Я сижу в электричке, мне предстоит сорок минут лицезреть спутников по вагону и печальный вид из окна. Мой брат по какой-то неведомой причине очень любит здороваться с людьми рядом с которым садиться, на вой вопрос: «Зачем?» . Он отвечает, что ему просто нравится видеть некоторую озадаченность в людях «тем более большинство из них сразу начинают судорожно вспоминать не являюсь ли я позабытым старым знакомым». Ещё Авенир очень не любит сидеть рядом с жирными людьми и поэтому, когда они собираются присесть к нему, говорит, мол, к сожалению, место занято, пожалуй это самое полезное после бритья чему меня обучил брат. К счастью или нет, но сегодня у меня всего один спутник. Пускай электропоезд и не пуст, но мне все равно досталась прекрасное свободное место. Возможно дело обстоит именно так из-за внешнего вида моего попутчика. Его слегка испугалась старушка, из сумки которой доносился неприятный запах, напоминавший чей-то помет вперемешку с сыром и уксусом, тяжело представить такой аромат да и в принципе не особо хочется. Старушка при виде нового пассажира поспешила сбежать на другую скамейку. Уж не знаю почему ей это взбрело в голову, возможно у неё аллергия на неопрятный и плохой внешний вид. Скорей всего, порванная куртка и чёрная шапка, сплошь покрытая светлыми волосками вызывает эстетический дискомфорт у утонченной старушке с «приятным» запахом из сумки . Небритое лицо и растерянный взгляд, вот все, что я вижу перед собой, новый товарищ не похож на алкоголика, однако усевшись, он сразу прячет голову и как всем кажется, засыпает, но я вижу, что это не так, порой он выглядывает. Ему просто стыдно и так ехать единственный способ не чувствовать этого, он словно страус или школьник, с несвоевременной эрекцией, спрятал голову и надеется, спастись от окружающего мира, не видя его. И чем мы лучше? В сущности, все мы поступаем так же, прячась в книги, телефоны и планшеты. Закрывая глаза и отрешаясь от мира с вечными насильниками ушей. Сколько раз в день ваши наушники вставляют вам? Всё это потому, что окружающий мир с каждым днём становиться всё страшнее из-за моральной его составляющей.Этот мир страшит нас больше чем все попытки Джеймса Вана, потому что его суровое и презрительное постоянство сводит с ума всех обитателей. С возрастом мы становимся хуже не только от проблем с организмом, но и от огромной психологической травмы, которую нанесла нам вся наша биография, она огромным телефонным справочником колотит нам по лицо, заставляя терять все моральные преимущества. Тем временем, к нам подсаживается папаша с недовольной дочкой. Скорее всего, он просто не замечает тех, кто ещё здесь сидит. Он изо всех сил стараеся развлечь дочку, но та лишь просится к маме. Отец горюет, наверное, развод украл у него все время, выпавшее на детство ребёнка и лишь иногда ему достается встреча с маленькой дочуркой, но к сожалению он быстро надоедает ей. Также быстро, как интерес к фильмам Ричарда Ленклейтера. По вагону проходит продавщица с мороженным, он сразу покупает несколько видов, но дочь не преклонна, тогда этот целеустремленный отец угощает нас. Отказываться не правильно, я и «страус» начинаем поедать приятное угощенье, дочка, увидев, как нам нравится, тоже решается вкусить родительской заботы. До чего же мало нужно этому человеку для счастья, дочкина благодарность за мороженное, доставляет ему больше удовольствие. Отец продолжает стараться, а к нам в вагон заходит очередная попрошайка. Снова трагическая судьба, снова нужны деньги и снова прекрасно поставленный голос. Меня всегда интересовало, что происходит, когда эти актёры получают выходной и снимают свои маски? Неужели им удаётся снова говорить нормальным голосом? Возможно всё это становится образом жизни и как золотоискатель везде ищет золото, так и профессиональные попрошайки везде стремятся добыть мелочи. Золотая лихорадка ленивых малоимущих. Неожиданно папаша веселит меня, он обращается к дочурке с небанальной и довольно вычурной фразой. Вероятно, если бы мой отец, кода-нибудь предложил мне такой подарок, я бы изменился до неузнаваемости. Увы, ни отца ни подобных ситуаций в моем детском отрезке времени не нашлось. Был лишь брат, который не отказал мне в удовольствие пораньше попробовать сигареты. И так, отец завидев очаг жалости и проблем решил подарить дочурке чуточку милосердия и заговорил с ней:
-Хочешь подать?
