Рассказ 14
Мама, моя мама.
-Мама, канцлер Коль, будет платить. Ура!
Так радостно воскликнул я, держа в руках газету «Известия».
Моя мама, Тюрина Наталья Тимофеевна, была угнана в 1943 г. в Германию, в возрасте 21 года. Когда немцы угоняли молодежь- моя мама спряталась. Двоюродная сестра мамина- Клава, выдала немцам, где мама пряталась, недалеко от дома в лесополосе.
Фотография этой сестры до сих пор хранится у нас, конопатая-конопатая.
В 1962 году, примерно десятилетний я и мой брат, младше меня на 2 года, вместе с нашей мамой были в г. Запорожье, ездили к маминой родной сестре Марии Тимофеевне.
Дом, в котором жила тётя Маруся, был недалеко от знаменитого завода «Запорожсталь».
Во время войны при отходе наших войск, завод был взорван- нашими же.
Немцы рядом с этим заводом разместили лагерь с советскими военнопленными, только офицерский состав, ибо они знали и умели восстанавливать этот завод. Офицерский состав был, конечно, грамотный.
Дед мой, Тюрин Тимофей Ионыч, работал на этом заводе, типа истопником на котельной угольной.
И вот как-то, в один прекрасный день, собралась группа офицеров бежать через котельную, большая группа.
Дед мой им и говорит:
- Ребята, вы сейчас убежите, а завтра немцы сколько человек недосчитаются, столько и расстреляют. Вы бы ребятки по одному человеку в моё дежурство уходили. Вы там меж себя бросьте жребий, кто в эту ночь уйдет.***
Так вот, когда мы с мамой были у тёти Маруси, я видел как в калитку зашли пионеры и вошли в дом. А я с братом и младшей дочкой тёти Маруси Наташей, точь-в-точь походившей на мою маму (Это потом лет через 10 я уже заметил), играли рядом с домом.
Через много лет, мама рассказала мне для чего приходили пионеры.
Через несколько дней, после прихода пионеров, мама взяла нас с собой и пошли мы далеко пешком.
Лес, в лесу большое кладбище. Мама посадила нас с братом на краю леса и одновременно на высоком берегу большой реки, сказала:
- Посидите здесь, а мне надо поискать одну могилку. Мама уходила минут на десять, потом приходила, потом опять уходила. Только через много лет, когда я уже повзрослел, мама рассказала мне, что искала могилу своей двоюродной сестры Клавы, чтобы плюнуть ей на эту могилу. Не нашла.
Итак, продолжая свой рассказ, мама оказалась в Германии.
Как она оказалась в лагере, где восточные рабочие изготавливали феррит (для антенн ракет ФАУ) я точно не помню. Мама рассказывала, но я точно не помню. Феррит изготавливался в сыпучей смеси каких-то ингредиентов, затем заливался жидким составом, что было дальше, мама не знала. Конечно мама в свое время была комсомолка, и как патриотка, она совковой лопатой в сухую смесь из-под ног бросала обыкновенную землю. Может быть из-за этого эти ФАУ точно в цель никогда не летали.
Кто немцам рассказал, неизвестно, но кто-то рассказал, и маму мою в карцер.
После карцера она простудилась и заболела, все тело стало опухать, ноги, руки.
Немцы под конец войны стали «немного» гуманнее относиться к рабсиле, потому что с Советской территории их выгнали, негде было брать рабов.
И эссесовка повела мою маму к врачу в санчасть. Врач, когда увидел мою маму спросил её:
- Наверное домой хочешь?
-Ползком бы поползла.
На немецком языке моя мама разговаривала свободно.
Врач говорит ей:
-Я помогу тебе дочка.
И дал небольшой пузыречек:
-Капнешь несколько раз в носик и все пройдет.
Эссесовка спросила врача о цене лекарства, мол сколько пфенингов надо заплатить?
-Ничего, я этой дочке сам оплачу это лекарство.
Немного о докторе. Доктору было уже много лет. И сидел он тоже в этом лагере. Доктор был немецким коммунистом. Родной брат этого доктора был начальником этого лагеря СС.
