ИЗ СБОРНИКА "РАССУЖДЕНИЯ О ЖИВОПИСИ".
ГЛАВА - 34. БЁРН-ДЖОНС. "ЗОЛОТАЯ ЛЕСТНИЦА".
Хотелось бы показать побольше работ символистского направления или, в крайнем случае, выбрать достаточно характерное произведение. Поэтому трудно было выбрать, какое же произведение поставить в заголовок. Ну, пусть будет это, - «Золотая лестница» (обязательно увеличьте компьютером). Характерные атрибуты художественного символизма здесь представлены очень наглядно.
Мы видим не просто ассоциативный образ, а целый набор таких образов. Их много в картине, - куда ни глянь.
Сам образ лестницы, усиленный вертикальной вытянутостью картины. Откуда она и куда? Не ясно. Пусть зритель сам додумывает, или лучше сказать – "дочувствывает". Лестница золотая. Почему золотая? Что означает здесь золото? Прекрасные одухотворённые девушки в старинных одеяниях движутся по лестнице сверху вниз. Движение кажется бесконечным. Смысл и цель этого движения непонятны. В руках – древние музыкальные инструменты, некоторые девушки увиты лавром. Какие-то ассоциации здесь, конечно, могут быть, но, вероятно, у каждого свои. Простор для воображения зрителя очень широк. Вверху – маленький кусочек чистого неба и голуби. Изящные, плавные, но иногда тревожные, позы. Какая-то отрешённость от земного. Что это? О чём это? Главный образ, судя по названию, - золотая лестница. Но в чём его значение? Картина создаёт впечатление гармоничной красоты и загадочности, но одновременно – и какой-то тревоги. Посмотрите на взгляд последней девушки внизу, той, которая уже готова войти в раскрытую золочённую дверь. В отличие от остальных, её глаза неотрывно устремлены прямо на нас с каким-то напряжённым выражением. Что хотел этим сказать автор?
Вот он – символизм, во всей полноте своего проявления. Бездна ассоциаций; утончённая игра света и линий, приковывающая внимание; целое "дерево" многократно разветвлённых образов. И в то же время – отсутствие ответа, неопределённость, непонятность.
Хорошо это или плохо? Наверное, на эту тему можно спорить. Может быть, это личное дело вкусов разных зрителей? Может быть, навязывать свою оценку нельзя?
----
У Маяковского есть такие строчки. Говоря о том, что в боях жизни мы вынужденно делим искусство на полезное нам, "правильное" и на неполезное, "неправильное" и не можем не делить из-за этой борьбы, - говоря это, Маяковский далее пишет о вкусах далёкого будущего:
"Когда ж прорвёмся сквозь заставы
и праздник будет за болью боя,
мы ВСЕ украшенья расставить заставим, -
любите любое!"
Может быть, это и верно. Люди далёкого будущего, выйдя из рамок сегодняшней злободневности, смогут позволить себе более широкие взгляды на разные направления прошлого искусства. Но глядя не из будущего, а из сегодняшнего дня, невозможно не видеть в некоторых художественных направлениях того, что достойно критики.
Речь идёт не о положительной символистичности всякого искусства, которая обогащает творчество, а о конкретном явлении – европейском символизме конца 19-го века. А идеи, лежащие в основе того символизма, навряд ли можно назвать правильными.
Реализм банален, - говорили основатели этого направления. – Реализм исчерпал себя. Та действительность, которая ощутима и видима для нас, это не главное, это только слабое следствие великого и главного, которое невидимо. Художник должен не только отойти от реальной действительности, но даже и противопоставиться ей и сделаться посредником между этой внемировой силой и людьми, постичь невидимое и донести его людям в сложных зримых образах.
Как видим, здесь не просто использование ассоциативного приёма, а целая мистическая "теория".
А из этих идей, из этого ухода в "великую потусторонность" и все их художественные средства, устойчиво повторяющиеся у разных авторов. Чтобы выразить через видимое изображение невидимый, «скрытый для непосвященных», смысл, символисты переполняли свои картины мифическими сюжетами, идеализированным средневековьем, колдунами, демонами, рыцарями, магическими знаками, лунностью, причудливо изогнутыми деревьями, небывалыми цветами, изображениями ночи, масками, непонятно откуда исходящим светом, сочетанием лучей и тьмы, прекрасного и безобразного, - и тому подобными странностями воображения.
Да, смотреть на такие картины бывает интересно, особенно если они сделаны талантливым мастером. Но постоянное навязывание каких-то смутных, непостижимых идеалов – разве таким "хлебом" надо кормить живых людей?
Поймите эту мысль правильно. Никто не отрицает необходимости разнообразия творчества, никто не возражает против символичности в искусстве, против сложных ассоциаций, против метафоричности. Но суть вопроса в том, что это за метафоричность, куда она ведёт. Вперёд и вверх? Или "вбок и вниз"?
Разве нельзя с помощью сильных метафор и глубоких ассоциаций открывать сложность реальных явлений и действительный смысл нашей жизни? Конечно, можно. И нужно. Пусть это тоже называется символизмом, не жалко. Но это будет другой символизм. Этот символизм всей силой сложной поэтичности поведёт людей к жизни, а не от неё.
Да, может быть, и правда, что смысл скрыт и художник должен быть посредником. Но где он скрыт? – вот в чём дело. Если он и скрыт, то не в какой-то "потусторонности", а здесь. Здесь его и надо открывать. Вот тогда такой символизм будет крупным, великим явлением искусства. А символизм мистический, при всей своей красивости формы, всё же по содержанию мелок.
Некоторые произведения известных символистов неожиданно показывают замечательный прорыв в новое, правильное искусство. Видимо, мистика мистикой, но они живые люди и жизнь временами берет своё, как, например, на картине «Война» известнейшего, - так и хочется сказать, махровейшего, - символиста Арнольда Бёклина (если захотите, самостятельно найдите её в интернете).
Нельзя не признать, что европейский символизм наработал очень много увлекательных приёмов. Нельзя не признать, что лучшие мастера этого направления чрезвычайно интересны своим тонким и богатым воображением. Как было бы хорошо применить все эти наработки действительно во благо.