-Что?
-Деньи хочешь подать этой женщине?
Заботливый человек, занимающий одну из строчек свидетельства о рождении маленькой девочки, достает всю мелочь, какая у него есть и протягивает дочурки, я с трудом сдерживаюсь от смеха. Наш прикормленный страус, который после порцию мороженного почувствовал человеческая тепло в этом замерзшем молоке, улыбается, видно он что-то задумал. Старик достаёт из кармана всё, что там имеется, а именно пару полтинников, которые чем-то напоминают одиноких Робинзона и Пятницу. Робинзона, который лучше сохранился, он протягивает, проходящей мимо попрошайке, рука его дрожит, а испытующий взгляд впивается в долину лжи. "Трагическая судьба" останавливается и не знает, что делать. Она глядит на дающего и не решается взять. Страус увеличивает своё давление при помощи дружелюбных и миролюбивых слов, произнесенных с интонацией крайнего сочувствия.
-Бери, ну чего ты ждёшь?
-Нет спасибо, вам нужнее. – Голос мученицы ломается и перестаёт быть жалобным и слезоточивым, весь вагон наблюдает за ней и многие попрятали мелочь в карманы.
-Я, кажется, сказал, бери, ведь ты непросто так просишь. – В глазах у попрошайки паника, я понимаю её чувство, примерно такое же у меня было, когда мне не удалось украсть мороженное в магазине, поверьте мне пришлось пережить минуты ужасного позора, даже Раскольников не смог бы понять меня и «трагическую судьбу». Её уличили, весь мир смотрит с презреньем, однако она не задумывается и не пытается мыслить шире. Её стыд и смятение позволяют ей стоять на ступень выше, обычных попрошаек. В ней ещё не умерла совесть, и она не может забрать последнее у нищего. Жаль этого никто не понимает. Поезд останавливается, и она выбегает на платформу. Перестанет ли она этим заниматься? Ни в коем случае. Что пытался доказать наш спутник в таком случае? Думаю, он просто решил позабавиться или показать на личном примере, что необязательно этим заниматься.Одно могу сказать точно — я не понимаю людей, ненавидящих общественный транспорт, ведь это кладезь интересных историй. Ни в одной книги не найдёшь столько же интересного, разного и сразу. Вот встретились друзья детства, которые не виделись много лет и болтают о том, что их привело сюда. История двух жизней рассказывается всем, кто захочет её услышать. И этот отрывок из биографии обещает быть интересным, конечно если вам не встретились студенты из топовых институтов, бывшие когда-то школьными товарищами. Тут ничего хорошего ждать не следует, у них всегда начинается тупое и беспощадное соревнование в лексиконе. Они употребляют уйму новых слов, большинство которых даже не понимают. Самое важное в этом турнире изъясняться как можно не понятнее, чтобы твой бывший школьный товарищ, выходя из вагона подумал напоследок о том, какой умный долба**б вырос из неказистого и незаметного ребёнка. Вот какая-то старушка начинает позорить молодого парня, который не уступает ей место, на, что он говорит, что работал всю ночь, и ноги его не держат. Увы, старушка не считает это резонным оправданием. А вот ко мне подсаживается красивая блондиночка, вид у неё побитый, но природная красота все равно выигрывает. Она общается по телефону, громко питаясь вниманием, которое слетается к столь звучному существу.
-Я домой еду с СИЗО, моего парня опять посадили. Я ему говорю: «Б*я, давай я за тебя отсижу». А он: «Нет, еба*ь, так нельзя». Какой он всё-таки оху*нный. Я так больше не могу у меня отходосы, почки и лицо побиты, думаю заскочить к Владику, у него всегда есть чем поправиться. Да, чего не сделаешь ради того, чтобы улучшить жизнь. Е*ать не, отсасывать ему не буду в этот раз, деньги у меня есть.»
Дальше слушать мне надоедает, вернее становится тяжело воспринять столь точную и доходчивую информацию. Я даже чувствую какую-то внутреннюю пристыженность за её брань, обычно такие чувства просыпаются у старых неудачников, которые выходят на лестничную клетку поорать на молодежь.