Поговаривали о том, что сам начальник взял его к себе в лагерь, чтобы спасти своего брата.
Бог есть. Моя мама выздоровела. За время нахождения в лагере она дважды сбегала из него. Но полосатая роба сразу выдавала беглянку, и сами немцы сдавали ее в полицию. И попадалась она тогда, когда подходила к немцам и просила есть.
И вот когда уже послышалась канонада, моя мама сбежала третий раз. Пошла она на звук канонады, на запад, американцы были ближе, чем русские. Силы убывали по мере продвижения,пряталась днем, ночью шла, есть нечего. Ее догнали такие же по возрасту парень и девушка.
Рассказали ей, что лагерь сами немцы и разбомбили, погибли те, кто не бежал.
Предлжили ей идти вместе, но у мамы уже не было сил и она залезла в скирду сена на поле.
Бог есть. На ее счастье в это время по своему полю шел( мама называла его бауэром) хозяин этого поля и этой скирды сена. Он увидел что из скирды торчат ноги.
Подошел, выдернул ее за ноги:
- Com, Com, Frolein.
И они пошли по полю, подошли к большому двухэтажному деревянному дому. (Фотография до сих пор у жены моего брата хранится)
Вошли в дом, большой зал при входе, на стене большие две фотографии с черными лентами.
-Main zonen, Stalingrad.
Вышла хозяйка навстречу, он ей сказал:
- Помыть фройлен, переодеть. Еды много не давать.
Хозяйка все сделала.
После этого она отвела мою маму на второй этаж, в одну из многих комнат- спальню. После лагеря – это был рай, чистота идеальная, постель белоснежная. Хозяйка ушла. На столе стоял большой радиоприемник.
Мама подошла к радиоприемнику, нашла надпись «Москва», настроила на волну и услышала русскую песню:
«Полюшко, поле, едут по полю герои.
Эх, да красной армии герои»
Мама под эту песню и заснула, на шикарной постели.
Мама оставалась недолго у бауэра, как она называла его. Скоро вошли американцы. Бауэр и его хозяйка предлагали, а может и упрашивали, мою маму остаться у них в Германии, просили потому что у них два сына погибли, родственники остались у них очень дальние.
Мама очень благодарила их, но говорила о том, что у нее на Украине остались мама и папа. Дальше мама рассказывала, что на американских «студибекерах» их всех, кто был угнан и кто остались в живых, через Германию и всю Польшу привезли на Украину. Потом мама приехала в Запорожье и пошла к себе домой. ( я и сейчас помню адрес : ул. Синельникова, 31)
В этом районе г. Запорожье снимался фильм «Весна на Заречной улице», но это уже после войны. Сын тети Маруси, Валерий, где-то в 1968-1969 гг. водил меня по этому заводу, я имею ввиду «Запорожсталь».
Еще мама рассказывала, как она еще до войны чуть не опоздала на завод на 15 минут. Полчаса- тюрьма, за опоздание.
Мама, чтобы работать на заводе прибавила себе два года.
Работала помощником кочегара на маневровом паровозе, который бегал по заводу, между цехами и по подъездным путям.Набросалась уголька в топку.
Мама пришла к себе домой,- мама ее была дома, когда она увидела свою дочку живой и здоровой, присела на сундук и не могла встать и не могла говорить, только плакала.
Прибежал ее отец с работы, зацепился ногой за дверной порог и упал, прямо к ногам своей дочки. И говорил он только:
- Натка, Наточка, ты жива, ты жива.
Затем они, дед мой, бабушка и моя мама уехали в Ташкент, к родному маминому брату Ивану, самому старшему из детей деда.
Затем мама ездила к другому брату в Челябинск. Откуда они все были родом. А вот как она оказалась в районе г. Биробиджана, она говорила, что завербовалась, тут я, честно говоря, не помню.
Вот там она познакомилась с моим отцом Сигаевым Иваном Егоровичем.
