Начало здесь http://www.proza.ru/2015/04/04/614
Нагкуш: С этого момента поподробнее, пожалуйста, вы кажется уже говорили о том, что останки гуманоидов найдены вами в недрах земли, которые находятся в окрестностях Мегалиолисса. И какие они, то есть гуманоиды?
Трепалли: Гуманоиды были такие маленькие-маленькие, то есть прямо крошечного роста, меньше средних размеров собаки. Вернее, таких размеров был один из гуманоидов…
Нагкуш: Неужели там были и другие размеры? И что, остальные находки были больше?
Трепалли: Нет, наоборот меньше. Причём, что интересно, по своему физическому строению и по строению внутренних органов все гуманоиды были вроде бы абсолютно идентичны, но размеры, как я уже и говорил, были различны. В этом-то и заключалась загадка.
Нагкуш: Как же вы это объясняете?
Трепалли: В том-то и суть моего открытия – грандиозного, потрясающего исследования, превосходящего по своим масштабам все открытия, когда-либо открытые на Земле.
Скандайло: Я его сейчас двину!
Нагкуш: Да, двиньте пожалуйста. Его, кажется, опять заклинило.
Трепалли: … Это позволяет мне утверждать, что эволюция человека происходила вовсе не миллионы лет, как утверждает современная наука, а гораздо меньше.
Нагкуш: Неужели?!!!!!!
Трепалли: Судите сами, останки эти были…
Нагкуш (подсказывает со всей любезностью): Оставлены.
Трепалли: Да, останки были оставлены примерно в одно и тоже время. А несоответствие в размерах говорит о стремительной эволюции гуманоидов.
Скандайло: Ха-ха! Фантасмагория или, попросту говоря, обыкновенная чушь!
Нагкуш: И у вас есть доказательства, мистер Скандайло?
Скандайло: Я никогда не говорю без доказательств. Я же не как некоторые пустотрёпы. Да будет вам известно, что мои научные сторонники похитили останки одного из этих горе-гуманоидов у мистера Трепалли…
Трепалли: Ах вот кто спёр моего гуманоида!!! Интриганы! Завистники! Воры! Уголовники! Ничтожества! Люди, что они себе такое позволяют? Похитили мой опытный образец!
Скандайло: С вашего позволения, я продолжу. Я, считаю единственным критерием проверки научных истин – практику. И в связи с этим, я решил практически изучить останки так называемых гуманоидов, этих злополучных мутантов (а может и не мутантов вовсе?)
Трепалли: Вы сомневаетесь в этом? Какая наглость! Хуже того, какая мерзость! Вы хотите усомниться в истинности моего открытия? Открытия, которое может дать новый скачок в истории человеческой цивилизации?
Нагкуш: Успокойтесь мистер Трепалли, никто и не сомневается, что ваше открытие имеет грандиозное научное значение. Мистер Скандайло лишь только высказал сомнение в этом.
Трепалли (обиженно и удивлённо одновременно): Но почему? Разве концепция моя ни основывается на строго научных фактах?
Нагкуш: Но почему вы решили, что останки принадлежат именно гуманоидам? Вот чего я не могу никак понять…???
Трепалли: Разве это не очевидно? Останки были в прекрасном состоянии, у них сохранилась даже шерсть…
Нагкуш (всплёскивая руками): Да что вы говорите! Но при чём здесь шерсть! Кто сказал, что у гуманоидов должна быть шерсть? И кто сказал, что шерсть может быть именно у гуманоидов?
Трепалли: Вы не видите связи?
Нагкуш: А она есть?
Трепалли: Безусловно! Это же очевидно! Хотя, то, что очевидно для меня, очевидно не очевидно для других. Я сказал, что у гуманоидов, пролежавших в земле тысячи лет сохранилась даже шерсть…
Нагкуш: А кто вам сказал, что они там столько пролежали?
Трепалли (со слезами): Вы даже и этого не можете понять? Поразительнейшая тупость!
Нагкуш: Ну же, профессор, перестаньте ломаться, как кисейная барышня, и удовлетворить наше любопытство, любопытство таких простых смертных, как мы, не обладающих аналитическим умом подобно вашему.
Трепалли: Вас это не удивляет?
Нагкуш: Что, простите?
Трепалли: Что с шерстью ничего не стало.
Нагкуш: А почему с ней должно было что-то стать?
Трепалли: Но гуманоиды же пролежали в земле много тысяч лет.
Нагкуш: А почему вы решили, что они там столько пролежали?
Трепалли: А по-вашему, они там пролежали три дня? Где ваши мозги? Ведь это же были гуманоиды! Или вы считаете, что гуманоиды разгуливают в наши дни в окрестностях Мегалиолисса?
