О том, что тела расширяются при нагревании и чревоугодии знают все. О том, что душа расширяется от счастья, знают влюблённые. О том, что мозг расширяется при чтении замысловатых текстов и созерцании потолка, знают интеллигенты…
Которые любят думать и понимают в этом толк.
Их мысли напоминают мне неугомонных муравьёв, резво разбегающихся от мозга-муравейника в разные стороны, чтобы вернуться обратно с какой-нибудь добычей, необходимой для функционирования и расширения их жилища… Труд весьма хлопотный и энергозатратный.
Посмотрите на этот нахмуренный лоб, на сбежавшиеся к переносице брови, на взъерошенные волосы, на странный блеск и отрешённую сосредоточенность в глазах, на неестественный румянец щёк…, и вы поймёте, что стали очевидцами многотрудного мыслительного процесса.
Хотя, вышеуказанные внешние признаки порой могут оказаться обманчивыми и свидетельствовать вовсе не о благородном думании, а всего лишь о тривиальном припоминании… Как это было с нашим столичным мэром-боксёром, долго пытавшимся вспомнить под объективами телекамер заумное слово "архаичный"… Или же – с неграмотным депутатом-хуторянином последнего созыва, который в недавнем блиц-интервью так и не сумел одолеть и произнести коварное заморское словечко «аль-тер-на-ти-ва»…
А поэтому, не станем лукавить и вслед за легендарным Мюнхгаузеном-Янковским грустно повторим, что серьёзное выражение лица – ещё не признак ума…, а уже от себя добавим, что способность глубоко, последовательно, логично и красиво мыслить есть привилегия (или тяжкое бремя) избранного небом меньшинства… Процентное выражение которого можно обозначить простым символом – поднятой вверх растопыренной ладонью правой руки… Хотя, я совсем не уверен, что данная цифра не является завышенной.
Увы, крайне мало среди нас людей размышляющих, то есть наращивающих не бока, животы и щёки, а всевозможные смыслы… И слишком много тех, кто доверчиво, покорно и бездумно поглощает весь этот низвергающийся информационный водопад, дабы в подходящий момент вспомнить нужное, ловко его выудить и воспроизвести… Подобно обычному карманному диктофону.
Стало быть, на то есть причина… Скрытый замысел Творца, строго ограничивающий количество умных и сомневающихся.
Возможно, тем самым Он уменьшает опасность, которая таится как в самом движении мысли, так и в его последствиях... Как для самого мыслителя, так и для всего многострадального человечества. Ибо довольно часто напряжённое думание приводило величайшие умы в безнадёжные душные палаты жёлтых домов, а доверчивые народы к пропасти... Что, с одной стороны, позволяет нам увидеть некую закономерность, а, с другой - убедиться в относительной правоте двух знаменитых оппонентов, когда-то выяснявших, чем же всё-таки является интеллигенция: мозгом нации или её говном.
Так или иначе, любое малейшее и нежнейшее движение идеи ведёт к перемещению тел в пространстве, которое меняет мир... В целом (согласимся с философом) - к лучшему...
Как, например, в моём случае... Забросившем меня после трёхчасового перелёта на эту великолепную набережную, где я с удовольствием гуляю по утрам и вечерам, жадно глотаю влажный солоноватый воздух, подолгу смотрю на переменчивое море и на далёкий, чуть изогнутый горизонт, за которым разместилась глупая и непредсказуемая страна, наполненная такими же глупыми и беспорядочными мыслями...
Невольно вызывающими в моей душе некоторые опасения и даже тревогу. Потому что, я верю в неизбежность осуществления любой, в том числе и самой незначительной идеи... А ещё потому, что эта легкомысленная страна - моя родина... Где и сегодня в обнимку с кучевыми и перистыми весенними облаками по небу плывут зловещие мохнатые дымы гражданской войны.
