Управление в дохристианской Руси
Управление в дохристианской Руси.
Певец Русского Православного Самодержавия Лев Александрович Тихомиров в книге «Монархическая Государственность» указал:
«Россия представляет собой страну с особо благоприятными условиями для выработки Верховной власти. В Древней Руси, среди племён, образовавших собственно Русскую Землю, и до начала Государственности, и в эпоху её организации, существовали зародыши всех форм власти: демократической, аристократической и монархической. Оба первые начала местами имели тенденцию вырасти в значение Верховной власти, но общая совокупность условий дала решительную победу Царской идее».
Известно, что вопрос о том, какая власть действеннее для данного государства, решается не мудрствованием политиков, а самим ходом событий и уроками, извлечёнными из опыта прошлого.
Россия – особая страна, Россия – единственная в мире Держава. Она отличалась и отличается от западных стран и огромными территориальными пространствами и более однородной, скажем в отличии от того, что было в Византии, национальностью. Недаром, в понятие «Русский Народ» входили, как сами Русские, так и татары, и казахи, и армяне, и представители прочих национальностей. «Русские идут», «Русские наступают», «Русские танки атакуют», «Русские самолеты бомбят», – говорили во время войны. И никто ведь не говорил, что наступают русские с татарами и казахами, или русские с армянами, если даже фронтом командовал Иван Христофорович Баграмян.
В древности же состав населения был и вовсе однороден. Лев Тихимиров указывал: «Русские племена имели приблизительно один и тот же быт, один и тот же родовой строй.., племена являлись нужными друг другу, как бы взаимно дополняли общие интересы. Родовой строй этих племён не выработал ещё сильной клановой аристократии, хотя уже создал различного рода старейшин, и кое-где явилось уже понятие о князе, как начальнике рода».
Кстати, Сергей Михайлович Соловьёв считал, что слово «князь» по словопроизводству означает: «старшина в роде», «родоначальник». В древности даже жениха и невесту, порой, называли – «князь» и «княгиня», то есть основатели рода.
«Влесова Книга» говорит: «Старшего в роде мы избирали в князья, который в старое время становился нашим вождём, нанятый в тот раз всеми». Лучших князей почитали, ибо «каждый творил что-нибудь хорошее», говорили о них: «Мы всегда их славим на каждой тризне». Признавалась Божественность власти, недаром во «Влесовой Книге» указано, что «трижды почитается память их (князей) сыновьями, и никто не смеет об этом забыть, так как получит проклятье Божеское и человеческое, и люди имя его охают навеки».
Таким образом, наши древние предки во многом были значительно ближе к пониманию высших, Божественных Законов и Христовых заповедей, нежели мнящие себя верующими иные наши современники. Вспомним в подтверждение этих слов раздел «Влесовой Книги», где Сварог говорит Орею о том, что Руссы – сыны Творца: «и будете вы великим народом, и победите весь свет». Они осознавали то, что величайшим грехом является непочитание родителей своих и Государей своих. Руссы понимали, сколь ответственно тягло государственного служения. Власть ещё воспринималась, как величайший труд и величайшая ответственность за свой народ, но не как средство наживы для собственного благополучия и тщеславия. Это случилось позднее, когда алчный эксплуататорский класс стал приспосабливать под себя структуры власти, стремясь превратить захваченные правдой и неправдой посты в инструмент получения земных благ.
Именно эксплуататорский класс, который составляли сначала боярство, затем дворянство, позднее капиталисты, а ещё позднее возродившиеся экономические рабовладельцы – олигархи, рассматривали власть с точки зрения своекорыстия. Они и о Государях судили по себе и по своим нравственным принципам, а потому клеветали на них, устраивали заговоры, свергали, а то и просто убивали. Найдите хоть одного русского Православного Самодержца, который бы умер своей смертью? Если и найдёте, то буквально, единицы. Именно эксплуататорские классы стремились ограничить верховную власть всякого рода вечами и думами, чтобы урвать себе кусок от государственного правления и не дать государю действовать только во имя трудового народа.
