***
Роза-Мира торговала готовой едой личного производства в палатке в квартале от нашей конторы. Она выбрала место напротив своего дома, что было очень кстати, поскольку поблизости располагались офисы и в минутах десяти ходьбы – заводы. У нее, обычно, питались разнорабочие, грузчики, адвокаты и менеджеры таких же контор как наша. В случае нехватки еды, внучка, или сама Роза, поднимались домой на третий этаж и приносили добавки. Ей было немного за шестьдесят, но Розе нравилась ее работа. Каждый день она общалась с огромным количеством самых разных людей, которые заряжали ее. И – это было взаимно.
Я шел очень удрученным по улице, опустив голову и болтал руками в карманах так, что борта плаща трепались в разные стороны. Мне не давал покоя Гера со своими приступами депрессии. Я слишком напрягался по поводу того, как помочь своему другу, потому что я считал это личным, но придумать ничего не мог. Чем больше мыслей в голове человека, тем ужаснее его лицо.
Роза это заметила и остановила меня ласковым словом:
- Солнышко, почему ты такой грустный?
- Тяжелый день, - ответил я, устало улыбаясь.
- Зачем ты так? Ведь жизнь прекрасна, - она активно жестикулировала, - и день только начался, - Роза посмотрела на часы, - и ничего, что уже три, значит – день продолжается. Ищи белые полосы.
- У меня их больше черных, дама Мира.
- У тебя есть девушка?
Я отрицательно покачал головой, почему-то ощутив печаль:
- Только связи, - ответил я, немного стесняясь за это.
- Хорошо...замечательно, здоровье нужно беречь смолоду и поддерживать, - улыбнулась Роза. - А есть такая девушка, с которой ты не был близок, но постоянно думаешь?
Я перебирал имена в голове и пришел к имени, которого вообще никак не ожидал больше вспомнить.
- ...Ева, - с дрожью произнес я. Я и сам не понимал, почему вспомнил Еву Арш.
В моей жизни не было большого количества девушек. До работы в “Ладане” я вообще не ходил по вечеринкам и ничего не знал о продажной близости. Но почему Ева? Почему не Натурель? А, впрочем, почему не Ева?
Роза обладала голосом матерей, с ней хотелось делиться. Она всегда держала рот на замке и это еще больше притягивало в общении с ней. Сама она никогда не унывала и Розу-Миру можно было застать только в хорошем настроении. Ее дочь умерла, оставив внучку на плечи бабушки. Дочь Розы-Мира кремировал "Ладан". Вся подготовка проходила у нас. Мира принесла нам скопленные непосильным трудом деньги, но мы не взяли ни копейки. Она стала возмущаться и нашла выход из положения: все обеды мы покупали со скидкой в пятьдесят процентов.
- Не соответствуй своему имени, солнышко. Сходи к этой девушке.
- Она холодна ко мне. Мы толком не знакомы и скорее всего уже забыла о моем существовании.
- Женщина может быть холодной на показ, но внутри нее всегда метания. Поверь, что-то я в этом смыслю.
Также Роза-Мира обладала голосом современных женщин, не смотря на свои годы. Любовь во все времена одинаковая и все зависит от ее восприятия: кому-то это просто удар ниже пояса однажды в молодости, кому-то же удары таранным камнем на протяжении всей жизни.
- Круто Вы, дама Мира, - ее слова были всегда бальзамом на душу.
- Возьми для себя и нее обед.
Она заставила меня впервые улыбнуться за все это время.
- Коммерческая жилка, - посмеялся я, - и два кофе.
- С удовольствием, солнышко.
Виртуозно Роза подкидывала необходимые специи и соусы в уже готовые блюда. Растворимый гранулы кофе в пластиковых стаканах были залит кипятком из термоса и сверху закрыты крышкой.
Я мчался как на крыльях с пакетом, внутри которого был обед и крепко запечатанные чашки кофе. Я лихо перебегал дороги в неположенных местах, руки были заняты и никого попросить затормозить не получалось. Из окон вылезали водители и кричали на меня, но я не слышал ничего, потому что безумно спешил. “Вдруг ее там нет уже? Зачем я вообще это делаю?”. Нельзя, чтобы мысль о том, что мой поступок смешон, засела в голове, поэтому я гнал ее.