Нагкуш: Да нет, конечно!
Трепалли: Ну наконец-то до вас дошло. Теперь не нужно быть большим философом, чтобы сделать сногсшибательный вывод, что останки не разложились потому, что были пропитаны особыми космическими лучами. Я понятно объясняю?
Нагкуш: Вполне.
Скандайло: Ха-ха-ха! Фантасмагория или, попросту говоря, обыкновенная чушь! Объективная чушь! Собачья чушь!
Нагкуш (философски): Кто знает, может кошачья…
Скандайло: Останки разлагаются, я разлагал их специальными приборами. Всё разложилось, кстати и шерсть тоже.
Трепалли: Я протестую! Это были какие-то неправильные приборы! Какие-то испорченные приборы!
Скандайло: Сам ты испорченный, исследователь доморощенный!
Нагкуш: Но может нам лучше выслушать, что думает по этому поводу наш дорогой Учуть? У меня сложилось впечатление, что он обладает поразительнейшей житейской прозорливостью.
Учуть: Трепалли! Скандайло! Вы опять забыли то, чему я вас учил! Я же вам объяснял, что истинность научных теорий проверяется вовсе не на практике. Истинность теорий подтверждается тогда, когда их утверждают вышестоящие инстанции. А теперь позволь тебя спросить, Трепалли, разве вышел указ, что человек произошёл от гуманоидов?
Трепалли: Нет, насколько я знаю.
Учуть: Тогда чего же ты лезешь со своими теориями? Официальная точка зрения гласит о том, что человек произошёл от обезьяны. И точка!
Нагкуш: Но простите, позвольте с вами не согласиться. Как же тогда научная истина в самом высоком смысле этого слова? Как же стремление постичь тайны мироздания? Если все так будут думать: как мы установим истину? Если бы все так делали раньше: кто бы двигал прогресс?
Учуть (поучительным тоном, подняв к верху указательный палац): Молодой человек! Если поступит соответствующее распоряжение вышестоящих инстанций, я буду двигать прогресс. Но поиски научных истин, ведущиеся без соответствующих санкций, есть не поиски научных истин, а грубейшее нарушение субординации. И это правильно! Во всём должен быть порядок. Если все будут своевольничать: кто будет платить налоги? Конечно, мистер Нагкуш, вы известный вольнодумец и во всём стремитесь походить на вашего печально известного продюсера, но надеюсь вовсе не настолько, чтобы покуситься на святое. Да-с! Покуситься на святое, подобно тому, как покушается он, бросая тень на честное имя нашего добрейшего короля Гессора VI Грандескки и всё его святое семейство.
Нагкуш: Ну, что вы, мистер Учуть, я и не мыслил себе святотатствовать. Что же касается моего вольнодумства, то если я и вольнодумствую, то только слегка. Продюсер же наш, Жульен Селестрро, чьё широко известное имя вы изволили упомянуть, конечно частенько переходит всяческие границы. Но парня можно понять! У него было тяжёлое детство. Отсюда и обострённое чувство социальной справедливости. Селестрро всего добился в жизни сам. Выбился в люди и сделал карьеру исключительно своим умом и талантами. Детство же его было очень тяжёлым. Когда он был ребёнком и только начинал свой жизненный путь его преследовали буквально трагедия за трагедиями. Мать его умерла от хронического тунзилёза, отец же повесился, потому что ему нечем было платить по счетам. Чтобы похоронить их (а похороны в нашей стране стоят недёшево) ему пришлось продать всё, что было в доме. Судебные же приставы отобрали и сам дом. Исполнив таким образом свой последний сыновний долг, он остался абсолютно ни с чем: голодный и холодный, совершенно никому не нужный в этом мире. Он питался отбросами и беспризорничал, слоняясь по набережным и улочкам портового посёлка, прося милостыню. Тем: кто бывал в тех местах, очень даже хорошо известна эта картина: узкие закоулки, разруха, нищета, грязь. Если прохожий зазевается и не отскочит вовремя, то вполне может статься, что какая-нибудь женщина случайно из окна окатит его помоями с ног до головы. И всего в полутора километрах от этого местечка, в простонародье называемого Свиньёвником, за обильное количество свиней, которые пасутся на близлежащих пастбищах, располагается гордый и величественный особняк Грандескки. Вот уж во истину: Мегалиолисс – город контрастов. С одной стороны, нищета – с другой роскошь. Там блеск, а здесь помои. Однажды Жульен не ел три дня, и у него с утра кружилась голова. И в таком состоянии он и присел на обочину тротуара. Волей же судьбы в это самое время по этой дороге проезжал шикарный лимузин наследного принца. И то ли лопнуло колесо, то ли произошла какая-то там ещё дорожная неприятность, но в общем автомобиль остановился буквально в пяти метрах от того места, где и сидел наш жалкий Жульен. Принц был одет в дорогой костюм, машину его вёл шофёр, а сзади сидел лакей. Но что абсолютно поразило воображение голодного мальчика: перед принцем стояла огромная коробка с пирожными – кушаньем, которое для нищего ребёнка всегда было предметом грёз и мечтаний. Принц же ел эти пирожные – мечту его детства. Он ел их и ел, лопал и лопал прямо под носом у маленького Жуля. Мальчики были примерно одного роста, возраста и комплекции. Но какая разница в судьбе. А принц всё обжирался пирожными. И тогда несчастный Жуль решился на отчаянный поступок. Он подумал: «Социальные барьеры разделяют нас, но мы оба – всего лишь маленькие мальчики. Антос-Эмануэль такой же ребёнок, как и я. Он поймёт меня, я уверен, что у него доброе сердце».