Беспокойство не ослабевает, когда я отворачиваюсь от горизонта и вновь возвращаюсь к себе... К своему серому муравейнику, наиболее непоседливые обитатели которого, разбежавшись кто-куда, захмелели от солнечного света, утратили инстинкт возвращения, вкусили сладость свободы... Обрели независимость.
Вот они-то - вышедшие из-под контроля, самостоятельные мысли - меня и волнуют.
Ибо уже не просто мне не подчиняются... Они нахально командуют мною.
Не в силах отмахнуться, безвольно следую за ними в какие-то сомнительные миры, осевшие мутными сюжетами на окраине моего сознания. После таких вынужденных круизов возвращаюсь назад уставшим и испуганным...
Замираю в ожидании осуществления...
Какой-нибудь пакости... Какого-нибудь тошнотворного виража...
Потери любимой работы, ухода жены к хоккейному тренеру, перемещения на городскую окраину в плохонькую однокомнатную квартирку... Да мало ли в жизни неприятностей, драм и трагедий порождённых этими подлыми, гнусными, неуправляемыми мыслишками...
Со временем приучившими меня к нездоровой страсти и нелепой забаве... К отыскиванию post factum в архивах памяти той коварной идеи, которая и явилась прародительницей моей очередной беды... Напрягаюсь. Вспоминаю. Даже испытываю при этом некоторое ехидное удовлетворение... Ну и что? Беда не перестаёт быть бедою, а моя ненависть к самоубийственным размышлениям неуклонно крепчает.
Будто чувствуя это, мысли временно покидают меня и прячутся в немигающей темноглазой бездне..., а мой муравейник превращается в подобие законсервированной, заброшенной стройки...
Откуда вывезены подъёмные краны, вагончики для рабочих, стройматериалы... Откуда украдено всё нужное и ненужное, и откуда за ненадобностью уже давно уволен сторож. И лишь оставшийся унылый тёмно-зелёный забор зачем-то окружает и бережёт эту жалкую территорию полужизни-полусмерти...
Так же, как окружают меня эти серенькие бездумные деньки, которые переполнены снующими туда-сюда надоедливыми казёнными людишками в тоскливых костюмах, с бесчувственными физиономиями и механическими манерами..., назойливо досаждающими множеством претензий, бюрократических инструкций и распоряжений... Сиротливые деньки, которые непрерывно напоминают мне о необходимости придерживаться неписаного жизненного устава с его устаревшими правилами и нравственными императивами - категорическими и не очень...
Скучно... Невыносимо существовать без-смысленно... Каждую секунду ощущать утомительный бег времени... Огорчаться новой морщиной... Раздражаться постаревшими обоями... Терять равновесие от кем-то брошенной сплетни... То и дело обижаться на судьбу...
А самый серьёзный вопрос, грызущий меня в эти бестолковые деньки, кому-то покажется досужим и слишком провинциальным...
Какая набережная нравится мне больше, утренняя или вечерняя?
Меня же он забавляет... Своими взаимоисключающими утренними и вечерними ответами... Над которыми я задумываюсь, не замечая их неизбежного обрастания новыми вопросами... Подобно обрастанию мидиями металлического троса... Пронзающего изумрудную глубину под рвущимся на свободу буйком...
Который сигналит своими жёлтыми боками о скором завершении пустых деньков и возвращении моих блудных мыслей.
Нет, морской воздух здесь ни при чём.
Что-то другое заставляет их подчиняться капризной периодичности прихода-ухода... Нечто иное, нам неведомое...
Уверенность в его существовании внушает оптимизм... Вызывающий блаженную улыбку при долгом взгляде за полукруглый морской горизонт, откуда быстрым многоточием вылетают то ли утки, то ли мои странствующие мысли...
Порой их количество настолько велико, что я начинаю сомневаться в способности муравейника всех принять и достойно разместить...
Ничего, как-нибудь... Думаю я, прохаживаясь взад-вперёд по набережной, вспоминая сказку про безразмерную рукавичку и беспричинно улыбаясь...