Отец мой, Сигаев Иван Егорович, уроженец Курской области, деревня Павловка, есть такая ж/д станция Кшень, и узловая станция Касторная. Год рождения 10.06.1923 г. Отец моего Отца Сигаев Егор Яковлевич, 1901 г. р. Мама моего отца Екатерина Ивановна.
Баба Катя научила меня играть в карты, в «дурака» и креститься. Мне было лет 5-6, в школу еще не ходил. А деда Егора я не видел никогда, он погиб в ’41 под Москвой. Извещение о пропавшем без вести Сигаеве Егоре Яковлевиче, на имя дочери Тамары пришло только в 1943 г. в октябре месяце. Тогда на пол-деревни пришло извещение. Немец только до Воронежа дошел, Отцова деревня попала под оккупацию. Да и сколько людей полегло за Москву, кто считал?
Последние известия о деде было поздней осенью 1941 г., где они стояли под Ельцом.
Отец мой был небольшого роста, ему только исполнилось 18 лет, как началась война. Где-то в конце июля, отец был в поле, шла уборка, он был учетчиком, записывал сколько зерна собрали и т. д. Ему сказали, что его отца мобилизовали, он побежал домой, но их, мобилизованных, уже повезли на станцию. Отец побежал на станцию- это 6 км. Прибежал, но поезд уже ушел. Отец всю жизнь переживал, что не простился с отцом. Когда он пошел назад, пошел сильный и непрерывный дождь
Пришел домой, простудился, воспаление легких, температура и т. д. долго лежал в постели, у него еще отнялись ноги. Потом начал поправляться.
25 января день освобождения г. Воронежа, немца стали гнать на запад 1943г.
И если я не ошибаюсь. В это время немцев взяли в плен столько же, сколько под Сталинградом.
Отца забрали и отправили в Германию. Там их угнанных направили строить заградительные сооружения, возле Ла-Манша. Отец говорил, что они были расконвоированные. Как-то я спросил отца, почему он не бежал?
-А куда?
Вообще-то отец не любил все это вспоминать. Второй фронт открылся в 1944 году. Вот тогда англичане освободили наших русских. Затем на судах переправили через Средиземное море в Одессу. Из Одессы поездом в Казань- главный распределитель.
Мама моя рассказывала, что отцу 10 лет товарищ Сталин дал за то, что из Франции до Одессы все репатрианты плыли в форме английских солдат. Без знаков различия. Не в полосатой же робе ехать.
Дальше отец рассказывал, что на мысе Чуркин во Владивостоке, на 6 причале, разгружали грузовые суда. Одевали широкий пояс и 20 тонн за день отдай государству.
Где-то в году 50-ом отец уже был расконвоирован, и в районе Биробиджана мыли золото заключенные.
Мама моя была зав. столовой, кормила и рабочих и зеков.
Отец мой старался, пораньше приходил, колол и приносил дрова, чтобы растопить печку, готовить для рабочих и зеков. Вот так и я появился на свет в г. Облучье, Хабаровского края, Советского Союза, 5 января 1952 года.
На своей работе механика рефрижераторной пяти вагонной секции я часто пересекал СССР с востока на запад и с запада на восток по железной дороге. В 1974 году я на своей секции оказался в г. Облучье, поздно ночью я сошел с секции, подошел к осмотрщикам, спросил где роддом, они показали.
Я сказал им:
- Я здесь родился.
-Поздравляем.
Вот так дело было.
Я ни разу за свою жизнь не слышал, что бы мой отец употреблял ненормативную лексику.
А на шестом причале, на мысе Чуркин, мою секцию грузили мороженой рыбой в пакетах.
Дед мой. По маминой линии, Тюрин Тимофей Ионович, был с Урала, Челябинская обл. г. Богуруслан.
В 1914 г. призвали на войну, Первую мировую. Воевал, воевал, пока не попал в плен к австриякам. В плену был три года. Пришел из плена в 1920-1921 гг. И после этого появилась на свет в 1922 г. 26 августа моя мама Наташа. Она была последней в семье. До войны у деда было два сына Иван и Петр и дочь Маруся.
