14 апреля 2015
Всех вплоть до седьмого класса помню, даже где кто сидел... После седьмого класса в школу я не вернулся. Поступил в художественное училище…
Додик Сигаев ко мне заглядывал. Уговаривал меня ходить вместе с ним и подглядывать в окна по вечерам «а вдруг мы увидим что-то интимное?»
Мне это казалось пустым времяпровождением... – «не-не, Додик! Уж ты как-нибудь без меня!» - отговаривался я.
У меня были серьёзные задания по композиции, живописи...
Дод рассказывал про хулиганства в школе с большим увлечением... так, например, как кто-то приклеил эпоксидкой на табличку "Учительская" бумажку с надписью - "Банда подлецов"... Вся школа ходила и до ушей злорадно улыбалась... "Вот вам, дорогие учителя за все ваши двойки!"
В это время шёл как раз в прокате итальянский фильм с таким же названием...
Извести владыку Успенского госпитального собора Ермогена во чтобы-то ни стало!
Жил Дод соседом с батюшкой нашей церкви... Любил изводить его разными способами... то отвёртку забьёт возле кнопки звонка на калиточке. Цепь электрическая замыкалась, звонок трезвонил на всю Мирабадскую.
И это было в час ночи. Дод же, напротив за дощатым забором в дырдочку наблюдал за батюшкой. Как тот выбегает в пижаме и не может прекратить весь этот ужасный вселенский кошмар! А Доду - кайф!
А то швЫрнет на железную крышу попа горсть камней... тоже в час ночи... поп выбегает, смотрит по сторонам - а никого нет, потому, что Дод за дощатым забором стоит и в щелочку угорает от содеянного.
У владыки Ермогена за забором по весне цвела сирень... Додик по-соседски ломал её с угла собственного двора и разносил по девчонкам нашего класса... Кате Есенко, Маше Никифориди, Жене Маневич... Сиреневый куст после его дранья выглядел опустошённо и от сиреневого благоухания пахло ничем. Из калитки уныло выглядывал батюшка, осенЯя крестным знамением всех проходящих мимо. И Додика... И меня.
"Lacrimosa" Вольфганга Амадея Моцарта
Lacrimosa dies illa - Плачевен тот день...(латинский)
В пятом классе отец Додика попросил меня приходить и готовить вместе с Додиком уроки, чтобы поднять успеваемость сына.
Когда я приходил, то батя ремнём драл Додика почём зря. Так.., за вчерашний дневник.
Дод орал, извивался как уж, ревмя ревел...(сцена для меня дикая, так как мой отец меня воспитывал только словом). Затем мы садились за учебный стол и Дик списывал у меня задания... Но! толку от этого большого не было, потому что он продолжал плакать и чернила со слезами его делали всё совершенно нечитабельным... На завтра всё повторялось сначала...
Стены их довольно большого дома изнутри были совершенно голые. Ну ни одной фотографии или картины на них не было трудоустроено. Папа и мама у Дода были химики. Работали на каком-то химическом производстве. Может поэтому их живопись совершенно не интересовала. А только оценки в дневнике у сына?
Дод и дед
У него был родной дед... пчеловод, виноградарь. Додик мастерил пушку из трубы, набивал её порохом и горохом. направлял на деда и стрелял. Дед в это время пчёлок одымлял и... дабы внук не мешал, выносил ему из кладовки банку с мёдом.
Дальше, больше... как-то Додик набил спичками медную трубку, молотком заклепал ее с двух сторон и положил ее на керогазку... трубка с одного конца, по закону физики взрывного давления - вскрылась и ракетой влетела Додику под глаз...
А лицо у Додика, как мой папа говорил, было очень похоже на лик ангельский... слава Богу эта штуковина ему влетела не в глаз... но! лик его нежный очень попортила...
Эпоховозрожденческий Ренессанс
Где-то в третьем-четвёртом классе он ко мне заруливал и с упоением смотрел вместе со мной "Историю искусства " Александра Бенуа.
К этому времени я уже знал, что эпоха Возрождения называется - Ренессанс.
В Ренессанс было изображено ренессансными художниками очень много обнажённых тел обоего пола. Воспевалось тело Человека как вершина Мироздания. Мне нравился «Давид» Микельанджело, а Додику в этой книге очень нравились голые женщины и они его очень волновали именно в этом направлении...
Очень понравился Додику мой детекторный приёмник. Антенна, детектор, индукционная катушка и наушник. Радиоволны журчат... музыка играет... и никаких тебе радиоламп и батареек не нужно!
Он тоже у себя дома детекторный приёмник смастерил, получил от родителей и учителя по физике похвалу. Решил поступать на физфак...
Мама у него была очень добрая и красивая… он в неё пошёл...
Летом вернулся Додик с выездной дедовой пасеки и долгонько мне рассказывал о том, как он настрелял из охотружья тысячи щуров по просьбе деда. Щуры оказывается очень большие охотники до пчёл. Щуры охотились за пчёлами, а Додик за это щуров убивал нещадно. Так он стал охотником.
Однажды мне Дод сказал: «Мы сегодня пойдём на толчок».
"Куда-куда?" - переспросил я его.
Пойдём на толчок. Он на сквере. Сам увидишь. Я туда каждый вечер хожу.
Приплыли. На парапетах, как на насестах сидело чек двадцать, между собой молча перетирающих какие-то свои интересы.
Дод там был свой. Среди них сидел сторонкой Бык. Перекупщик билетов в кинотеатре «Искра». Быка нетрудно было узнать. У него были зыркалы как у лемура, которыми он как локаторами просвечивал всех и вся. Додик быстро перетёр свои дела и мы пошли на Карлу Марлу и осели там за столиком. Взяли по баночке пива.
«Сила толчка заключается в том, что на нём можно взять товар для перепродажи под честное слово. А разницу в карман положить. Бизнес называется» - толковал мне мой друг Додик.
От английских шнурков и до «Першингов»…
А подставы бывают? Робко спросил я у Дика. Бывают – ответил он. Тогда этим занимается Бык. И какой приговор он вынесет – тому и быть.
Не – сказал я Дику – меня это как-то не увлекает.
Уж лучше я буду писать масляными красками закаты и рассветы.
А под начало Быка я никак не хочу идти!
Так наши пути-дороги с Додиком разошлись-разбежались.
Он строил свою жизнь на разницу между куплей-продажей, а я стал жить на разницу от заката до рассвета…
В пятьдесят пять лет Дик женился на молодой, очень красивой женщине и у них родился чудесный мальчик…
По фотографиям, размещённым им в «Моём мире» у него в доме всё и прекрасно, и весело, и богато… а вот сам Дик везде лицом пребывает почему-то в глубокой печали…
Я тоже на своих фотках почему-то не всегда весёлый… Но у Дода печаль на фотках великая! Что-то видать в его жизни глубоко печальное произошло…
…четырнадцатого числа, сего месяца Додик мне явственно приснился в возрасте эдак лет одиннадцати, возле нашей школы... Он бегал, прыгал, что-то кричал и за кем-то гонялся..