Женщина открыла створку запечатанного на зиму окна и только было собралась
смахнуть приставший листок, как в окно влетел ... влетел шмель, напевающий «О моя несравненная Италия!» С того времени квартирка Милы стала наполняться всевозможными книгами, альбомами, фильмами, путеводителями о Bel paese - "красивой стране",так не без гордости называют Италию итальянцы. Страной Чудес назвала ее героиня.
Мила потеряла покой- чем больше она узнавала, тем неотступнее ее преследовало желание оказаться в Стране Чудес. Совсем недавно мечтала поездить по Золотому Кольцу, посмотреть красоты русского севера. И вдруг,с бухты – барахты, Италия.
Она пошла на курсы итальянского, смотрела фильмы, передачи о путешествиях, исторические очерки, читала современные романы.
С чего вдруг человек заболел Италией? Кажется возможный ответ есть. Когда долго живешь в российской провинции, да еще у черта на куличках, устаешь от уродства. От хрущевок и брежневок, больше похожих на бараки для заключенных. Одним своим видом они ежедневно отравляют существование.
Хаотичная застройка города, загаженная киосками - времянками китайского образца 50 годов прошлого столетия, еще больше подчеркивает дурновкусие местных строителей. Нет - нет да и прострелит желание побывать в цивилизованной стране, сохранившей культурный багаж ушедших времен и посмотреть на современную архитектуру. Однажды наступает предел терпению. Тихий стон души не оставляет сомнений - нужны новые впечатления.
Конечно, есть люди, которым не надо выходить из дома. К ним мир приходит сам. Но как мало их! Большинство нуждается хотя бы во временном погружении в другую культуру, в толпу. Где ты - другой ты. Ради этого открытия, для испытания себя в незнакомых обстоятельствах, мы пускаемся порой в путешествия.
Проводы на пенсию затянулись. Оказалось много спиртного и еды. Не пропадать же добру!
По ходу вечеринки выяснилось, что за двадцать лет некоторые не успели сказать коллеге добрых слов. Растроганная и слегка навеселе телеведущая не без удивления узнавала, что была, оказывается, многим интересной, но недоступной. Сегодня в
в бессвязных репликах прозвучали оправдания:
-Где для этого было взять время: одна растила ребенка, постоянно переживая запои и возмещая долги мужа – местной литературной знаменитости, вчистую сдавшемуся алкоголю. Несколько лет после эфира ей приходилось убирать студию, чтобы содержать семью. Все это знали и жалели и его и ее.
Разговор, подогретый выпитым, набирал обороты. И вот уже операторы перестали стесняться в выражениях, "девочки" солидарно рыдали, вспоминая тех, кого до
срока унесла пагуба.
Мила под шумок собралась, и, прихватив пару бутербродов, прошла через проходную.
Настал момент, когда можно простить все обиды, забыть командировки: в последний
раз она мысленно пресекла линию жизни нормальных людей, все еще востребованнных, и оказалась в резервации под названием пенсионеры.
С подаренной картиной под мышкой, слегка навеселе, Мила не спеша возвращалась домой. По дороге вспомнила, что получила премию и не успела посмотреть. Прямо на улице, прислонив картину к ноге, нашарила в сумке конверт, поднесла к близоруким глазам и не поверила. Сумма приятно удивила : и на музеи... и на покупки... хватит. Пытаясь попасть ключом в замочную скважину, она услышала скрип входной двери и шаги в сопровождении стука палки.
-Климов?!
- А ты, небось, ждешь Данте Алигьери?
- Почему его?!
- Водку я с ним пил. Только что! Он мне стих подарил, послушай :
Ведь если нам любовь извне даётся
И для души другой дороги нет,
Ей отвечать за выбор не придётся..
- Это из той книжонки в нашей мастерской, которую ты каждый раз выбрасываешь, а я подбираю.
-Нет нет, Павел, только не о любви ...сейчас.
- Понял.Ты права. Мне тоже надоело – ты ее взашей в дверь , она в окно лезет...
-Великий Дант меня разволновал – прав он , чувствую. Давно чувствую. Потянуло порисовать его. А для смелости водочки выпил. Гении они не любят панибратства. Его как духа задобрить надо!
-Вижу, сильно подшофе. Долг пришел вернуть? Давай. И - обратный ход, Климов. У меня нынче - праздник!
