Джафар очнулся. Тяжелые веки медленно открылись. Страшно раскалывалась голова, тело продрогло и не могло пошевелиться, губы были сухими, а сознание туманно, к тому же очень хотелось в туалет.
Разглядев, где он находится, сознание парня выдало воспоминания. Джафар понял, что привезли его сюда люди, действий которых он боялся последние три дня. Все же они добрались и до него. Было невыносимо холодно. Он в трусах в подвале, к тому же привязан к какой – то высокой скамье. При этом зачем–то расположен раком.
Вдруг послышался скрип открывающейся двери и явно приближающиеся тяжелые шаги. Джафар поднял лицо и увидел, как к нему направляется какой–то мужик лет сорока, с лопатой в одной руке и большой собакой, неизвестной Джафару породы, на привязи в другой.
- О! Ты уже очнулся! – довольно воскликнул мужик. - Значит мы как раз вовремя.
Он подошел и подвязал собаку к поручню, а сам дошел до противоположного угла.
Пол того угла почему–то не был забетонирован. Довольно таки большое пространство. Туда мужик и воткнул лопату. Джафар совершенно ничего не понимал.
- Это Дэнни, - снова заговорил мужик. - Хороший пес. Я назвал его в честь Дэнни Роллинга. – Он вопросительно уставился на Джафара. – Ну, Дэнни, его еще называют Гейнсвиллский потрошитель! Да он там семью еще перемочил, а потом студентов убивал. С Америки! Что, правда, что ли не знаешь?
- Нет, - выдавил из себя сухой хрип Джафар. – А ты кто такой?
- А это не так важно, честно тебе говорю, - мужик снова заулыбался. – Мне сказали, ты насиловать любил да? – Джафар не отвечал. – Ну, можешь молчать, я и сам это знаю. Так вот, слушай, меня попросили тебя немножко наказать здесь, ну а потом тебя накажут там. – Он поднял палец вверх, а потом резко опустил вниз. – Ну, или там. Я не знаю, где этот чертов ад находится. Наверное, все таки под землей. Хотя кто его знает. Но я уверен, что рай тебе не светит. Моя задача наказать тебя здесь. – Он снова улыбнулся. Казалось, что улыбка совсем не сходит с его лица. Он, безусловно, наслаждался каждым моментом, пока беспомощный Джафар находился в его власти. – Этот Дэнни, я про собаку сейчас говорю, натаскан на любые человеческие задницы. А может и на все задницы, я не знаю. Но людские он точно очень любит. В общем, первое твое наказание, это почувствовать то, что чувствовала та девушка, а поскольку я сейчас буду немного занят и не смогу тебе ничем помочь, этим займется Дэнни, - и он снова улыбнулся.
Джафар ничего не понимал. Вообще, не сон ли это? Он просто не мог в это поверить, неужели эта собака сейчас примется за его зад? Но мужик развеял все сомнения. Он подошел к Джафару и молча стянул с него трусы, оставив полностью раздетым. Затем направился к собаке.
Джафар пытался освободиться, но попытки были тщетны. Он сам себе делал только больней, поскольку тело ныло от многочисленных побоев. Парень заорал, заверещал так, как никогда в жизни. Дэнни принялся за свое дело, а тем временем мужик направлялся к лопате, бубня себе под нос нечто вроде молитвы.
Мужик копал, и все время пока он рыл внушительную по размерам яму, псина делала свое дело, не прерываясь. Джафар продолжал орать и пытался высвободиться. Это нисколько не смущало двух других посетителей подвала.
- Фу, Дэнни, фу! Все, хватит! Молодчина, Дэнни, - наконец, отозвал хозяин пса.
Собака была привязана на то же самое место, откуда была спущена порезвиться. Лицо мужика выглядело довольным. Джафар пустил слезы. Он ныл и умолял отпустить его. Говорил, что все осознал, что начнет новую жизнь. Но все попытки разжалобить были безуспешны. Мужик отвязал его от скамьи, дотащил до свежевырытой ямы и закинул его в нее.
- Это твое второе наказание, остальные уже не в моей компетенции, - произнес он последние слова с каменным выражением лица.
После этих слов Илья Антонович молча стал закапывать жертву живьем. Из–за связанных конечностей Джафар не мог ничего поделать, он просто орал, что есть мочи, рыдал и просил прощения, пока земля не накрыла его.
Когда яма была зарыта до конца, изо рта сатаниста полился холодящий душу псалом. Это звучал точно тот же псалом, который запел Дэнни Роллинг на своей казни в октябре две тысячи шестого года.