Пора двигаться дальше. Мне невольно хочется получше узнать эту пропащую душу, и я, собрав свое пьяное обаяние, вступаю в разговор.
-Извини, а ты можешь сказать тридцать слов подряд без мата? Если сможешь, то я подарю тебе прекрасный букет цветов и свожу, куда захочешь.
-Я занята, разговариваю, не видишь что ли?
Ох уж эта эволюция, которая оставила на столь примитивной стадии логическое мышление некоторых существ. Всё, что ей нужно это увидит какое-то проявление сила, и я догадаюсь об этом в самый подходящий момент. Молниеносно, вернее заторможено и даже слегка неловко, я забираю летний антизагар для щеки, по совместительству зимняя «замерзайку» для руки. Она видит, что перед ней человек, которого стоит уважать, низменная логика её разума дает полное согласие на подчинение. Где-то внутри себя я надеюсь, что в ней есть ещё хоть что-то интересное, хотя на самом деле и понимаю, что это совсем ни к чему. Распухшие яркие губы, покусанные в некоторых местах, фигура выросшая специально для того, что бы с неё срывали подхалимы и прелюбодеи, плоды страсти и жажды.
-Легко, считай. Раз, два, три…
Она досчитывает до тридцати и улыбается, это меня возбуждает, с ней будет веселее чем можно было подумать.
-Я не прочь побывать у тебя дома.
-Гостеприимство всегда со мной.
Приходится отложить поездку на учёбу из-за столь любезного приглашения к себе же в гости. Приехав в жилище, называемое моим домом, я обнаружил, что Мила тоже не добралась до учебу и привела гостей. Теплых чувств по поводу похожести наших характеров мне испытывать не приходится, всё-таки это не самая лучшая встреча. Открыв дверь и впустив нас, Милка приятно улыбается, её радует столь предсказуемая встреча. С первого взгляда она влюбляется в буйное, дикое и красивое существо, которое я привел домой. Для неё в её образе есть, что чарующее и привлекательное. Для доброй и относительно скромной Милы она какая-то иная и волнительная вселенная, где женщина может получать удовольствие где хочет, когда хочет и с кем хочет. Где феминизм перерастает лишь в борьбу за то, чтобы большое количество половых партнеров и разнообразия актов стало таким же предметом гордости как для мужчин. Именно этим волшебством Мила наделяет, спутницу, стоящую рядом со мной. Она даже и не понимает, что на самом деле это чудо ластиться у моих ног, и жаждет покорно служит, она не замечает наивности и слепой веры этой особи. В ней нет того идола, к которому стремится Милы в ней есть лишь неприкрытая жажда того, чтобы ей постоянно кто-то обладал и был подлинным хозяином и богом. Моя сестрёнке решается пошутить и мило лепечет, следя за тем как отреагирует собеседница.
-Ух, ты, сегодня мы с девчонками посмотрим на порно в живую, если захочешь, мы присоединимся.
-Я думаю не… - Тут меня перебивает моя новая подружка, ей сразу понравилась сестрёнка. Она заметила это почтительное воодушевление, поразившее юную девушку. В Миле загорелось что-то напоминавшее, сонного мужика в понедельник, который опаздывает на работу и ищет носок. И вот, когда уже всякая надежда потеряна, и он решается отправится без носка, тот находится. Истинный катарсис должен иметь именно такой пример в хорошем словаре, и именно это самое чувство завладело школьницей. Вдохновительница решила осчастливить новую поклонницу хорошим отношением и разговором.
-Конечно, вы посмотрите, а вот насчёт присоединиться, это уже зависит от сил твоего братика. Когда он приводит кого-нибудь ночевать крики доносятся долго?
-Вроде бы вообще ничего не слышно.
-Значит я переоценила твоего братца.
