Александр Гомзяков-Азалин Братья Триндылики детска

               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      



               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?
               
    












               


               

               
      




               
                Александр    Азалин               



                Братья    
             
                Триндылики
               
               
         


               
               



               
               
               



                «Алиса»
                2007 г.
               

     Жили-были   два   брата.  Одного  звали  Будяря.  А   другого   Ларя. 
Будяря  был  на  два  года  старше  Лари.  Не  было  на   свете  столь  непохожих   друг  на  друга  братьев,  чем   Будяря  и  Ларя. Будяря  был  очень  толст, неуклюж  и  ленив. Он  спал  весь  день, просыпаясь  лишь   время  от  времени,  чтоб  принять  пищу.  Это  было  единственное,  что он  любил  делать. Просто  обожал  он  это  дело!  В  такие  минуты  он  широко  открывал рот и требовал, нетерпеливо стуча  ложкой по  столу:
    –  Кашу... кашу  давай, Ларя!  Где  ты  там  запропастился? Ничего  не  пойму!  Ларик,   с  кем  ты  там  заболтался?! Ларик-болтарик!  Опять  с  Дюдиком  возишься?  Хватит с  ним  сюсюкаться!  Потом  его  будешь  кормить  этого  Дюдика!  Сначала   меня!   Меня первого! Я  важнее! Хитренький  какой!  Его кормишь,  а  меня  впроголодь  держишь!  –  возмущался  Будяря.
    –  Каша  ещё  не  сварилась!  –  доносился  из  кухни  голос  Лари. –
Потерпи  Будяря!   
    –  Не сварилась?! Моя каша ещё не сварилась?! – трагичным  голосом спросил  Будяря. Что  в  его душе  творилось! Будяря  не  любил  ждать.
    –  Потерпи  минут  пять,   –  попросил  его  Ларя.
    –   Мне  дадут,  в конце  концов,  кашу  в  этом  доме?! Где  моя каша? 
Сколько  можно  ждать?  продолжал  ныть  Будяря.
    Кашу  он  обожал.   Кашу  он  любил  так  искренно,  так  нежно,  что,  не  дай  бог,  было  ему   не  дать  её   вовремя!    
    –  Нет, я  больше не выдержу!  Мне  дадут,  в  конце  концов, пожрать  в  этом  доме?!  Скорей  неси  мне  кашу, Ларя,  а то он у  меня  страшно  проголодался!  Его  величество   хочет  есть!  –  говорил   он,  показывая  пальцем на живот, к  которому относился  всегда с большим уважением  и  почтением,  и называл  его  не иначе, как  «его  величество». Поэтому  не  удивительно,  что  он   был  таким  толстым.  Отъелся  на  кашах!               
    Ларя  напротив  был  худ  и  слаб на  вид. И  выглядел  младше  своих   пятнадцати  лет.  Он  очень,  очень  любил  брата,  несмотря  на  все  его  выкрутасы. Потому  что  на  всём  белом  свете у  него  не  было больше  никого. Их  родители  давно  умерли. И они  остались  вдвоём  на  свете.
    Вся  тяжесть  хозяйства  свалилась  на  хрупкие  плечи  Лари. Будяря  ничего  не  хотел  делать,  а лишь  иногда,  плача, размазывал  толстыми  кулачищами  слёзы  на  глазах  и  приговаривал:
    –  Сиротами  мы  остались,  Ларя.  Какие  мы  несчастные! Никто  нас  не  пожалеет,  никто  не  приласкает!