- Я у тебя совсем немножко погощу! Можно? Каши хочу. Он подошел совсем близко и снял со щеки прядь волос. Мила стала нагружать Павла пакетами, подчеркнуто сердито приговаривая:
- Послушай! Мне надо одной побыть.
- Не прогоняй, будешь сильно жалеть. Я тебе картинку принес. В подарок.
Они стояли у открытой двери.
- А ты, Подруга, по какому случаю приняла?
Он крутил носом, пританцовывал и весело стучал палкой.
- Заходи уж!
Климов с дурашливой галантностью попытался перехватить курточку Милы, но запутавшись в сопровождавшем шарфе, выглянул из него и по-попугайски пронзительно закричал :
- Паша хочет каши!
- Дай отдышаться и вообще помолчи, пока ужин приготовлю.
- Ну, нет! Откуда у тебя картинка? Где ты ее взяла?
- Тебе подарил ее какой - нибудь маляр! На экспертизу!
Срочно.
- Я ушла сегодня в свободное плавание. Мне полтинник.
Понял! Ей стало жалко себя и она заплакала.
-Ты че?! Ну зачем ты плачешь? Ну и что - подумаешь, мне тоже полтинник.
- Ты мужик!
- А ты зато не хромая и красивая. Че те надо еще? Ну, не надрывай душу! Ты же знаешь как Вероника по каждому случаю лила слезы.
- Фсе - фсе, давай подую, где болит.
- Я те картинку принес - твой портрет выцарапал из музея. Десять лет по выставкам. Затаскали. Я им не дарил. Тебе дарю. Он не спеша развязал бечевочку и освободил портрет от бумаги.
- Ты рехнулся! Лучшую работу забрал. Предлагали ведь купить?
- Предлагали. Она - твоя с первого мазка, я так решил.
Мила смотрела на забытую, незнакомую себя, кипень яблоневого цвета вокруг головы пульсировала радостью, и вся круговерть напоминала ей спираль танцующих дервишей.
Ее накрыло давнишнее воспоминание. Яблоневый цветущий сад, они с Павлом, счастливые и влюбленные - и впереди целая жизнь...
- Я пристрою картинку на стеночке, а ты мне, Ласточка, кашку сваргань.
- Да, а че тебе подарили? Знаешь же нашего брата. Ревнивы.
- Да посмотри сам, я домашнее надену.
- Ну- ну. Ой! Зря напрягся - здесь фото!
- Фото?! Мила разглядывала усадьбу, окруженную туями с лиловыми зарослями лаванды. Прикрепленная записка была от дочери. "Ты мечтала побывать в Италии?! Вот тебе - Фазенда в Мадресельве на весь июнь. Наши общие
друзья согласились напечатать и оформить фото, чтобы не возиться с пересылкой. Благодарю их! Подробности обговорим в скайпе"
- Павел! Ты понял?! Я в июне еду в Италию! Что же это за водопад подарков?!
- В Италию?! А я ?!
- А тебе кто мешает! Бери билет - и вперед!
- Ты неправильно меня поняла. Объясняю телеграфно: хочу с тобой в Италию!
- Интересный поворот! Ты явно перебрал!
- Пшенку - то вари. Обещала.
Повизгивания дрели, cлившись с кухонными шумами, на время заставили каждого предаться собственным мыслям. Мила видела потоки пилигримов, подобно муравьям ползущим по дрогам католической Мекки. Бессчетное количество народа из разных стран связывали посещение с освобождением от грехов, очищением плоти от соблазнов. Деньги, скопленные в течение жизни, оседали в благословенной стране, приумножая ее богатства.
Сами поломники возвращались с пустыми кошельками, зато несли в своем сердце поразившие и усвоенные восприятия жизни и культурных традиций итальянцев, чтобы насытить ими свое окружение, обогатить духовный мир.
Религиозные паломники были одновременно туристами, которые и нынче устремляются с теми же целями на Аппенинский полуостров. И каждый из них по возвращении рассказывает свою версию увиденного итальянского чуда.