Жуль подошёл к принцу и сказал ему без лишних церемоний:
«Ваше высочество, я очень голоден, пожалуйста, накормите меня. А уж если вы угостите меня пирожным, то я и вовсе буду вам бесконечно благодарен».
Принц же нагло рассмеялся ему в лицо. «Это лакомство не для таких, как ты», - сообщил он ему.
«Но почему?»
«Мордой не вышел».
Лакей отвесил Жульену большую затрещину, шофёр же резко рванул вперёд лимузин, который и унёс с собой принца, лопающего пирожные. И в окно ещё долго была видна его самодовольная, ухмыляющаяся физиономия, измазанная сладким кремом. Эта сцена просто врезалась в память маленького Жуля, даже спустя многие годы она и до сих пор стоит у него перед глазами. И в тот день он поклялся памятью своих безвременно ушедших родителей, что придёт время и он начисто сотрёт улыбку с лица наследника королевского престола.
Учуть: Да, несомненно, по-человечески мальчика можно понять. Но жизнь подчиняется своим законам. В ней есть богатые и бедные, счастливые и несчастные. Если все начнут устанавливать свою справедливость, нарушится порядок жизни, устои общества.
Нагкуш: По-вашему, нужно молчать в то самое время, когда в нашей стране нарушаются права человека, свобода слова и неприкосновенный статус личности? В то самое время, когда диктатура правящей династии преступает все нормы человечности? В то время, когда в повалах ООБКД от пыток и побоев умирают сотни и тысячи ни в чём неповинных людей?!
Учуть (затыкая уши): Ничего не хочу слышать, ничего не хочу знать. Я пришёл сюда вести научную дискуссию, а не лечить социальные язвы общества и не говорить о политике. О политике пусть говорит Жульен Селестрро, раз он не боится ООБКД. Но я вас уверяю, что смутьян скоро допрыгается. И правильно. У общества свои законы. И во всём должен быть порядок. Власть должна властвовать, а мы – грешные ей подчиняться.
Нагкуш: А мытари собирать налоги.
Учуть: Вне всякого сомнения.
Нагкуш: Но раз уж вы пришли сюда говорить о науке, то позволю себе вам напомнить, что теория Дарвина, в своё время, довольно много претерпела нападок от вышестоящих инстанций, а сам Дарвин от налоговой инспекции.
Учуть: Просто удивляюсь отсутствию логики у современной молодёжи. Ответьте мне на следующий вопрос, легкомысленный вы тип: противники Дарвина, умершие сто лет назад, могут посадить вас в тюрьму или поломать карьеру? Или на худой конец выписать вам штраф за неправильную парковку?
Нагкуш: Нет, ведь они же умерли.
Учуть: Вот когда скончается теперешняя власть, то и наводите себе критику.
Нагкуш: Мудрейший вы человек! Но мы отвлеклись от нашей темы. И хотя мы небольшие специалисты в биологии, но решили по-своему решить научный спор, касающийся нашумевшего открытия нашего гениального профессора. А в нашей студии мальчик Гога, просто мальчик, без всяких титулов и званий.
Гога вошёл, испуганно озираясь.
Нагкуш: Здравствуй, дружок.
Гога: Здравствуйте, дядя Нагкуш.
Нагкуш: Скажи, дружок, тебе знаком кто-нибудь из наших гостей?
Трепалли: Я протестую! Мы не в суде.
Нагкуш: Да не нервничайте вы так, господин Нобелевский лауреат.
Трепалли: Я вовсе не нервничаю, я абсолютно спокоен.
Нагкуш: Тогда будьте любезны, напомните нашей любознательной аудитории суть вашего грандиозного открытия.