И Ларя  старался  хоть  как-то  заменить брату отца и мать. Он понимал,  что  слезами  здесь  не поможешь. И  он  всё  делал. Варил  брату  кашу,  колол  дрова,  пас корову, кормил  поросёнка.  Забот у  него  был  полон рот! А  Будяря между тем  всё толстел! И вскоре  живот  его стал  таким большим, что не пролазил в дверь. Однажды, застряв в  дверях и  кряхтя
при  этом,  Будяря  попытался  освободиться, но  безуспешно! Тогда  он
сал  звать  брата  на  помощь. Пришлось  Ларе  расширять  дверь. Живот
у  Будяри  был  настолько  велик,  что  Будяре  уже  было  тяжело его носить.  Положив  руку  на  живот,  он  пожаловался  брату:
    –  Посмотри-ка,  Ларя,  вот!  Ох,  какой  же  стал живот! Ни  фигаси!  Больше,  чем  у  тёти  Аси! Ох, ну,  и живот! Выпирает,  вот!  Выпирает,
прячь, не прячь! Круглый,  как  футбольный мяч! Хоть играй  в футбол!
До  чего тяжёл!  Тяжёл,  говорю,  живот!.. Обалденный  живот! Носить мне  его  трудно!..  Помоги,  братик!
    Братик,  конечно, не  мог  носить  живот  за  Будярю.  И тогда  Ларя сделал  ему  тележку.
    –  Какой же  ты  догадливый,  братец!  –  благодарил  его  Будяря.  Он был  доволен и тут  же  стал  примерять её. – Молодец, братец! Тележка 
в  самый  раз!  Как   раз  для  нас  с  животом. 
    Будяря  бережно укладывал  живот на  тележку  и возил его по двору,  говоря,  что  «его  величеству  хочется  покататься». Ларя  понимал, что
брат  его был  глуп  и  ленив,  но  ничего  не  мог  поделать.
    Однажды,  когда  они  завтракали,  Ларю   с  улицы  позвал   сосед  переговорить  о  чём-то,  а  когда  Ларя  вернулся, то вдруг увидел  свою  тарелку  пустой.  Ларя  недоумевал.  Когда  он  уходил,  в тарелке  было
ещё  довольно  много  каши. 
    –  Будяря,  ты  не  видел,  кто  мою  кашу  съел?  –  спросил  он  брата.
    –  Нет... –  глаза  Будяри  забегали.  Как  бы  этот  Ларя-болтаря   не  догадался!
    –  А-а... это он! Дюдик! –  вдруг  радостно  крикнул  Будяря, указывая
на маленького котёнка,  который облизывал  случайно упавшую на  пол каплю   манной  каши.
    –  Но  он  же  маленький!  Он  не  мог  съесть  столько  каши! –  возразил  Ларя. 
    –  Он,  он! Дюдик  этот мандюдик! Он  съел! У, обжора! Я  сам  видел
как  он  вылизал  всю  тарелку!..  Да  ещё  потом,  полкастрюли  съел!..У,  обжора! Ничего  нам  не  оставил  на обед! – соврал  Будяря, довольный  собой,  что ловко  так  вывернулся  и  свалил  всё  на  котёнка.
     Ларя  посмотрел  на  пустую кастрюлю,  на  крошечного  котёнка   и  всё  понял.  Но  ничего  не  сказал  брату.
    –  Его  величество  хочет   прогуляться,  –  сам  себе  сказал  Будяря,  выйдя  из-за  стола. А  что ещё  можно  было  ожидать  от  братца,  решившего  поразмяться.  Поместив  живот  на  тележку,  он  вышел  во  двор.  Однако  это  он  сказал Ларе  для  отвода  глаз.  Чтобы  брат  его  не  ругал.  К  тому  же  ему  хотелось  ещё  есть.  И  он  зашёл  к  корове, 
желая   чем-нибудь  разжиться   у  неё.  Обращаясь   к   ней,  он  сказал:
    –  Эй,  ты  глупая  скотина!  Всё  жуёшь  и  жуёшь,  а   работать  когда  будешь? У,  обжора!  –  с  этими  словами  он  выхватил  из  её рта  клок
сена   и  пожевал,  но  вскоре  сморщился  и  выплюнул  его.  –  И такую
гадость  ты  жрёшь!  Ну,  и  дубина! –  удивился  Будяря   
