Внутри меня живёт лошадь.
Не в голове, там суетно и тесно, а где-то в тулове – между печёнками и селезёнкой. Нет – не вульгарный разнузданный конь, а флегматичная задумчивая лошадь. Она пасётся на крутом и долгом угоре вдоль берега реки. Вокруг неё волнуются бескрайние пёстрые пастбища с высокой травою, звенящими кузнечиками и порхающими стрекозами. Лошадь обрывает пахучие спелые стебли, трясёт головой, прядёт ушами и шевелит хвостом. Над ней проплывают белые облака, под ней – в реке – невиданные рыбы. Рыбы искрятся и плещутся, гоняя рябь по воде, и кажется будто сама река покрыта сверкающей чешуёй.
Мимо лошади несётся, с криками и визгом, ватага мелкой ребятни. Босые и загорелые, они бегут на песчаные плёсы, где белый раскалённый песок аж хрустит под ногами, упругая прозрачная вода взрывается фейерверками радужных брызг, а тонкие ивовые ветви пугаются ветра и шелестят встревоженно серебристыми листьями. Там, вдалеке, за синей водою, есть дивный остров с вечерними зорями, ночными кострами, утренними туманами и нескончаемым летом.
А высоко в голубом небе, прямо над лошадью, гордо реет бревенчатый дом – пятистенок. Расправил крыши – паруса, раскинул крылья – гульбища и парит сам над лесами над полями. Внутри его светло и чисто. Окна распахнуты встречь солнца и широкие плахи полов выстланы наискось сияющими дорожками солнечных лучей. Его подклеты хранят прохладу, поветь доверху набита свежим колючим сеном, а средь изб и передворий спряталась большая белая тёплая печь с шастком, печурами и воронцами. Там вечно пахнет шаньгами и самоваром…
И на закате каждого дня гудит дом трубой – зовёт всех с собой.