Четверо девушек засмеялись. Нам ничего не оставалось сделать кроме как пройти на кухне и заняться самым привычным занятием для молодежи, которая собирается под одной крышей без родителей. Света, а именно так представилась моя подруга, начала играть уже в давно знакомую ей игру. Мне не по себе, сестренка с подружками сидят на диванчике и наслаждаются просмотром, у всех горят глаза. Такое чувство будто начинается футбольный матч, и они вот, вот начнут произносить кричалки. Беда в том, что, похоже, я играю в гостях, и их больше волнует выступление Светы, мое же хладнокровная игра притягивает лишь Милу. Света разделась на ее теле какие-то синяки, но да чёрт с ними фигура у неё потрясающая. Она ставит руки на стол и отворачивается от меня, элегантно прогибаю ровную спину, меня даже настораживает, что у неё нету и малейшего подозрения на сколиоз. Зрители, тем временем уже сделали ставки и запустили свои ручонки в трусы. Всё это меня начинает пугать, ведь я чувствую себя как раб похотливых хозяев римлян, которые везде стремятся получить кусочек пирога пошлости. Я забываюсь, теперь уже мне кажется, что всё происходящее настолько невыносимо и пошло, что лучше, чем продолжать играть свою роль, ничего не придумаешь. Мне вспоминаются великолепно запутанные и хаотичные фильмы Гилиама, я попал в другой мир и здесь карнавал вульгарности поглощает квадратные сантиметры помещения со скоростью тихоокеанских пассатов. Кроваво-медовые споры сладострастия лопаются и брызгают на ещё не зараженные светло синие кафельные плитке. Те трескаются из этих маленьких щелей уже неутомимо течет густая слизь, того самого цвета. Вещество попадает на подружек и создает из них какого сиамского близнеца, с двумя головами и одной парой рук. Каждая из рук с напряженно единственное чрево, данное им на двоих, на руках вздуваются страшные фиолетовые вены, острые несуразные мускулы начинают проявляться на конечностях. Их чрево плещет, и одна из них хочет вскочить и подбежать ко мне, но вторая неразрывной вязью сдерживает её. Я смотрю вперед на ту с чего всё началось, и вижу злую и красивую улыбку суккуба. В кошмарное представление прорывает лишь один лучик света, своей наглухо занавешенные окна. Этот одинокий фонарик указывает на Милу, которая ничуть не изменилась и единственная не подается общей анархии. Она смотрит вперед и кажется, что из её глаз тоже струится теплый и добрый свет, который нежно поглаживает тебя по спине и целует в шею. Суккуб кричит, тут неожиданно, одна из малышек вскакивает с диваны , и, снимая с себя штанишки, бросается ко мне, она как съедаемая желанием сука начинает нервно тереться об мою ногу. Света отодвигает меня и ставит на свое место девчонку, сама же прыгает на диван и начинает развлекать другую подружку, лаская её длинным, острым и красным лезвием из её рта. Меня напрочь покидает рассудок, и я, представляя себя средневековым инквизитором, вгоняю раскаленный влажный крест в плот, ведьма завывает от боли, однако ей нравится, и она сама помогает пронзить себя полностью. Сеанс религиозной борьбы на кухни прерывает звонок, поступивший на мой телефон, номер мне не знаком. Я отвечаю, со мной говорит какая-то девушка.
-Привет, слушай, мне передали, что ты меня разыскивал, в чём дело?
-Вика, это ты?
Мир замирает, я ухожу из злачной комнаты, натягивая на потные ноги штаны. Лестничная площадка, я нервно достаю сигарету и продолжаю разговор.
-Допустим. Что тебе нужно?
-Нужно срочно встретиться.
-А кто ты?
-Я первокурсник, который неправильно напрягся, помнишь?
-Хм, не припоминаю. – Её ответ меня ошеломляет, неужели она забыла? Как такое возможно? Мне хочется бросить телефон и перестать говорить.
-Алё, алё, так в чём дело?
-Помнишь, на первое сентября, с тобой знакомился первокурсник?
-Ах, да, помню.
-Отлично, это я, давай встретимся, кажется, я влюбился.
-Прекрасно, давай на следующей недели в пятницу вечером, я тебе ещё позвоню, хорошо?
-Неделя? Ну ладно, хорошо.
Всё разговор окончен, тот разговор, который я так долго ждал и это всё. Обидно, пожалуй даже очень обидно, я бы сказал совершенно обидно, но увы так нельзя. Лишь сейчас я в холодном подъезде, я осознаю, что по настоящему заболел, и все эти видения дал не алкоголь, а страшная лихорадка, охватившая мой разум. Мое уставшее тело расслабляется и соскальзывает по грязной стене вниз, на бетонный пол, покрытый тонким слоем пепла.