    В это время  он  услышал  по соседству  хрюканье  свиньи. Очевидно,
Ларя  принёс  ей  что-то  съестное.
    Будяря  прильнул  к  щели  и,  раздувая  ноздри,  стал  наблюдать. Так и есть.  До  него донёсся  аппетитный  запах  еды.  Будяря   так  увлёкся наблюдением,  что  не  заметил,  как  корова  сжевала   его  соломенную  шляпу,   с  тоской  глядя  на  живот  Будяри,  видимо,  завидуя  ему.
    Как  только  Ларя  вышел  из  закутка  с  пустыми  вёдрами,  Будяря,  с  удивительным   для   его  комплекции  проворством,  даже  забыв  впопыхах  про  тележку,  сиганул  в  свинарник.  Его  губы  расплылись в  довольной  улыбке.  Свинья  Марфуша  и  поросёнок  Васенька  ели   картошку  в  мундирах.  –  Вот  здорово!  –   обрадовался  Будяря.  Эта  еда  даже  очень  его  прельщала!
    –  А-а!.. Всё  жрёте!.. У, обжоры! –  воскликнул, облизываясь, Будяря.
И  отпихнул Васеньку,  который  жалобно  завизжал.
    –  Порядок! За  дело  берётся  Будярик!
    Будяря,  озираясь,  чтобы  никто  не  увидел, принялся  за   еду.
    –  Ни  фигасеньки!  Ну,  и  еда  у  этого  Васеньки! Такой  масенький,  ачто  жрёт!  –  восхищался  свинячьей  едой  Будяря,  у  кторого ею  был  набит  рот. –  Картошечки-шарики! В самый  раз для Будярика! Вкусно! Очень  вкусно!.. Как же тебе повезло, Будярик! Да это мне как подарок! Вот  это  я  понимаю!  Вот  это  еда,  так  еда!  –   бормотал   он, потирая  ладонью  живот,  и  жмурясь  от  удовольствия.  –  Да... Теперь  я   вижу,  что  свиньи – самые  умные  животные,  не  то, что эти  глупые  коровы!
Тут  Будяря  почувствовал,  что  сзади  кто-то  напирает,  пытаясь  его отпихнуть. Это  оказался  поросёнок  Васенька,  который  яростно   так   
боролся   за  своё  право  покушать  и  что-то тоже  урвать.  Что-нибудь вкусненькое. –  А  ты,  куда  это  лезешь?!..  Масенький?! –  отпихнул  он  локтём  поросёнка  Васеньку,  пытавшегося  пробраться   к  еде. –  А  ну, иди  отсюда,  Васенька! А  ну,  брысь  отсюда! И  чтоб  я   тебя  больше  здесь  не  видел! Куда  помчался?! А!.. Маме   побежал  жало-
ваться,  ябеда! –  замахал  на  него  руками  Будяря.  – Марш отсюда,  я
сказал!!  Ах,  не  хочешь! Ну, погоди  у  меня! Сейчас  ты  получишь!!
    Ларя   вдруг  услыхал  отчаянный  поросячий  визг  в  сарае и  пришёл  посмотреть,  в  чём  тут  дело.
    –  Будярик,  что  ты  здесь  делаешь? – изумлённо   вскрикнул  Ларя, увидев  странную  картину.  Будяря  уплетал   за   обе  щеки  поросячью  еду,  а  рядом  пытался  безуспешно  пристроиться  к  нему  обиженный 
поросёнок!
    Будяря  от неожиданности  так и  застыл  с набитым   ртом и перепачканными жирными  губами. – Они...их...жоры  такие! –  что-то нечленораздельное  лишь  смог он  и  вымолвить. Очевидно,  он  хотел сказать, что  они  обжоры  такие!
    Так  они  и жили  с  братом.  Ларя  хлопотал  по  хозяйству,  а  Будяря толстел.
    Но  однажды случилась беда. А произошло  это  следующим образом.
    Поехал  как-то  в лес  за  дровами   Ларя  и  взял с  собой  Будярю. Тот 
не  хотел  сперва  ехать,  но  когда  узнал,  что  в   лесу   много  малины  поспело,  согласился.  Желание  полакомиться   пересилило  лень.
    Вот  приехали  они  в  лес. Ларя  стал дрова  рубить – щепки  летят! А
