В периоды острой безработицы человек склонен совершать неосознанные и немотивированные поступки. Почему? Да просто от отчаянья!
В один из таких периодов, по прошествии семи лет, после ухода из милиции, меня посетила безумная мысль – вернуться на службу. Обратно в милицию, ясен пень, не возьмут. Значит вариант только один – федеральная служба исполнения наказания (ФСИН), т.е. тюрьма. Раньше я посещал только следственный изолятор и впечатления от него остались не самые тёмные.
Подал заявку и стал ждать. Месяц жду, второй, третий. Потом нашёл работу и забыл.
Через год получаю письмо – приглашают на собеседование по вопросу восстановления в органах. Прикольно!
Приезжаю. - Здрасте!
- Ой! Мы вас так заждались, ваше личное дело у нас уже пол - года лежит. Ищем вас, ищем – насилу нашли.
Делаю недоумённое лицо. А чего меня искать? Адрес есть, контактные телефоны я оставлял, а в голове вертится мысль: если они и беглых преступников так же ищут, то мне реально страшно за державу. Это напрягло меня первый раз.
Перед трудоустройством положена ознакомительная экскурсия в зону, чтобы иметь представление о будущей службе. Мне дают сопровождение: парень, майор, моих лет, коренастый, взгляд суровый, но дружелюбный. Я, говорит, за деньгами не гонюсь, я тебе о службе правду расскажу. Спрашиваю его:
- При чем тут деньги?
- Если - отвечает, - я тебя на работу сагитирую, мне премию дадут – 500 рублей.
Это напрягло меня второй раз.
Мне выписывают пропуск в зону. По дороге сопровождающий поясняет:
- Зона у нас сучья. Знаешь, что это такое?
- Нет.
- Это значит, заключённые сотрудничают с администрацией и стучат друг на друга.
Подходим к КПП, сдаю паспорт и мобильный телефон. За стеклом симпатичная девушка-сержант спрашивает:
- Оружие, наркотики и другие запрещенные вещи при себе имеете?
Глупо улыбаюсь и отвечаю:
- Конечно! Всё при мне!
Майор берет меня за руку:
- Еще раз так пошутишь, вызову дежурный наряд и обшмонаем тебя по полной программе.
Делаю серьезное лицо и напрягаюсь в третий раз.
Проходим в зону. Я тут впервые. Щербатый бетонный плац. Грязные стены корпусов. Заборы, решетки, камеры наблюдения. Высокая ограда и чувство обречённости. В углу небольшая церковка. Еще бы плакат «Оставь надежду всяк сюда входящий» - и комплект полный.
Меня водят по корпусам. Сначала корпус для самых «трудных», им выход на плац запрещен. Потом – для «не очень трудных», затем для «хороших». Стоит зайти в очередной отряд, дежурный зэк кричит: «Проверка в отряде» - и все встают.
Внутри корпусов преобладают три цвета: серый, темно-синий и цвет грязной побелки. Людская масса состоит из двух цветов: сотрудники в защитной форме, зэки в черных застиранных робах. И посреди них я – в модных льняных брюках со стрелочками и белоснежной футболке. Чувствую себя, как главный экспонат на выставке – все смотрят, подходят, хотят потрогать, но стесняются.
В одном из коридоров встречаем зэка в спортивных штанах с голым торсом. Под ключицами вытатуированы звезды. Мой сопровождающий начинает его обыскивать: голова, подмышки, пах, ноги, ощупывает носки, заглядывает под стельки тапочек. Я отвожу глаза – ему же этими руками вечером жену трогать! И это напрягает меня в четвертый раз.
Беседа лечит душу, поэтому после экскурсии мы беседуем около часа, и я узнаю то, что заставляет меня напрячься в пятый и последний раз – оказывается, здесь имеют место случаи, когда зэки нападают на сотрудников в зоне, но руководство закрывает на это глаза, дабы не портить блестящие статистические показатели.
Снова КПП. Девушка-сержант внимательно смотрит на моё фото в паспорте, затем на меня, затем снова на паспорт и снова на меня. Не могу сказать, что её взгляд доброжелательный, поэтому не выдерживаю первым:
- Извините, пожалуйста, я больше не буду шутить.
Девушка одаривает меня лучезарной улыбкой и возвращает паспорт и мобилу.
Искренне благодарю майора за экскурсию, прощаюсь и ухожу. На одежде бетонная пыль, на душе грусть и та же пыль. Больше я сюда не вернусь. Хотя…. От тюрьмы и от сумы не зарекаются.
2007г.