«Влесова Книга» упоминает о вече, которое являлось поначалу собранием горожан для решения важнейших политических и хозяйственных задач. Этакий далёкий и слабый элемент будущей соборности, поскольку то вече отличалось от вечевых сходок, скажем, новгородцев или псковичан в тот период, когда, захватившие в них ведущие посты предатели, пытались оторвать исконно Русские области от Русской Земли и отдать их на растерзание Литве, Польше или германцам. Те далекие вече «Доолеговой Руси» все же носили зачатки соборности. «Влесова Книга» свидетельствует: «И не раз собиралось вече. И то, что было постановлено, то провозглашалось и принималось за истину. А что не было принято, не должно было быть. Избирали мы князя от собрания и до собрания, и так мы жили и им помогали, и было так».
Выборы князя в то время проводились ступенчато: «Это делалось в каждом роде, а роды давали от каждого племени своего князя, а князи избирали старшего князя. И тот был вождём в сражениях». Труд князей оплачивался. Было установлено нечто подобное налогам: «Так отдавали мы десятую часть отцам нашим и сотую – властям». Как видим, почитание старших было развито в высокой степени. Отцам полагалась десятина. Власти же брали плату мизерную, потому что ещё не привыкли жировать, ещё не появились структуры, умело взгромоздившиеся на плечи трудового народа, чтобы протирать штаны отнюдь не во имя народа, а во имя личных «многомятежных человеческих хотений».
В то далёкое время князья брали плату лишь потому, что их труд во имя народа не позволял им в полной мере трудиться наравне с народом по обеспечению себя и своих семей всем жизненно необходимым.
Выборная же власть оставалась действительно выборной, ибо князья являлись вождями, обличёнными доверием людей, избравших их путём выборов справедливых. И для того, чтобы иметь право быть выбранным, не нужно было иметь миллионов бумажек с условной их ценностью начертанной на них, а необходимо было обладать действительно выдающимися качествами, выделяющими их среди прочих людей – мужеством в бою, трудолюбием на ниве жизни, умением управлять, ну и, конечно, честностью и добропорядочностью. В ту систему выборности ещё не проникали подкуп, обман, одурманивание лживыми посулами. Иными словами, если это и была демократия, то демократия справедливая в той мере, в какой с большущей натяжкой можно её назвать справедливой.
Обер-прокурор Святейшего Синода Константин Петрович Победоносцев указывал, что во второй половине ХIХ века, вследствие повреждения нравов общества, даже Русская Соборность, заповеданная нам блистательным теоретиком и практиком Православного Русского Самодержавия Иоанном Васильевичем Грозным, уже не могла возродиться. А уж демократия к тому времени показала свой истинный звериный оскал. «При демократическом образе правления, – писал К.П.Победоносцев, – правителями становятся ловкие собиратели голосов, со своими сторонниками, механики, искусно орудующие закулисными пружинами, которые приводят в действие кукол на арене демократических выборов».
В эпоху «Влесовой Книги» нравственность, безусловно, была неизмеримо выше, нежели в ХIХ и ХХ веках. А потому князей выбирали достойных, ибо купить голоса было невозможно, да и никому в голову не приходило это делать.
«В те времена, пока князей избирали, многие вожди и князи были (то есть поочерёдно избирались на обусловленный срок – Н.Ш.). И всякое то княжение на вече утверждалось простыми мужиками. И так постановляли: «Землю пашите – себе, а князь пусть, согласно решению, защищает людей». А хлеб и еду, и всё, что нужно для жизни, он от своих людей каждый день имел. Ныне иже иные князи и подати берут, и сынам своим власть дают от отца к сыну и также от деда к правнуку».
Так складывалась династическая линия, причём складывалась она вовсе не против воли народа. Лев Тихомиров отметил, что «князья древлянские, по словам летописцев, считались уже «добрыми» и «распасли деревску землю».
