Удел сумасшедшего – тихо терпеть,
Мешая реальность и сон.
Но в жизни моей есть лишь сумрак и бред…
И они поют в унисон.
Тяжелой поступью бредет санитар,
Подходит ко мне и молчит.
В руке серебрится укола игла –
Значит, буду снова убит.
По венам тревожно безумье течет,
Холодным вязким раствором.
И странную легкость мой дух обретет,
Жаль, он не властен над телом.
Уносится разум в бескрайнюю даль,
Но тело, как камень, лежит.
В агонии бьется больная душа –
И пламенем ад уж манит…
Вокруг все кружится в медленном танце,
А краски стекают со стен.
Меняется в наркотическом трансе
Мир, что обращается в тлен.
Раздвигаются грани, рвется тюрьма,
Что стала мне домом родным.
И перед глазами видений Страна,
Что грозит мне пленом своим.
А душа мотыльком возносится ввысь,
Порхая над скалами бед,
И какой же здравый во всем этом смысл,
Если смысла давно уж нет?!
В своих же страданьях погряз я давно,
Со стона срываюсь на крик!
Стал камнем седым, мое время пришло…
Скала – одиночества лик…
Да, это он! Ничего не исправить!
Не нужно смотреть мне в глаза!
Решимость во мне не пытайся убить!
Улетай же скорей, душа!
Средь пепельно-серых, стальных облаков
Блуждает мой призрачный дух.
Наконец, избавился я от оков!
Мой взгляд ведь давно уж потух…
В раскрашенной солнцем лазури небес
Вздохну с немым восхищеньем.
Ведь слишком прекрасен свободы полет,
Чтоб жить еще хоть мгновенье…