словах и действиях прослеживалось что-то нелепое. Он словно бился в стекло как слепая муха и пытался показать себя сильным мужчиной. Меня это даже веселило, но если посмотреть серьёзно, то он пытался доказать мне, что не всё потеряно и словно прочитав мои мысли сказал:
- Лера, я понимаю что тебе даже задуматься об этом сложно, но постарайся понять меня и посмотреть по-другому. Выкини все предрассудки из головы, пожалуйста. Не живи прошлым. У нас с тобой обстоятельства которые просят начать всё заново..
- Я всё понимаю, но… - опущенная вниз голова показывала мою безнадёжность. Шрам на его лице бросался мне в глаза как-то очень ярко. Я не могла или не хотела сосредоточиться на смысле его слов, мне хотелось летать в облаках и обращать внимание на всём вокруг, но только не на слова Егора. С непривычки я почувствовала себя слабым человеком и показав свою «заинтересованность» проводила Егора.
После ухода я незаметно начала обвинять Егора в нерешительности. Я не хотела никаких действий с его стороны, но если бы он сделал что-то стоящее, то заслужил бы больше похвалы, а он просто пришел с цветами и проговорил что-то невнятное. Наверняка, очень скоро он сделает мне предложение, к которому я не готова, да я и он вряд ли. Поведение Егора напоминало черепаху, которая чуть что, прячется в панцирь. Тем самым, прошлая жизнь опять дала о себе знать.
Такие мысли, внутренние терзания раздражали меня, и я не нашла лучшего способа расслабиться, как выйти на улицу. Пройдя внушительное расстояние я оглянулась вокруг и удивилась тому, что ноги принесли меня к Селенгинскому мосту. Я посмотрела на небо и ухмыльнулась, стиснув зубы. Прошлый раз не дошла до моста, а вот сейчас я решила пройти его от начала до конца. Старый Селенгинский мост был исписан всяческими фразами, типа «Я люблю тебя, Света О», местами росла трава и ощущение, что я тут первопроходец не покидало меня до самой середины моста. А потом я увидела бутылки из-под алкоголя и момент потерял свою романтичность. Сейчас я уже понимала где нахожусь и что меня тревожит. Дойдя до самого конца я обернулась и вспомнила недавние слова, сказанные богу. Где-то внутри я попросила прощения и призналась, что виновата во всём сама. Сильный ветер резко подул мне в спину, и я как-то машинально посмотрела наверх. Темное небо напоминало потолок больничной палаты, под которым я встретила Егора. Может быть он был послан мне богом, подумала я и улыбнулась. Мне надоело говорить о том, что мы разные. Будто я высокомерная, а Егор слабый. По сути дела, мы одинаковые и быть может сейчас он принимает очень серьёзные и сильные решения, а я стою на мосту и плачусь всевышнему. Если я не могу изменить себя, то нужно попробовать посмотреть на человека другими глазами. Отбросить от себя все сомнения и проявить хоть чуточку вовлеченности и задора. Быть может, Егор простит меня за такое поведение, а я забуду горечь прошлой жизни.
- Мне не за что тебя прощать и наше прошлое было не столь ужасно, – сказал Егор, после моих длительных слов раскаяния. Он даже представить не мог, что я пережила вчера на этом мосту и какое значение он играет в моей жизни. Мне очень хотелось верить, что наша жизнь обретёт новый смысл и никакие предрассудки не разрушать столь зыбкий союз.
Заботливо укрыв меня одеялом, он пошел готовить утренний кофе. Я на несколько минут погрузилась в свои мысли, закрыла глаза и представила разводной мост, который соединился при свете ночных огней, словно поцелуй двух влюблённых.