Я знаю, что дым может быть и желанным, и горьким.
Что лучше молчанье, чем речи о боли утрат.
Я помню, как выглядят горы и снежные горки,
Как манит дорога, как прячется в соснах закат.
Седые вокзалы, пустые до дрожи в коленях.
И мы, как последние символы с книжных страниц,
Пугая старух в капюшонах, до одури пели,
И гнали в разбитые окна разбуженных птиц.
Душа сожжена до остова, мой город разрушен.
В глазах недоверье, в словах равнодушье кричит.
И всё-таки что-то тревожит умершую душу.
И всё же о чём-то сгоревшее сердце болит.
10.01.