Плохие мысли я старался заглушать своими рассуждениями: Ева работает в бюро медицинской экспертизы, находящейся в переулке в самом центре города, ведущим специалистом, в столь юные годы, потому что права подписи практикантам не дают. Она аккуратистка и педантична, потому что не каждый врач будет соблюдать такую чистоту и выглядеть столь безупречно и стильно ради полочек с трупами. Она больше изучает, чем открывается и предпочитает владеть ситуацией, но не любит доминировать. Ей важнее получать информацию.
“Ладно, Холмс, все будет нормально. Нужно быть веселее”.
Безумное волнение. Я тихо постучал в дверь и несколько раз сглотнул слюну, потому что начинал чувствовать панику еще больше, чем до стука. По всему телу шла дрожь. Это как страх перед неизвестностью.
Отворилась дверь. В дверях была доктор Арш. Безупречна, как в тот день, когда мы встретились впервые:
- Добрый день, Рейн, - она была удивлена учтива со мной, не смотря на мой взъерошенный вид. Я обрадовался, что Ева запомнила мое имя с предыдущей встречи.
- Доктор Арш, я подумал, что Вам просто необходима чашка кофе, - я преподнес ей закупоренный стакан.
Она улыбнулась и произнесла:
- Господин Рейн, я не пью кофе, - сказал Ева, - но с Вами выпью. Прошу Вас, проходите в мой кабинет.
Кабинет Евы был в идеальном порядке, как и мастерская, правда, здесь было больше жизни: теплый свет ламп, не как в зале – белый и холодный. На стенах были развешаны грамоты и фотографии с важными шишками, но все регалии и запечатленные снимки были прикрыты живыми цветами в вазонах, поэтому необходимо было приглядеться, чтобы что-то разглядеть. На одной из грамот я заметил, что награждается доктор Ева Арш – начальник патологоанатомического отделения за высокий профессионализм. Ну да, не ведущий специалист. Неплохо.
В моих глазах она уже видела нервное состояние, а сама сидела с ровной спиной, сложив ногу на ногу.
- Вам жарко, Рейн? - спросила Ева.
С первой же секунды я почувствовал, что эта женщина надо мной глумится.
- Нет, все в порядке, - а сам стал вытирать рукой влажный лоб.
- У Вас лицо покраснело.
Еще имеет совесть издеваться. Значит у нее таких ухажеров, как я, полно. Быть может у Евы просто иммунитет выработался на глупых и постоянных кавалеров со своими визитами. Глупый обед и кофе паршивый…Роза тут не при чем… какой нормальный человек придет поговорить по душам на встречу к девушке в морг? Может, она вообще думает, что я кокаинщик? Жутко.
- Рейн, расслабьтесь, - произнесла она настолько нежным голосом и показалось, что со мной другой человек.
Доктор сняла свои очки, сняла халат и осталась в блузе и юбке. Свой холодный взгляд она сменила на радушный. Ева стала совершенным другой. Она теперь, действительно, была Евой, а не доктором Арш.
Ева профессиональным взглядом изучала пластиковую коробку с обедом, заглянула внутрь, вдохнула запах еды и кофе. Расценив этот комплекс, она задала вопрос:
- Вы принесли обед от Розы?
- Вы знаете Розу? - я был удивлен.
- Кто не знает известные обеды дамы Миры? - Ева произнесла эту фразу, будто это она мне принесла обед.
- Пожалуйста, угощайтесь. Здесь…макароны с аджикой и жареной курицей. Пальчики оближешь.
- Роза молодец, не так ли? - Ева накручивала макароны на пластиковую вилку и снова оценивающе поглядывала на меня, как на обед мгновение назад.
- Да…да, - я подтверждал каждое ее слово, но о чем-то другом первым не решался заговорить.
- Почему Вы пришли, Рейн? Вас снова наняли? Но тогда я была бы в курсе заранее, - она поставила меня в тупик.