Будяря  малину  ест – только  хвостики  летят во все стороны. А малины  кругом  видимо-невидимо! Торопится Будяря. Всю малину  хочет  сразу
съесть!  Прошёл  ещё  час,  затем  другой.
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Ларя  и  вытер  со  лба  ладонью  пот. –  Теперь  нам  этих  дров  хватит  на  всю  зиму!
    –  Всё!  Больше  не  могу!  –  сказал  себе  Будяря   и  тоже  вытер  пот  со  лба. –  Теперь  я,  кажется,  наелся  малины  до  следующего  лета!
    После этих слов Будяря  завалился  спать на солнышке. Сложив дрова 
в  телегу,  Ларя  стал  кликать  брата,  а  тот  не  отзывается.  Пошёл  он  его  искать  и  увидел,  что  тот  крепко  спит.  Жалко  ему  стало  будить
Будярю.  «Пусть  ещё  немного  поспит», –  решил  Ларя. –  «Чуточку!»
    А  между  тем  солнышко  скрылось  уже   за  горой.  Стало  темнеть.  Пора  домой  ехать.  Пора  домой  возвращаться.  Стал будить  брата Ларя, а тот не просыпается! Что делать?  Думал, думал  Ларя. И придумал.
    –  Вставай,  Будяря,  скорей   кашу  есть,  а  то  остынет!  –  крикнул громко  Ларя.  Вмиг  проснулся  Будяря.   Вскочил  на  ноги.
    –  Каша?!  Где она?  Где  каша? Желанная! Моя  любимая... манная! Я 
живо  с ней расправлюсь! Недаром  я аппетитом  так славюсь! Будярик кашки  так  хочет!  Он  живо  ту  кашку прикончит!  А  где  каша?  И  почему  кругом   так  темно?
    –  Трёт  Будяря  спросонья  глаза,  ничего  не  поймёт.  Кругом   уже темно.  Испугался   Будяря.  Весь  дрожит. 
    –  Увози  меня  скорей  отсюда,  Ларя!  Я  боюсь!
    От  страха  он  даже аппетит  потерял. Сели  они на  телегу и поехали.
А   лошадь,  бедная,  еле-еле   плетётся. Дрова  везёт.  Да  ещё  тяжёлого
Будярю. Слез  тогда  с  телеги Ларя и тихонько идёт за лошадью,  чтобы
ей  хоть  чем-то  облегчить  воз.  А   Будяря  не хочет.  Боится  темноты.
Вот  и  звёзды  на  небе  зажглись,  словно  бриллианты  блестят.  Ларя залюбовался  звёздами  и  говорит:
    –  Будяря, смотри  какие красивые звёзды! Словно рубины  и  алмазы!
А Будяря  даже не хочет взглянуть на звёзды. К  чему они ему?  Высоко.  Не  достать. И...не  съесть!  А  всё,  что  не  касалось  его  желудка,   его  не интересовало.  Он  только  зевал,  слушая  поэтическую  речь Лари. Ему  было  не  до  возвышенного. 
    В  эту  минуту  испуганно захрапела  лошадь.  А  слева  показались  маленькие  огоньки.  Но  то  были  не   звёзды.  То  были  волки!  Это  в темноте  горели  их  глаза!
    –  Волки!!!  –  крикнул  Ларя.  А  Будяря,  который   всё  время  зевал,  слушая  про  звёзды,  как  раз  в  этот  момент  особенно  сладко  зевнул,  широко  разинув  рот  при  этом.  Да  так  и остался  с перепугу  с  таким  раскрытым  ртом,  услыхав  про  волков!
    Ларя  вмиг  сбросил  дрова   с  телеги. И  лошадь  понеслась  с испуга.  И  сама  домчалась до дому. А  оставшиеся  дрова  Ларя  храбро швырял  в  преследующих  их  волков.  Волки, напуганные  шумом  дров,  слава  богу,  отстали.  И   Ларя  облегчённо вздохнул.  Но,  увидев  разинутый  рот  Будяри,  который  весь  путь закрывал  от страха  лицо  руками,  так стал  смеяться,  что  слёзы  выступили  у  него на глазах. Однако  вскоре
