Я перевёл взгляд на капитана. А поскольку этого капитана я уже видел на обеде с натовцами, он участвовал в массовке, я понял, откуда растут ноги, точнее руки.
- Слушаю, вас, с нарастающим вниманием.
- Я ошибся, я думал Витька, хотел подшутить – капитан нагло смотрел мне в глаза.
- Я могу продать корпус вместе с содержимым за пятьсот евро. Ты меня понял, капитан? Повтори.
- Понял. Я могу продать корпус вместе с содержимым за пятьсот евро.
- Ребята, отпустите его, он - птаха подневольная. Удачи, капитан.
Я всё ещё держал телефон в руке, поэтому сразу набрал Танин номер.
- Таня, ты где?
- Ой, Степан Олегович, я уже в зале вылета. Надо идти в самолёт. Меня достал этот капитан, помните, хорошо ребята выручили. Как они там?
- Ребята со мной. Летят вечером. Сама нам не звони. Я позвоню. Удачного полёта.
- До свидания.
Я спрятал телефон.
- Вам привет от Тани. Пока ей не звоните – погасил я энтузиазм охранителей, спешно доставших телефоны.- Ребята, вы отойдите к мотоциклам, чтоб я знал, где вы, и смог подать знак. Подниму руку вверх – пулей ко мне. Ясно.
- Ясно – в два голоса ответили парни и двинули на позицию.
Ко мне подошёл ещё один, с косынкой на голове.
- Ты клип Вики Цыгановой продаёшь? Про любовь. А про Андреевский флаг?
-Флэшку с клипом, да. И про Андреевский флаг. Сначала любовь, а флаг за ней. Цену знаешь?
Он, молча, протянул сто евро. Я, также молча, протянул флэшку. Он пошёл к своим.
Я посмотрел в сторону полковника, который, уже во все глаза, смотрел на меня. Я покачал головой. Не тот.
Эх, полковник, полковник, Брут ты наш. И что же тебе высокопоставленное лицо пообещало?
В киоске появился новый продавец и сразу обратился ко мне.
- Маслины вкуснее оливок – и протянул сто евро.
- А я люблю лайм. – Достал флэшку из левого кармана и обменял её на валюту.
Посмотрел в сторону полковника, тот смотрел на меня. Я, как и в прошлый раз, ткнул пальцем в киоск и кивнул. Полковник кивнул в ответ. Знать, подал условный сигнал.
Продавец уже исчез, похоже, партнёры договорились использовать киоск как явку.
Вот только француз действовал самостоятельно.
В его руке был переносной приёмник, напевающий голосом Джо Дассена, второй родиной которого была Франция.
Он подошёл улыбающийся, видимо всё складывалось для него удачно.
- Как мой приёмник?
- Китайцы умеют делать.
- Какие китайцы? Это английское изделие. Вот лейбл фирмы. Это значит – Англия!
- Я был в командировке в Канаде. Так в городе Принс-Джордж, с помощью канадского партнёра, пытался купить домой сувениры, изготовленные в Канаде. В огромном супермаркете, куча сувениров и ни одного канадского. Наконец-то, нашли градусник, на фоне кленового листа. Это символ Канадского флага.
- О, я знаю. Градусник для тела?
- Для комнаты. Я купил целую дюжину.
- Дюжина – это много?
- Дюжина – это двенадцать. Уже в самолёте, заметил, что кленовый лист стал отклеиваться. А под ним – Made in China. Сделано в Китае. Так что не обольщайся, месье майор. Но лейбл лучше не трогай. Со временем сам отпадёт. А под ним - сюрприз.
Выражение лица собеседника стало мрачнее тучи, несмотря на то, что дождик перестал, и в небе появились просветы. Ораторы у микрофона всё ещё состязались в красноречии.
- Теперь о деле. Аналоги берёте? – Я вернул француза на грешную землю, поскольку краем глаза заметил в киоске нового продавца. Того самого капитана, который пытался отобрать у меня телефон. На нём был плащ, скрывающий военную форму, на голове - байкерский платок.