Ходить вокруг да около или правду сказать? Сразу вспоминались все советы, которые давали мне знакомые по поводу девушек: “лги, обманывай, хитри” или “будь искренним, говори четко и уверенно”:
- Я человек конкретный и ходить вокруг да около не буду. Доктор Арш…
Она откинулась на спинку своего кожаного кресла, сложила руки на груди и продолжала меня оценивать. Может осматривать человека у всех врачей это профессиональное?
- Ева. Пожалуйста, зовите меня Ева, - сказала уверенно она.
- Док…Ева, я…по…ну… - я заикался. Она же наблюдала за мной и начала улыбаться самой искренней улыбкой, которую я видел в жизни.
- Вы хотите меня пригласить куда-нибудь, - она говорила за меня.
- Да, - закивал я.
- И прямо сейчас, - опередила меня.
- Ева, давайте убежим на часок другой? - наконец сориентировался я.
- Возьму пальто, - и сразу встала с места.
Изумительно. Может не зря она расценивала меня все это время? По моему виду можно было догадаться обо всех намерениях и это избавляло от лишних слов, хотя Ева могла доставить себе необычайное удовольствие и продолжать посмеиваться над застенчивым парнем.
Мы вышли из ее “дома горя”, на улице уже был вечер, время у нее летит быстро.
Прогулка с Евой была похожа на начало отношений в любовных романах. Никто ни на что не рассчитывал: "Обычная прогулка, проводить домой это просто добрый жест вежливости", - уверял я себя.
От Евы исходил аромат имбиря. Волосы не были собраны, а прекрасно легли узорами волн на ключицах. Ее руки были спрятаны в карманах пальто, как и во врачебный халат, когда она находилась на работе. Ее небольшая сумочка висела на левом плече и не сползала. Я на секунду представил Еву без одежды и сразу прогнал эту мысль. Наверное, это слишком дерзко, но меня продолжало безумно тянуть к ней, и обнаженная доктор Арш не выходила из головы. Я не мог придумать способа отделаться от этой мысли, нужно о чем-то говорить, но о чем? Я безумно стесняюсь девушек, которые нравятся. Она почувствовала мой новый приступ паники:
- Рейн, что-то снова не так? - очередная издевка, как в бюро.
- Нет, что Вы? Все в порядке. Просто день насыщенный, но рассказать толком нечего.
- Что у Вас сегодня произошло?
- Это самая обычная рутина, но когда все вокруг быстро движется, то и рутиной вовсе не кажется.
- Тут Вас я не поддержу, поскольку у меня все очень тихо, как ни странно, и спокойно. Так что же было такого?
- Вы же сами знаете, какая у меня работа и мне не хочется омрачать такой вечер.
- Какой "такой"? - легкая улыбка проскочила на лице Евы.
Я завис ненадолго, глядя в ее глаза:
- Сегодня мы вывезли достаточно красивую молодую девушку из отеля, ее возлюбленным был мужчина средних лет, - я посмеялся над эти фактом. - Завтра мы его ожидаем для оформления всего обряда, - что я несу, уже было не понятно.
- То есть завтра, Вы будете снова безумно заняты?
- Что-то вроде того.
- Ясно. А почему вы с насмешкой сказали о разнице в возрасте между теми мужчиной и девушкой?
- Я считаю смешным, когда мужчина выбирает себе пассию младше себя, более чем на десять лет.
- Почему?
- Я разрываюсь между двумя вариантами: это или скрытая педофилия, или единственная возможность почувствовать себя важным и самоутвердиться.
- Рейн, Вы говорите страшные вещи, - впервые Ева проявила бурные эмоции. - А как же сердцу не прикажешь?
- Вы забыли, где я работаю? Хочешь – не хочешь, а острота таких чувств затупляется.
- Рейн, но и Вы не забывайте, где я работаю, - она снова стала снежной королевой.
- Верно. Может быть третий вариант: не для разговоров мужчины таких молодых девушек выбирают.
- То есть в любовь между такими людьми Вы не верите? - Ева задала конкретный вопрос.
