Часть первая
Поселение заходящего солнца
Когда-то давно его звали Хельги Пьетурсс, а может быть Сигурдюр Брейдфьорд. Он некоторое время прожил в Гренландии, и, очутившись там в одиночестве и страдая от тяжкой бессонницы, пришел к выводу, что сны нам посылаются с других планет некими сильными личностями. Сны даруют жизненную энергию, но и приносят странные и поучительные видения…
И была величественная земля. Страна-остров с головокружительными горами и ослепительными ледниками. Летом светит солнце, а зимой гигантские пенные волны с невероятной мощью разбиваются об отвесные скалы.
«И девять дочерей Ран (волны) ярились у подножья стоп великанов-ётунов».
И хоть это была и не Исландия, но там так же жили прекрасные белые люди с правильными чертами лица. Мужи были викингами, а белокурые девы более походили на дев-воительниц валькирий. Их быт был точь-в-точь как в Норвегии или Швеции, язык всё тот же. Сначала в Зеленой стране были языческие традиции, равно как в Исландии и на материке. Затем постепенно место древних божеств занял один великий Бог, милостивый, молодой, но, судя по делам своих тогдашних служителей – грозный. Но обитатели Зеленой страны были как-то уж слишком отрезаны от своих родичей, а потому продолжали еще долго жить «дружа с Тором и Одином», делясь плодами с солнечными близнецами – Фрейем и обольстительной Фрейей. Ньёрд наделял их богатством рыбы, а воинственный однорукий Тир был ими почти забыт.
Но однажды ночью местная ведунья Грима видела необычный сон: близился сезон традиционных предсказаний и ей предстояло прорицать о будущем урожае и о судьбах людей. Веря в силу своих знаний, она отправилась на посохе-гандре в долгий полет в другие миры – в Мир грёз и Мир эльфов и плодородия. Но вдруг в магическом полете ей в грудь ударил тупой и странный предмет. Он, кажется, был вырезан из человечьей кости и нёс незнакомое обличье: узкие сощуренные глаза, короткий плоский и вздернутый нос и хилая растительность на щеках и подбородке. И от него тяжко несло смрадом бабенки в похоти. И тишину потустороннего полета нарушал звук гортанного низкого завывания, но слышался женский тембр. И затем какой-то бесполый голос произнес на неизвестном Гриме языке: «Tupilak. Toqungangaatsiarpusi. Asingasunik kiinallit nerissavassi. Tupilak. Nunarsuarmi matumani seqinerup uaguinnaq saqqarumaarpaatigut. Tupilak». (Тупилак. Вам конец. Тупилак. Мы вас, белолицые, сожрем. Тупилак. В сём мире солнце будет светить лишь нам. Тупилак – гренландский язык, пер. А.Мельникова) Грима не поняла самих слов. И это не был язык богов, но внутренней сущностью, ведовским чутьем Грима уяснила, что это – проклятие-угроза. Ей ли не знать подобных речевых тонов. И тихо и монотонно, как в глубоких недрах гор, раздавался глухой и мерный стук: «рок, рок, рёк».
Она металась во сне, но ее не стали будить, покуда она не досмотрела все до конца…
До сих пор обитатели Зеленой страны ощущали себя одинокой колонией, рассыпанной по узким берегам их страны-острова с гигантскими ледниками в центре. Жили они на хуторах-гроздях, но основой их были два обиталища-центра: Поселение белых людей на Западе и поселение на Востоке сей Зеленой Страны.
И вот однажды «западные» обитатели, как обычно, вышли на рыбный промысел. Солнце светило, бездонные зеленые воды становились темней, чем дальше от лучей Светила эльфов уходили вглубь морская вода и человеческий взгляд. И на изумительных ледниках, подпирающих само небо гор, здесь и там, отражаясь, блестели странные знаки, то напоминающие знак Молота Тора, то седые руны.
И тут из-за выступа справа на морскую гладь выскользнула одна странная лодка. Затем другая и третья. Лодки были из кожи, а не из дерева и населяли их странные существа: круглолицые, плотные, низкорослые, кряжистые, чернявые. И с каким-то странно добродушно-лицемерным налетом на лицах-лунах, за которым чувствовались злоба и алчность.
За каждой лодкой волочились по воздуху причудливые кожаные пузыри. Увидев обитателей-рыбаков пришельцы подняли страшный гортанный крик и вопли. Пузыри за кожаными лодками взмыли в воздух и принялись пронзительно и резко визжать. И кряжистые чужеземцы воздели к небу загадочные круглые не то щиты, не то сита, похожие на их собственные лица, и принялись бить в них костяными палочками: рок, рок, рёк.
И невероятный ужас обуял обитателей Зеленой страны «викингов и валькирий», не знавших прежде никакого страха ни в битве, ни на промысле рыбы, ни в борьбе с местными оборотнями – гигантскими белыми медведями. Они бежали в панике, а круглолицая саранча помчалась за ними следом. И когда они достигли берега, пришельцы похватали со дна своих причудливых кожаных лодок костяные гарпуны, копья, луки и ножи и набросились на белолицых людей.
Грима выскочила с хутора и, воздев руки пред идолами Рыжебородого и Одноглазого, принялась произносить гимны северным божествам. Тут она почувствовала как тот же самый, но сейчас невидимый (в лучах солнца) предмет начал нападать на нее, пытаясь ужалить и загрызть….
Она прекратила гимны и прекрасным чистым голосом завела долгую ведовскую песнь-«тулу», а сама тем временем быстро побежала в дом за своей ведовской сумкой….