Когда она поняла, что побывать в Италии - единственный способ воспринять ее чувственно и усмирить ненасытное любопытство, просто решила туда поехать. Дочь, не слишком эмоциональная особа, побывавшая в Италии год назад, все еще присылала фото и путевые заметки. Выходит, целый год Мила жила мечтой о предстоящем путешествии. Да и говорящие Шмели к кому попало не залетают.
Размышления Петра Чаадаева обострили желание и придали ее залетевшей мечте глубокий смысл. Ведь Чаадаев- же родная русская душа. Что ему надо было в Италии?
"Рим - это связь между древним и новым миром, так как безусловно необходимо, чтобы на земле существовала такая точка, куда каждый человек мог бы иногда обращаться с целью конкретно, физиологически соприкоснуться со всеми воспоминаниями человеческого рода, с чем-нибудь ощутительным, осязательным, в чем видимо воплощена вся идея веков, - и что эта точка - именно Рим. Тогда эта пророческая руина поведает вам все судьбы мира, и это будет для вас целая философия истории, целое мировоззрение, больше того - живое откровение.” Мысль, выписанная полгода назад ее каллиграфическим почерком, и помещенная за стекло кухонного шкафчика, гипнотизировала.
Вот оно : «соприкоснуться со всеми воспоминаниями человеческого рода».
Италия представлялась Миле кемберлитовой трубкой земли, где спрятаны сокровища бытия. Мадресельва, о которой так много рассказала дочь, хоть и крошечное, но отмеченное особой благодатью произведение Творца, видела не иначе как зеленый изумруд.
Мила оперлась о подоконник, от такой фантастической картины только у бесчувственного бревна голова не закружится.
- А при чем здесь Климов! Почему он пришел именно сегодня, когда у нее обвал событий. Какое он имеет к этому отношение?! Какое? Хватит им прошедших двадцати лет, раскачивающих словно маятник от любви к ненависти...
Ну все готово.
- Клим! Каша подана!
- Картинка как тут и была! Ты угадал - здесь ее место.
- Скажи, Подруга, какими заклинаниями ты уговариваешь пшено стать кулинарным шедевром?
- А что ты про него знаешь? Что она на Руси в чести у простого народа аж с третьего тысячелетия до нашей эры, знаешь? Что монахи всех религий во все времена питались им, особенно в пост, наряду с гречей,как основными продуктами? Потому что это вкусное, сытное и полезное блюдо.
Особенно если добавлять масло, молоко, творог, тыкву, орехи, мед и много еще чего можно. Хотя бы это ты знаешь?
- Вот - вот и за вкус и за пользу люблю ее. Эта у тебя с тыковкой, я угадал?
-Мила, ты без дела зачахнешь, будь моим кашеваром. А?! Платить буду картинами. По рукам? Павел резко повернулся, так что стул накренился и взял обеими руками пальчики Милы.
- Паша, вот к такому... я совсем не готова.
- А ты подумай! Сколько мне еще ждать?!
- Подумаю при одном условии – нам надо с тобой хорошенько проветрить свои "чуланы".
Последние картины в Даляни продали?
- Продали, вот должок. А насчет Италии что? Не в тему?!
- Климов, ты меня смутил. Не могу я так сразу. Признаюсь, не было тебя в моих планах.
- Нет уж ты сразу. Че тут тянуть? Нарисуй, срочно изобрази меня в своих планах! Ты же знаешь, я двадцать лет только тобой и живу. Бегаю как мальчишка по твоим следам, вижу во сне, днем рисую тебя - он говорил все тише, удивляясь, как же тесно связан он сидящей напротив женщиной.
-Ну случилась такое у нас с тобой - разбежались из- за глупой ревности. Карнавал он и есть карнавал: лишку хватил. Вероника была заводная, ты же свою подругу знаешь. Просто шутку затеяла, сценку как в театре. Целовались, конечно, всерьез, так уж получилось. А потом - дело чести. Вроде не в чем себя упрекнуть: отслужил Веронике до последнего ее дня. Она так и не узнала, что женитьбу нашу разрушила. Потешились, расстались...
-Ты мне скажи, возьмешь меня или нет. Деньги у меня есть, много за картины получил, хватит на двоих. За границей не был ни разу. В Италию хочу, как пацан на рыбалку. Ну возьми, христа ради. Ты же знаешь какой я покладистый, буду у тебя на побегушках.
-Вот же пристал, Климов! Иди домой, утро вечера мудренее.