он  перестал  смеяться,  увидев,  что дело плохо. Будяря  не мог закрыть
рот  и  только  мычал. И  ничего  не  мог   сказать.  А  главное,  он  не  мог ни есть,  ни  пить.
    Целый  день  мучился  Будяря,  а  рта  закрыть  никак  не  может. Уж как  только Ларя  его  не уговаривал,  ничего  не  помогало.  А  когда  он  попытался  покормить  Будярю  с  ложечки,  то  тот  чуть  не  подавился  кашей  любимой!  Манной!  Но  и это  ещё  не  всё! 
    Кусочки  прячет   Будяря. Складает  грушки,  яблочки,  булочки  там  разные  возле  себя.  Обложился   вокруг,  а  есть  их  не  может! Плачет,  страдает.  Кушать-то  хочется!
    Делать  нечего. Пошли  они  к  лекарю. Лекарь  смотрел  на   бедного Будярю  долго  и  удивлённо,  и,  честно  говоря,  не  знал,  чем  помочь  Будяре. Впервые  он   встречал  такого  пациента. Лекарь  ходил  вокруг  Будяри  и, причмокивая   губами, повторял:  –  Ну,  и  дела,  ну,  и  дела!  В первый  раз  такой  случай у  меня! Я  просто поражён!! Это же  надо!
Потом  даже попытался  силой закрыть рот Будяре, но увы, безуспешно. Наконец,  почёсывая   себя  по  затылку,  он  задумчиво  сказал: 
    –  Да...Здесь  без  вороньего молока  не  обойтись...Ну,  никак не  обойтись! Это  очень  ценное  лекарство!..  Между  прочим,  стоит  чуть  ли не  полцарства!  Такое  дорогое  то  лекарство!  Почти как золотое!  Но это   у  других,  а  я  добрый,  как  кобра!  То есть  наоборот.  Это у  них,  у  злых  и  недобрых  дороговизна.  А  у  меня  дешевизна!    Всего  за  три рубля  излечиться вы  б  смогли!  За  лечение  облегчение  кошелька  необходимо! И помимо  всего прочего  за  очень и очень ценный  совет!
Есть  ли,  ребятки, она  у  вас  или  нет?  Трёшница? А  то  мне  будет  грустно  без  неё. Она мне так нужна на пропой...То есть на пропитание.
    И  лекарь  с  тревогой  посмотрел  на  братьев.  Потянут   ли  они  на  такую  сумму?  Смогут  ли  расплатиться,  как говорится? Он  был горьким  пьяницей.
    –  Есть у  нас  трёшница, Евсей Прохорович. Можешь  не  грустить! –
воскликнул   Ларя.  –  Как  раз  все  наши  денежки.  Мы  всю жизнь  их копили!
    –  Ну,  молодцы,  что  не  пропили.  Какой  замечательный  трояк!..  Новенький,  хрустящий!  Самый  настоящий! А  вам  за  это  мой  совет  блестящий.  И  впредь  не  сметь  к  другим   лекарям  ходить. Обидите! Видите,  какой   я  добрый!  Потому  как  я  лекарь  и  есть  настоящий! Я  не  какой-нибудь  там пьяница  пропащий!  Будете  всю  жизнь  меня  благодарить!  –  и,  понижая  голос  до  шёпота,  он  с  таинственным  видом  проговорил: –  Вам  надо  пойти  в  самый    далёкий  лес, найти
воронье  гнездо  и  взять  из  него  одно  яичко. А  затем  сказать  волшебные  слова: «Ворона,  ворона,  привстань-ка  ты  с  трона! Нам  издалека
достань  молока...Да, да. Так  и  скажите, мол, принеси нам  молока. Попейте  его на  ночь. Можно  с  мёдом....И  вот тогда...тогда  Будяря  твой  заговорит, смею  вас  заверить! Болтать будет  как  миленький! Но, смотрите, чтобы  ворона  принесла  обязательно молока с потолка....То есть издалека, хотел  я  сказать. И  пока  молока  не  доставит,  все точки  над «i»  не  расставит,  чуда  не  произойдёт. Лекарь оказался  очень болтливым  и  молол без  умолку. Заморочил  бедным  братьям  голову. – Ждите,  пока  не  принесёт.  А то ничего  не  будет!  Это уж  точно,  братики!