Мы уже упоминали о том, что, Сергей Лесной, начиная с Владимира Древнейшего, расписал подробно в таблице правящую династию, причём с князя Буривоя указал её поимённо. Лев Тихомиров отметил, что к тому времени «собрание родоначальников, старшин и мелких князей, связанных каждый с узким интересом своего рода, не могло создать общего права, общей равно близкой для всех власти, и Русские стали подпадать господству иноплеменников (варягов – на севере, хазар – на юге)».
Когда Новгородский князь Буривой потерпел от варягов поражение и вынужден был покинуть Новгород, новгородцы очень быстро осознали, что без сильной централизованной власти освобождения от иноземных захватчиков им не добиться. Потому-то они и попросили себе в князья сына Буривоя князя Гостомысла, а когда он умер, призвали его внуков Рюрика, Синеуса и Трувора. Уже в те давние времена стало аксиомой, что только единая централизованная государственная власть может спасти государство от внешних, да и внутренних хищников.
Говоря о первых зачатках власти в «доолеговой» Руси, Лев Тихомиров ставил вопрос: был ли в то время князь властью Верховной или только являлся высшим наследственным магистром? Указывая на то, что «точной и ясной мысли и формулы не могло быть у племён родовых», он писал:
«Идея Верховной власти не могла быть вполне осознана. Несомненно, что такой Верховной властью надо всеми родами и племенами не был в то время и весь Русский Народ. Воля всей совокупности обитателей Русской Земли совершенно не была обязательна для какого-то отдельного рода или племени. Этой идеи не замечается даже признаков, да и воли такой не существовало».
Теперь важно определить, чем занимался князь, какие обязанности возлагались на него? Ведь для чего–то выбирался тот, кому предстояло единолично управлять всеми. Несомненно, князья были на каком–то этапе подотчётны вече, но не все и не всегда».
Сергей Михайлович Соловьёв указал, что древнерусский князь решал следующие задачи:
1) князь думал о строе земском,
2) он был судьёй,
3) он через слуг своих исполнял судебные приговоры,
4) от него происходил всякий новый устав,
5) князь собирал дань и распоряжался ею,
6) князь был вождём на войне,
7) князь сносился с чужими странами,
8) князь объявлял войну и заключал мир.
Историк также отметил, что в то время, когда «на Руси не было одного Государя, в ней владел большой княжеский род». О том же говорит и «Влесова Книга», в которой сообщается, что князья сначала избирались и перевыбирались, но затем стали передавать свою власть внукам и правнукам. Так власть Буривоя перешла к сыну Его Гостомыслу, а власть Гостомысла – к его внукам (внуку), причём и в том и в другом случае инициаторами такой передачи были сами новгородцы.
Лев Тихомиров отмечал: «Родовой быт создал Верховную власть по своей собственной идее, то есть сделал её достоянием как бы специализированного для этой цели Рюрика. Ни за кем, кроме членов этого дома, не признаётся такого права. «Вы не князья, вы не княжеского рода», – говорит, по преданию, Олег Аскольду и Диру и на этом основании их низвергает».
«Члены Рюрикова дома, – указывал С.М.Соловьёв, – носили исключительно название князей. Оно принадлежало им всем по праву происхождения, и не отнималось ни у кого, ни в каком случае. Это звание князя, приобретаемое только происхождением от Рюриковской крови, неотъемлемое, независящее ни от каких других условий».
Создалось положение, при котором управительная власть принадлежала целому роду. Это и вызывало, в конце концов, междоусобицы, борьбу внутри правящего рода за первенство.
А.С.Алексеев в книге «Русское Государственное право» указал:
«Русский Царь ни от кого не получает и не получал своей власти. Русские Цари и Князья объединили разрозненные племена и организовали Русское Государство, под сенью которого сложился Русский Народ, и прежде чем Русский Народ почувствовал себя политическим телом, во главе его уже стояли Русские Цари, сильные созданным ими Государством и организованными ими общественными силами. Русские Цари возникли с Русским Царством, воспитавшим Русский Народ к созданию своего единства. Власть Русского Царя – власть Самодержавная, то есть власть самородная, не полученная извне, не дарованная другой (земной) властью. Основанием этой власти служит не какой–нибудь юридический акт, не какое–нибудь законоположение, а всё историческое прошедшее Русского Народа».