- Нет! - категорически ответил я.
- Вы такой резкий в своих принципах, тяжело Вам, наверное.
- Не скажите. Это помогает смирять аппетиты и выбрасывать из головы ненужные вещи, чтобы рассуждать разумнее.
Мой ответ устроил Еву. Мне хотелось бы верить, что мою точку зрения она разделяет.
- Так чем Вы в конторе занимаетесь? Ваш друг Соломон мне не очень понравился, странный он.
- Поскольку я с опытом работы, я выезжаю на вскрытия и контролирую правильность процедуры при постановке диагноза. Хотя не всегда понимаю, зачем это нужно, - я попытался сделать комплимент. - А в “Ладане” занимаюсь всем подряд: заполняю сметы, копаюсь в машинах, учусь водить, звоню поставщикам. Люблю, знаете ли, все новое изучать. А на счет моего друга: Соломон классный. Просто он живет по своим принципам и правилам.
- Он рождает хаос, - сказала Ева.
- Он никогда не возьмет чужого, никогда не обидит ради забавы, всегда заступится за слабого, - возразил я. - Соломон один из самых честных людей, оставшихся в живых на этой планете. Он никогда не посягнет на свободу другого человека своим поведением, как безумные кавалеры, которые навязываются и преследуют своих бывших женщин.
- Ну, это личное дело каждого, - ускользнула Ева. - Внутренняя философия. А Вы честный? - она поглядела в мои глаза.
- Не то чтобы да, но и не то чтобы нет, - я замешкался с ответом, - такое виднее со стороны.
- И Вам, в самом деле, нравится Ваша работа?
- Это может прозвучать глупо, но после того, как стукнуло двадцать лет, все стало терять смысл и мне проще жить так, не задумываясь о завтрашнем дне.
- А как Вы станете отцом и мужем в таком случае?
- Я…никогда не думал об этом, - я серьезно задумался, потому что такие серьезные темы о будущем мне не доводилось обсуждать с девушками.
Мы столь мило беседовали без умолку и совершенно неожиданно она остановилась:
- Как бы все у Вас срослось или не срослось, желаю, чтобы Вы нашли ту самую единственную не младше, более чем на десять лет. Мы пришли, господин Рейн, - она указала рукой на дверь, - это мой дом.
Этим жестом она меня размазала по улице. Вот так резко земля ушла из-под ног. Сзади проезжали машины, а я стоял с ощущением, что они едут прямо на меня и, особенно, по сердцу. Ева же была невозмутима. Вся эта прогулка и вся эта беседа была просто убиением времени, всего лишь избавиться от скуки по пути домой. Поводов никто друг другу не давал, но я не смог скрыть своего разочарования.
- Всего доброго, - я развернулся и ушел в ночь.
Вены на висках набухли. Казалось они сейчас разорвутся и кровь растечется по всей этой улице, на все эти машины, которые так шумят в моей голове и слепят своим ненавистным светом. Ненавижу все это.
- Рейн, Вы ничего не забыли? - окликнула Ева.
- Например? - я почувствовал, что мой голос стал слабым, и мне было сложно отвечать.
- Вот это, - она что-то держала в руке, но я не мог разглядеть.
Сделав огромное усилие над собой, я повернулся и сделал пару шагов к Еве:
- Что это? - я продвинулся к ней.
В ее руках ничего не было. Я удивился. Ева щелкнула пальцами перед глазами, как бы загипнотизировав меня. Пока я пытался опомниться, она налетела на меня с поцелуем. Тот самый аромат имбиря стал еще ближе, чем раньше и намного насыщеннее, казалось, что это естественный запах Евы, я его ощутил на вкус. Когда она разомкнула уста и отошла, я продолжал глупо стоять с вытянутыми губами. Она улыбнулась и попрощалась:
- Спокойной ночи, Рейн, - самая нежная улыбка.
- Спокойной…ночи.
Она закрыла дверь, а я все продолжал стоять. Аромат оставался со мной по пути к дому, а машины снова стали ехать по своей полосе в обход моего сердца.