Накуренный до одури,
Сидел на скамеечке я
И рвал лепестки одуванчика,
Кругом стояла тьма.
Безлюдье и запустение,
Хаос пренебрежения,
Спящие дома.
Я увидел в окне отражение,
Силуэт багрового зла:
Тягучее и склизкое,
Высокое и низкое.
Кровь стыла в жилах,
Я не был в силах,
Кричать или бежать.
Я стал мычать,
Глаза на лоб полезли,
Когда та тварь,
С окна вдруг слезла.
Сквозь жуткий шум движения
И шелест ветерка,
Неумолимо приближение,
Скорейшего конца.
Оно как грязь,
Как жуткий и бесформенный кошмар,
Так мал и так огромен,
Тогда я понял, что попал,
Возможно, может-может-может...
Я это все придумал сам?
Как жутко и смешно,
Подумать, что я создал монстра,
Неужто в голове нет солнца?
Боюсь и бьюсь в истерике,
На старенькой скамеечке.
И лепестки, и одуванчик,
Лежали на земле,
Оно ползло ко мне,
Все ближе-ближе-ближе...
В глазах случилось помутнение.
Последняя затяжка в этом мире,
Увидел вместо черной твари,
Свое вдруг отражение,
В пыли и грязи,
В усталом наслаждении,
Внутри агонии пренебрежения.
Как на ладони грудь раскрыта,
Душа внутри убита.
Это не тварь была -
Из грязи - тьмы, которой я дал имя зла.
Это моя душа,
Она тело покинула,
Отринула меня...
***
Посидим на звездах,
Поговорим о людях,
Обсудим их сплетни,
Сплетем ветви,
Из космических ниток.
Создадим планеты,
Населим новой жизнью,
И расскажем детям,
О нашей силе.
Пусть про нас узнают,
Пусть нас прославляют,
Судьбы наших существ,
Мы вручим в их руки.
Пусть живут на планете,
И глядят на звезды,
Молча смотрят на звезды,
На которых сидим мы.
Пусть нас молят и просят,
Где тоскуют планеты,
И безмолвствуют ветры.
Когда мертвых хоронят,
Смерть к нам в руки приносит,
Их уставшие души,
Цвета синего неба.
И подобно растениям,
Разрастется наш сад.
В нем живут наши звери,
Мы создали свой мир,
Сидя молча на звездах.