Автор приведённых выше строк, разумеется, имел в виду материальную независимость Самодержавной власти от внешних сил или от каких-либо слоёв общества. Духовные основы Самодержавной власти отражены в учении Православной Церкви о власти вообще, ибо Христианство признаёт, что существует лишь один источник власти – Всемогущий Бог, Создатель всего сущего.
Кстати, это же признавала и Ведическая вера дохристианской Руси. Вспомним приведённые выше строки из «Славы Триглаву». Сварог (Триглав, Троица, Вселенная) – Дед Богов, старший Бог Рода Божьего через Бога Перуна «вёл нас стезёю правой к битве и тризне великой!».
Родовая княжеская идея выработалась в дохристианской Руси и продолжала существовать вплоть до времени правления Святого Благоверного Князя Андрея Юрьевича Боголюбского. Идея династичности власти оставалась незыблемой в Княжеской, в Царской и в Императорской России.
Лев Тихомиров справедливо отметил: «В России идея династической высшей власти, благодаря Рюриковичам, сложилась в самом процессе рождения нации, как составная часть национального развития. Хотя удельное княжение породило у нас аристократию, с которой монархии впоследствии немало пришлось бороться, но прочая идея династичности высшей власти, впоследствии преобразованная социальными влияниями в династичность семейную, дала монархии одно из необходимейших свойств её: прочную, ясную наследственность, окончательно устранявшую всякую борьбу за Верховную власть».
Но до такого положения в дохристианской Руси было ещё очень далеко. Там мы не находим ещё ясных указаний на княжеские междоусобицы. Убийство Олегом Аскольда и Дира к этому не относится, ибо Олег, дядя князя Игоря, был всего лишь правителем, а Аскольд и Дир и вовсе варягами, то есть захватчиками, оккупантами, одним словом, врагами. Не находим мы и упоминаний об ответвлениях основной линии правящей княжеской династии. У Гостомысла все четыре сына ушли из жизни, не оставив наследников. Из троих сыновей Умилы оставил наследника только Рюрик. А далее был Игорь Рюрикович, имевший от княгини Ольги сына Святослава Игоревича. Первые раздоры из–за наследования власти начались между сыновьями Святослава. Победил в них Владимир Святославич. А далее открылась целая цепь междоусобиц внутри княжеского Рюриковского рода, который с тем же основанием можно было назвать и Гостомысловым, поскольку распространители норманистской теории закрыли от нас всё, что было до Рюрика, которого они наименовали «полулегендарным», пытаясь, однако, как–то привязать его к варягам.
После Владимира Святославича началось разрастание и преумножение княжеского рода, что и оказало существенное влияние на развитее Русской государственности. Лев Тихомиров писал по этому поводу: «Размножение членов правящей династии, коллективных носителей Верховной власти, естественно, по внутренней логике, должно было вести к развитию строя правящей аристократии. Родовая княжеская идея впоследствии всегда являлась ограничительной для власти Великого Князя, и боролась против идеи Самодержавия, считая его узурпацией родового права Рюриковичей. Чистая монархия на такой почве не могла бы возникнуть, если бы не было других благоприятных для этого условий».
Мы подошли к вопросу о том, какие же условия привели к возникновению Русского Самодержавия.
Само же зарождение идеи Православного Русского Самодержавия связано с именем святого благоверного князя Андрея Боголюбского.
О нём и его державных деяниях пойдёт речь в последующих главах.
Но прежде чем начать рассказ о князе Андрее Юрьевиче, сыне знаменитого Юрия Владимировича Долгорукого, нельзя не коснуться хотя бы вкратце того, кто оказал на будущего благоверного князя Боголюбского особое влияния. Перед глазами князя всегда был замечательный пример для подражания – его дед Владимир Мономах, занявший в славной Русской летописи одно из почётнейших мест. О нём слово…