Ночью гроза разбушевалась как никогда. Молнии беспристрастно сверкали над городом, озаряя ледяным белым светом лица одиноких прохожих. Ночная стихия, казалось, оставила без внимания ту жизнь, которая кипела там, внизу, пока одна из молний на грех не попала в подстанцию, и город не окутал беспросветный мрак.
Так совпало, в это самое время молодая женщина, корчилась в муках от боли на кушетке в родильном отделении, и ее палату накрыла темнота, усугубив и так незавидное положение вещей. По воле судьбы нетривиальные роды приближались с каждой минутой. Корчась от невыносимой боли, она взывала о помощи к высшим силам. Ее одинокий призыв, окруженный безмолвием ночного города, не остался без внимания. И когда в полной темноте родился мальчик, судьба его была уже предопределена.
Маленький и щупленький он появился в эту дождливую ночь. В первые часы, казалось, что жизнь едва теплится в этом беззащитном тельце.
Яркий свет вспыхнул внезапно, ослепив маленькое существо на некоторое время. Закрывая глаза, новорожденный старался вновь погрузиться в эту спокойную и обволакивающую темноту, но каждый раз, открывая глаза, попадал в светлый и чуждый мир. Со временем привыкнув к свету, он не пугался его, но, закрывая глаза и погружаясь в темноту, осознавал, что в мире чувств и ощущений находиться намного комфортней.
Время бежало неумолимо. Рано оставшись без родителей, Давид отличался от своих сверстников замкнутым характером. Уходили в небытие последние воспоминания и образы близких ему людей. С возрастом приходило понимание, того, что он не похож на своих сверстников. Замыкаясь в своем внутреннем мире, окруженный спокойствием и отрешенностью, он в этом состоянии пребывал часами. Тишина, сопровождавшая его долгие годы, со временем менялась. Она нашептывала слова утешения, когда ему было плохо, снимала боль от нанесенных ему обид. И погружаясь в тишину, он в который раз убеждался, что ему помогали, будь то совет, как поступить или изменение ситуации в целом. Давид учился жить по правилам и без правил. Он решал проблемы и создавал проблемы окружающим. Над ним смеялись, и он учился смеяться над другими. Его обижали, и он учился обижать других. Свет и тьма, казалось, стали частью его противоречивого внутреннего мира. Шаг за шагом Давид шел под ударами судьбы. Казалось, его собственный мир вошел в противостояние с миром людей. И порой удары судьбы были настолько сильными, что, переживая боль и страх, он не успевал увернуться от смерти. Но смерть не принимала его в качестве жертвы, и он снова возвращался к земной жизни. Прекрасно понимая, что проблема не в окружающем его мире, а в нем самом, он обратился к своим неведомым ангелам хранителям.
-Я помогу,- услышал он знакомые слова,- Я помогу в том случае, если ты пойдешь до конца, что бы ни происходило вокруг. У тебя нет больше страха, болевой порог выше, чем у обычного человека. Принимая решение, ты должен осознавать, что ты станешь другим. И не будет больше того маленького мальчика, который со слезами приходил за помощью. Тебя ожидают большие перемены: твое восприятие, возможности самозащиты, информационного обмена, сенсорного восприятия, аналитического обзора на порядок превзойдут возможности людей.
-Кто ты, - спросил он
-Падший ангел…
-Я пойду до конца, чтобы ни случилось, - Я для себя все решил.
-Проходя через полосу неудач, ты должен усвоить основное правило: «Твоя жизнь не принадлежит тебе, но ты можешь распоряжаться ею по собственному усмотрению». Тебе придется одному продолжить дальнейший путь. Я покидаю тебя.
Тишина постепенно рассеивалась, и его окружали привычные земные звуки.