Когда начался НЭП дед построил дом и один в деревне покрыл крышу железом (подсмотрел в Австрии)
Началась коллективизация, деда два раза раскулачивали, на третий раз, когда пришли, он сказал:
-Забирайте все, только дайте уехать. Так дед оказался в Запорожье у своей дочери Маруси.
Она там оказалась, когда был призыв строить заводы, в том числе «Запорожсталь». У ней потом было тоже четверо детей, и последней тоже была Наташа, и очень похожая на мою маму.
Такой у меня был дед по маминой линии.
У моей «Лялечки» - Валентины Михайловны, отец и мама были с одной деревни Никольское Липецкой области, железнодорожная станция Усмань(недалеко).
Михаил Семенович Побежимов родился в 1925 г. в начале тридцатых годов тоже раскулачивали. Пришли утром, а мужики дали кнут восьмилетнему Михаилу Семенову и говорят: «Если будут в калитку заходить, стегай кнутом.» Сами взяли вилы и стоят недалеко. Те, которые пришли, хотят пройти в калитку, а Михаил Семенович стегает их кнутом. Они начинают его ловить, а мужики с вилами говорят:
-Не замай.
Так и не прошли эти уполномоченные.
А ночью к отцу Михаила Семеновича, Семену Ивановичу, приехал начальник милиции:
-Вот Семен Иванович, возьми деньги, а завтра придут уполномоченные, отдай им и корову, и коня в колхоз. Иначе бесплатно все заберут и самого ушлют.
В 1943 г. Михаила Семеновича призвали в армию, т.е. на войну, в 1944 году он дошел до Румынии.
Был в составе охраны встречи Короля Румынии и Советского командования.
После церемонии Король Румынии Михай лично за руку поблагодарил весь личный состав охраны. Михаил Семенович был рядовым до конца службы.
Состав его подразделения вернулся в Союз на границу, служил на заставе в Карпатах. Штаб дивизии находился в Ужгороде Украинской ССР. А если быть точным воевал с бендерами до 1950 года. Рассказывал много интересного, но это не для этого рассказа, времена такие.
На праздники и на день рождения Михаил Семенович садился за стол, отмечали, стол был заставлен всем. Суки говорят, что в СССР не было ничего, брехня, в магазинах не было, а на столе было, и в холодильнике было. Гадом буду- правду говорю.
Несколько рассказов из его жизни я помню очень хорошо. Вот два из них.
Где-то в конце службы Михаил Семенович получает письмо из дома, из села Никольское.
Отец пишет, что у них отрезали землю, председатель колхоза так приказал.
Михаил Семенович показал письмо комиссару:
-Я тут устанавливаю Советскую власть, раздаем землю людям, а у меня дома у отца отрезают землю. Несправедливо. Хочу домой.
Михаила Семеновича отправили с заставы в штаб дивизии. Там ему командир предоставил три дня в части ничего не делать, отдыхать.
Как потом Михаил Семенович понял, комиссар дивизии послал телеграмму в военкомат Усмани, откуда Михаил Семенович призывался, пришел ответ, что землю председатель колхоза вернул и уже вспахали и засеяли.
После этого Михаилу Семеновичу вручили документы на 10-дневный отпуск, билет и командировочные.
И он поехал домой, но на всякий случай прихватил так называемый дамский пистолет «Браунинг», после службы он, с разрешения командира заставы, подарил этот пистолет его жене.
И уже подъезжая к Воронежу, на станции Касторная не стал ждать пассажирский поезд. Влез на крышу вагона грузового состава.
На крыше вдоль вагона металлическая узкая площадка, на всю длину вагона. На улице тепло, Михаил Семенович прилег на расстеленную шинель на этой площадке, под голову вещмешок, и заснул.
Проснулся оттого, что его пинают по подошвам сапог. Стоят двое:
-Солдатик, снимай сапоги.
-Вы сами снимете или мне самому?
-Сам снимай.