- О, да, да. Беру. - Он достал деньги, я пересчитал: дружба - дружбой, но табачок врозь. Не обманул, «брат мусью». Ровно пять тысяч евро.
Я достал из левого кармана максиручку и протянул французу.
- Держите в разных карманах, как я.
Достал из правого кармана четыре миниручки и передал визави. Как я уже говорил, француз был самостоятельным. Ручки он разделил, но сунул их в карманы брюк. Стройность француза тут же была нарушена стремлением макси и мини воссоединиться. Мгновенно в конструкции француза ниже пояса возникло торчащее сооружение.
Ближайший байкер заметил это и стал локтем толкать соседей, указывая пальцем на француза.Тому пришлось последовать моим инструкциям. Аналоги перебрались в карманы куртки.
Мне стало, немного жаль, наивного француза. Ему ещё придётся отдуваться перед своим начальством.
- Предупредите своих, что разбирать их нельзя. А, если вы надумаете сделать аналоги, выходите на меня по скайпу. Договоримся, как сможете получить схемы. – И я не обманывал француза. По такому случаю я сделаю рисунки обоих аналогов с полной начинкой.
А чтобы как-то скрасить предстоящие его разборки с начальством, я достал флэшку.
- Это вам от меня. Удачи.
Он заменил флэшки на «английском» радиоприёмнике, сказал «Оревуар», пожал мне руку и удалился с песней Вики Цыгановой про любовь во все времена.
Я повернулся к «продавцу».
- Меня просили передать, что могли бы купить аналоги. А деньги за телефон я принёс.
Он не сказал пароля, хотя, по логике, раз уж использует явку партнёров, представлял американца. Но, про телефон американец не знал, значит, он от полковника или Болдырева.
- Вы, простите, «чьих будете»? – почти дословно процитировал я царя из фильма «Иван Васильевич меняет профессию».
- Что значит «чьих»?
- Кино смотреть надо, а не сериалы. Ещё раз простите, это я о своём. Так кого вы представляете, капитан?
Он наклонился ко мне и произнёс: «Оливки вкуснее маслин».
Я мгновенно отозвался: «Я люблю лимоны». – Всё-таки американец. Но про телефон он узнал от наших. Или стенограмма «протекла»?
Капитан протянул сто евро, я достал последнюю флэшку со стрекозой, и мы произвели обмен.
- С аналогами вы «пролетели». Только что. Господин с музыкой забрал. Но, если вы захотите получить схемы аналогов, выходите на меня по скайпу. Договоримся. Так и передайте своим руководителям.
Капитан протянул пятьсот евро.
- Это за телефон.
Площадь за спиной сотряслась от рокота двигателей. Митинг закончился, скутеры и байки разъезжались. Я посмотрел в сторону полковника; он во все глаза смотрел на меня. На уровне пояса ткнул пальцем в киоск и кивнул головой. Полковник кивнул в ответ.
- Хорошо, - сказал я одновременно с кивком и взял валюту – но, предупреждаю. Разбирать корпус телефона нельзя, внутренность его герметична, получите однородную массу.
И я не пугал агента. Достав телефон, и нажав сбоку кнопку, я перевел его в режим обычного телефона. Одновременно с этим была приведена в готовность система ликвидации «начинки» телефона. И здесь был задействован клей «Монолит». Плотный корпус телефона не позволял клею прожечь его и вылиться наружу, но всё внутри превращалось в спёкшийся сгусток, не подлежащий «прочтению». Достаточно было попытаться вскрыть корпус – и у вас в руках не работающий сувенир.
Я передал телефон капитану. Он взял его и даже не поблагодарил. Ушёл по-английски.
Я продал всё, что можно было продать. Правда, один подарок, всё-таки сделал. Французу.
В карманах – валюта, в руке – сумка с вещами, ноутбуком и актом.
Я поднял руку вверх. Ребята побежали ко мне. Мотоциклисты вклинились в колонну, которая медленно покидала площадь.
- Парни, вот вам тысяча евро на двоих. Ждите меня в аэропорту. Всё.
Парни заулыбались и побежали догонять мотоциклистов.
Я двинулся к полковнику.