В то же время пришлая саранча все прибывала и прибывала на новых и новых лодках. Они успели уже убить восемнадцать обитателей Западного поселения Зеленой страны, подожгли чем-то зловонным хутора людей и начали охоту за детьми и женщинами. Местные мужи, застигнутые врасплох, выскакивали с оружием в руках, но их тела тут же ощетинивались стрелами из луков пришельцев, а стоило им только упасть хоть на одно колено – низкорослые тучей наваливались на них и забивали насмерть костяными копьями и дубинами.
Когда Грима выскочила из дома наружу, на ее трутовом поясе висела кожаная сумка, а в руках был медный нож с ручкой из клыка моржа. Она увидела, как пришельцы принялись запихивать в свои лодки визжащих и царапающихся детей. И она ощутила, как ей в нос ударил смрад от магического летучего предмета. И тут же он, невидимый, начал грызть ее, точно бешеная собака. Грима подняла руку, сжимая медный нож, начертила им в воздухе знак Молота Тора, и размахивая ножом вокруг себя, словно жнец серпом, затянула-продолжила древнюю песнь, завлекающую духов-хранителей. И из других мест и домов ей стали вторить другие женские голоса. Или это были прибывшие на помощь духи-хранители земли?
Неожиданно визг пузырей и рокот «кожаных щитов» пришлых как-то вдруг стих. Они задрожали, и вдруг сами обратились в бегство. Прошло несколько мгновений, и они исчезли за морским горизонтом и за береговыми мысами. И можно было подумать, что это был всего лишь сон. Если бы не сгоревшие и дымящиеся хутора, тела убитых мужей и затоптанных детей. Западное поселение белых обитателей Зеленой страны было уничтожено. Былое обиталище белолицых. И с кожаными лодками пришельцев исчез кусачий невидимый предмет, терзавший Гриму. И только еще некоторое время на побережье и в горных ущельях звучало прекрасное пение, то ли обращенное к духам земли, то ли спетое ими самими в ответ на призыв белой ведуньи…
И солнце заходило за горизонт.
Часть вторая
Поселение горнего восхода
(Сон второй). И была зима. По снегу пробежал белый песец. Путая следы, он то оставлял за собой вереницы «крест-следов», то нечто, похожее на сложные Шлемы Устрашения…
Снегом были занесены крыши маленьких церквушек, и их почерневшие кресты венчали сугробы, словно заброшенные могилы. Чуть дальше, затерянные в ущельях бескрайних гор, из снега и льда выглядывали фрагменты полусгнивших идолов: длиннобородых, кривых на один глаз или с отсутствием кисти правой руки.
Всего лишь несколько месяцев назад здесь сожгли морехода из Исландии по имени Кольгрим. За то, что Кольгрим, как верил местный муж-старик молодицы Стейнун, околдовал ее с помощью запретного ведовства. И после сожжения Кольгрима Стейнун тронулась умом. Высокая и стройная, словно «волна, застывшая в камне», она бродила по снегу между крестами церквей и макушками древних идолов…
Корабли из Норвегии или Исландии не приходили уже несколько лет. (В тех странах встал вопрос выгоды относительно Зеленой страны). Климат тут стал жестче и лютей. Зелени в пищу и плодов ее обитателям сейчас не доставало, равно как теплого солнца и воздуха. Началась цинга. И бывшие славные витязи-викинги уподобились яростным берсеркам прошлого, истощенным после битвы: сил у них было не более, чем у пятилетнего ребенка. Казалось, что рыба, киты и редкие туземные промысловые звери должны вдохнуть в них своей плотью жизнь и энергию, но, увы. Забросили их и забыли на «большой земле». Словно проклятие бессилия и худобы легло на местных жителей. Дети хирели, и жены сохли, как деревца в засушливую пору (хоть и зима)…
Безумная Стейнун увидела их первой. Они опять появились внезапно, словно густой и жирный снег. Закутанные в теплые шкуры, сочащиеся салом на толстых круглых лицах. Они спустились с гор на коротких широких лыжах (более похожих на их «бубны») вниз, как лавина. В коротких пальцах у них были костяные копья. «Lossoth». «Forodwaith». И где-то далеко за горами грохотало: рок, рок, рёк.
Первые из них без труда схватили высокую Стейнун, оплетя ее своими короткими жирными пальцами: «Nanoq arnaviaq sorsuttartussatsinnik erniumaarpoq, tupilak». («Белая медведица нарожает нам воинов, тупилак» - гренландский язык, пер. А.Мельникова.) Прочие врывались в дома на хуторах. Закалывали обессиленных потомков викингов и служителей нового Бога. Но выволакивали наружу женщин и детей, и, словно пойманных зверей, утаскивали в полон, в свои далекие юрты и иглу. И поднявшаяся пурга надежно укутала саваном заброшенные домы, трупы истощенных мужчин внутри и следы уведенных в рабство и в насилие жен и детей. Тупилак. Только песец уже не таясь, лакомился кусками замерзающей плоти.
А на континенте, после долгого отсутствия каких-либо новостей от обитателей Зеленой страны, вынесли суровый приговор: «они отринули истинного Бога и по своей доброй воле соединились с низкорослыми дикарями».
Но, как верно сказали много позже мудрецы-англы, «хоть северные боги и побеждены силами Хаоса, их разгром не является доказательством их несостоятельности».
И оказалось, что древние идолы истребленных потомков викингов, хоть и разрушенные временем и замороженные руной «лёд», дождались наступления прохладной весны в Зеленой стране. А когда их коротким летом обнаружили белые люди, пробившиеся сквозь таящие у берегов льды, они вдруг увидели, что идолы дали зеленые побеги и стали прорастать к солнцу. Это ль не чудо?
(Конец второго сна).
Апрель 2015 г., Москва