Михаил Семенович начал снимать левый сапог, так повернулся к ним, что бы они не видели, как он правой рукой достал «Браунинг». Выстрелил в первого, кто ближе к нему стоял, тот упал с вагона, а второй сам прыгнул с вагона на всем ходу. Михаил Семенович опять лег спать.
С Воронежа добрался до Усмани, еще суток двое. Приехал к себе домой в Никольское. Мать говорит отцу:
- Это не Миша. Тот был мальчиком, когда его забирали на войну.
-Мать, ты что говоришь? Это же наш Миша.
Шесть лет не видели своего сына.
Вечером Михаил Семенович ушел из дома и всю ночь прождал председателя колхоза в укромном месте, председатель должен был там проходить домой, но так и не прошел. В любой деревне живут почти все родственники, председатель тоже приходился родственником отцу Михаила Семеновича.
Утром председатель сам пришел к отцу Михаила Семеновича с бутылкой, сели за стол, поговорили, председатель говорит:
- Миша, мне тоже приказали отрезать землю, ты сильно-то не серчай. Видишь, все нормально закончилось.
За время отпуска Михаил Сергеевич познакомился со Старцевой Марией, она на семь лет была моложе.
Сказал:
- Жди, скоро вернусь с армии, женимся. В 1950 году Михаил Семенович демобилизовался. В 1951 г. 7 декабря у них появилась дочка Валя, моя будущая жена.
Появилась она на свет в поселке Ревда под Свердловском. Михаил Семенович работал там бригадиром на медных рудниках, в шахте.
Рабочие все были зеками, очень уважали Михаила Семеновича.
Работники МВД, часто предлагали Михаилу Семеновичу перейти к ним работать, но Михаил Семенович никогда не соглашался.
Так вот, когда в 1950 г. Михаил Семенович демобилизовался, приехал домой, ничего не делал, привык воевать, а тут войны нет. Как-то взял шинельку, пошел на берег большого пруда, расстелил, прилег, закрыл глаза и лежит на берегу. Вдруг слышит топот копыт и визг маленьких детей. К берегу пруда подходило колхозное поле, на котором рос горох. Дети пришли полакомиться, а их увидел объездчик, догнал их на лошади и стал бить их кнутом. Вот этот детский визг и поднял на ноги Михаила Семеновича.
Он подошел к объездчику, тот хотел его ударить кнутом.
Михаил Семенович одной рукой ухватил за уздцы, а другой перехватил за кнут и сдернул с лошади объездчика.
Стал этим кнутом охаживать его и загнал его в пруд.
Тот стоит по пояс в воде и кричит:
- Елы-палы, да кто ты такой?
В общем испортил весь отдых Михаилу Семеновичу.
Вечером объездчик сам пришел к ним домой мириться, с бутылкой.
Ведь в деревне все родственники.
После пяти лет работы на шахте в Ревде они втроем вернулись в родные края и осели в Воронеже.
В 1983 мы с Валечкой зарегистрировали брак. Я помню, что даже спустя много лет после войны Михаил Семенович во сне вскрикивал и просыпался:
- Опять бендеры в живот пистолетом упирали.
Моя Валечка мне и говорит:
-Вася, помоги, Михаил Семенович столько лет провоевал и до сих пор во сне воюет, а не участник войны.
Я говорю:
-не может быть.
Валя мне рассказала, что Михаил Семенович ходил в военкомат, а там морской капитан 2 ранга говорит:
- не положено.
Михаил Семенович отвечает ему:
-Ну попался бы ты мне тогда.
Вот после этого Михаил Семенович больше не ходил в военкомат.
Я стал интересоваться этим вопросом. После смерти Сталина прекратили платить деньги за медали и ордена. Валя рассказывает, что когда она была маленькой, отец скрутил все награды с кителя и отдал играться ей вместо игрушек.
А в 1963 году Хрущев менял красноармейские книжки на военные билеты. В военкоматах девочки, для того чтобы быстро все оформить военные билеты не очень старались заполнять. В красноармейских книжках были все записи, номера воинских частей, два ранения, контузия, награды и т.д. А в военном билете девочки записали только, что награжден медалью «За победу над Германией» и все.