Любое мыслящее существо задает вопросы “Зачем?”, “Почему?", “Когда?”, “Для чего?” и так далее. Недостаток информации мы чувствуем постоянно и нельзя лучше выразить данное явление кроме как фразой “я знаю что ничего не знаю”.
Можно задаваться вопросами цели, причины, времени, качества; можно посвящать себя поискам решения какой-нибудь конкретной задачи; можно игнорировать любые вопросы, поверив во что-то, что даст ответ на любой вопрос в форме “так суждено”: будь то воля какого-нибудь божества или группы их, включая даже те случаи, когда “воля духа” существует внутри данного индивида; можно, наконец, игнорировать ответы на какие-либо фундаментальные вопросы, решая бытовые задачи, повинуясь зову инстинктов: обустраивая дом, размножаясь, добывая еду и т.д.
Однако любой человек, в котором осталась хоть толика детской любознательности, всегда будет задавать одни и те же вопросы: “для чего я живу?”, “кто меня создал?”, “каким я должен стать?”, “что будет после моей смерти?” и т.д.
За всю историю было много попыток предоставить целостную модель сотворения мира: научных, религиозных, философских, мистических. Мистицизм и религия характерны тем, что не оставляют для последователей поля для творчества: если вы верите во что-то, что разделяется множеством людей, то непременно это будет зафиксировано в виде какого-либо набора постулатов и правил, только, в отличие от научных и философских моделей, эти постулаты и правила не пересматриваются и не уточняются. Могут изменяться какие-то незначительные детали, но основополагающие принципы остаются неизменными. Наука и философия также консервативны, ибо вряд ли достаточно смелый новый взгляд на вещи встретит здесь безусловную поддержку среди всех, но, однако, здесь есть вероятность изменить даже фундамент какого-либо воззрения или теории, переосмыслить истоки и построить уточненную или совершенно новую модель.
И все же, несмотря на очевидные различия между всеми этими попытками, у них есть одно общее, что их объединяет: все эти попытки преследуют цель объяснить происхождение человека и показать его место во Вселенной. Конечно, ученые могут исследовать космос, опровергать или подтверждать гипотезы о его свойствах, в покое или в движении; но вглядываясь вдаль, они всегда ищут другие цивилизации, пытаются предсказать или изменить эволюцию человечества или обрести какую-то всеобщую теорию, связывающую элементы органические и неорганические, живые и неживые, разумные и неразумные. Наука, философия, религия и мистика были и остаются эгоцентричными, направленными на удовлетворение, в первую очередь, человеческих потребностей.
Здесь мы подходим к довольно интересной мысли: если человек везде видит только человека, то как он увидит истину? Ведь истина может быть за пределами человеческого восприятия мира, каким сложным бы оно не становилось.
Представим себе на миг начальное бесконечномерное пространство со случайной организацией (хаос), порождающее бесконечное количество пространств со случайной организацией, каждое из которых, в свою очередь, порождает бесконечное количество других новых пространств со случайной организацией, и так далее. Разумно предположить, что, поскольку размножение пространств происходит беспредельно, то будет существовать ненулевая вероятность того, что некоторое упорядоченное множество пространств, полученное в результате одной ветви делений, будет сохранять в каком-то виде свою организацию в пределах конечного числа размерностей и будет эволюционировать согласно каким-то законам. При этом у этой системы беспредельно размножающихся пространств нет «цели» создавать упорядоченные структуры в выбранном множестве случайных размерностей: упорядоченная структура существует не исходя из какого-то замысла, а исходя из того, что она вероятна, как и ее эволюционное продолжение в одном из пространств, принадлежащем бесконечному множеству потомков текущего пространства. Но при этом есть бесконечное число дочерних пространств, у которых даже с родительским пространством нет ничего общего. Получается, что если мы возьмем эволюционную цепочку пространств, то каждое пространство в этой цепочке будет характеризоваться тем, что оно «взято», т.е. отобрано. При этом факт «отбора» в данном случае определяем мы сами благодаря «осознанию» своего текущего состояния. Факт того, что мы существуем - это проявление вероятности того, что наше текущее пространство связано с родительским. Иными словами, наше бытие является всецело mutatis mutandis, когда мы, находясь в текущем пространстве, можем на основании памяти пространственного деления осознать свое бытие как «фотографию» с предысторией. В будущих делениях мы будем существовать лишь в тех пространствах, которые сохранят нас и наши уже известные законы, приведшие эволюцию к появлению нас. Все остальные пространства отбрасываются.
Описанная здесь модель возникновения и развития Вселенной дает еще один вариант интерпретации мира с эгоцентризмом. Однако эгоцентризм здесь не более чем последнее звено - звено, позволяющее соединить воедино Цепь делений пространств, приведших к образованию законов эволюционного развития областей пространства в выбранных размерностях. Мы являемся следствием того, что когда-то возникла группа законов, возможно изменчивых, которые, применяясь в случайно выбранном конечном множестве размерностей к определенной области пространства, привели к эволюции, способствовавшей образованию человека. Однако каждый из нас существует именно в том делении пространства, которое продолжает «выполнять» эти законы. Во всех остальных пространствах мы не существуем, а потому эти пространства нам недоступны.