    Когда  братья  ушли, лекарь пряча  деньги  за  визит  в карман, только потирал  руками,  довольный  собой,  что  он  ловко так сумел  провести  братьев. –  А  молока  им  вовек  не  дождаться!  –  посмеиваясь,  сказал  он  себе  насмешливо. – Пусть ждут  молочка  до  посинения!.. Ха-ха! Я  так  и  вижу эту картину. На  небе плывут облака-барашки, а эти дурашки  глядят,  всё  пялятся,  пока  в  глазах мурашки  не  появятся! Ха-ха!
Пусть  напрягают  зрение  до  одурения! Пусть на  небо пялятся! И ждут
когда  оттуда  воронье  молоко  на  голову  вдруг  свалится!  Ха-ха!  Ой,  не  могу!  Умора!  Да  и  только!
    Долго  ли  коротко  шли  братья,  про  то  сказка  ничего  не  говорит.  Но  вот дошли  они  до самого  далёкого, самого тёмного  леса. И  видят
высоко  на  дереве   где-то  в   ветвях  гнездо  Вороны. Очень  большое!
Надо  сказать, что за  время  путешествия  Будяря значительно похудел.   
Он  долго  шёл  и  долго  не  ел.  И  живот  у  него  сильно  поубавился.
    –  Ты  постой  здесь,  –  сказал  Ларя   брату.  –  А  я  мигом   достану
яичко. И  он  быстро  вскарабкался  на  дерево. Видит Ларя: сидит Ворона   яйцах  в  гнезде,  и  говорит  он  ей    тогда  волшебные  слова:
    –  Ворона,  Ворона!  Привстань-ка  ты  с  трона. Нам издалека достань  молока.  Для  братика.  Пожалуйста! Братик  болен.  Ему  так  ведь туго! Сжалься,  будь  другом!  А  Ворона  ни  с  места.  Вспомнил  тогда  Ларя  про  яичко  и берёт  его из-под   Вороны. –  Ну-ка, птичка,  посторонись.  Дай  мне  яичко.  Недовольная  Ворона  отлетела    в  сторону  и  уселась неподалеку.  Ларя  опять  повторяет  ей   волшебные  слова,   а  Ворона  как  будто  внимательно  слушает  и  даже  выражает  сочувствие,  кивая  головой  в  знак  согласия,  но не  улетает. Уж  как  не  просил  её  Ларя, как  не  умолял –  глупая  Ворона  ни  с  места  не  двигалась.  Только  таращит  удивлённые  глаза.  Что  это,  мол, за  субчики  такие  сюда  пожаловали и  какого-то  молока от  неё  требуют, да  ещё  волшебного!
    А  в  это время  Будяря  увидел,  как  большая  страшная  Змея  ползёт  по дереву,  а Ларя  её  не видит. Он  так увлёкся  своей  просьбой, чтобы  глупая  Ворона  сжалилась  над  его  бедным  братом  и  принесла  несуществующего молока! Будяря  мечется  внизу  и не знает, как предупредить  Ларю  об  опасности. Вот  совсем  близка  Змея  уже  от Лари. Вот-вот  его  ужалит!  И  вдруг  Будяря   как  закричит  не  своим   голосом:
    –  Змея!!!  Змея!!!  Ларя,   берегись!!!
    А  Ларя  от неожиданности  выронил  яйцо  Вороны  вниз. Змея испугалась  крика,  а  может,  польстилась  на  упавшее  яйцо,  и  метнулась вниз   вслед  за  яйцом.  А  Ларя,  думая,  что  это  Ворона  вернула  речь брату,  поблагодарил  её:  –   Спасибо  тебе,  милая  Ворона,  что  речь вернула  Будяре.  И  счастливый,  спустился  с  дерева  вниз.
    С  тех  пор  братья  по-прежнему  неразлучно  живут  друг  с  другом.
А  лекарь,  когда  узнал  об  чудесном  исцелении,  очень  удивился.  И  спрашивал  недоумённо  у  себя:  –  Неужели  вороньи яйца   помогли?