Трепалии: Я выдвинул концепцию о том, что род человеческий, более известный в научных кругах под названием гомо сапиенс, ведёт своё начало от представителей вселенской фауны, более известной науке под именем гуманоидов. Я научно доказал свою теорию, выкопав в недрах земли останки этих самых гуманоидов. Один из них (самый большой) находился в процессе мутации, стремительно эволюционируя и возрастая в размерах. Он отбрасывал шерсть, как бы откидывая от себя этим актом свою звериную сущность.
Нагкуш: Он был похож на человека?
Трепалли: Вообще-то нет.
Нагкуш: А на гуманоида?
Трепалли: Вообще-то нет.
Нагкуш: И это только доказывает грандиозность вашего открытия! Во истину, только гениальный ум мог при данных обстоятельствах связать одно и другое, и вывести целую научную теорию. Прекрасно, мы вас поняли. А теперь я повторяю свой вопрос Гоге. Скажи, дружок, знаком ли тебе кто-нибудь из наших гостей?
Гога: Только тот, который выглядит так, как будто одет с нашей помойки.
Трепалли: Я в гневе!
Гога: Ну да, мне знаком тот, который в гневе.
Нагкуш: Расскажи-ка нам дружок, где и при каких обстоятельствах ты был ему представлен.
Гога: Но я не был ему представлен, я только видел, как он, собирая бутылки на нашем пустыре, заодно откопал нашу мёртвую кошку, которую мы похоронили вместе с котятами после того, как она скончалась от трудных родов.
Нагкуш: Где именно вы её похоронили?
Гога: За городом, близь Гнилого пустыря, того самого, что недалеко от портового посёлка, который ещё называют в городе «Свиньёвник».
Нагкуш: Ты, наверное, любил свою кошку?
Гога: Да, мне её очень жалко.
Нагкуш: Замечательно, ты добрый мальчик. А скажи-ка нам ещё: с шерстью у этой кошки было всё в порядке?
Гога: Нет, у неё был лишай и шерсть наполовину повылезла. Мамка кричала, ругалась, сердилась, хотела усыпить нашу кошку. Но я не дал, мы с друзьями её лечили.
Нагкуш: Спасибо, дружок, ты нам очень помог. (тихо в экран) Прямо-таки теряешь веру в человечество. Неужели теория Дарвина некогда тоже была притянута за уши подобным образом?
Трепалли (делая вид, что ничего не замечает): Та-ра-та-ра-там! Та-ра-та-ра-там!... Я вообще ничего не понимаю. И о чём это он? И какое вообще отношение эта история имеет к моему открытию, грандиозному, потрясающему исследованию, превосходящему по своим масштабам….
Скандайло: Я тебе сейчас объясню! Ты – шарлатан! Ты – интриган!! Ты – трепалишка!!!
Нагкуш (тихо в экран): Кроме того, я подозреваю, что наш Нобелевский лауреат и сам жертва какого-то генетического эксперимента.
Трепалли: Я попрошу без оскорблений!
Учуть: А я тоже, собственно, не понимаю: что происходит? Почему показания этого мальчика принимаются всерьёз? Кто он такой?
Нагкуш: Просто мальчик Гога.
Учуть: Вот именно – просто мальчик. Он что – научный или ещё там какой-то авторитет? В конце концов научное открытие Трепалли одобрено Нобелевским комитетом. Вы хотите подорвать авторитет этой организации в глазах общественности?
Нагкуш: Простите, но вы ведь совсем недавно и сами говорили, что против решения этого комитета.
Учуть: Кто, я? Поймите, господин Нагкуш, мне не по чину спорить с такой солидной организацией.
Нагкуш: Так вы против теории старика Дарвина?
Учуть: Как я могу быть против Дарвина, он ещё не исключён из учебной программы. Я же не вольнодумец.
Нагкуш: Так вы против Дарвина или против Нобелевского комитета?
Учуть: Вы меня неверно поняли. Я вообще не против, я как раз – за!!!
Нагкуш: За кого?
Учуть: И за тех, и за этих.
Нагкуш: Простите, но в данном случае это невозможно.
Учуть: Почему?
Нагкуш: По сути.
Учуть: Да плевал я на эту вашу «суть».
Нагкуш: Конечно, «суть» сама по себе: кто она такая? Разве она может посадить в тюрьму или поломать карьеру? Или, на худой конец, выписать штраф за неправильную парковку? В таком случае: кому может быть интересна эта самая «суть»?!
Учуть: Я считаю, что дело нужно передать в компетентные органы. Пускай они разбираются в этой самой «сути». Им, знаете ли, видней. Пусть рассмотрят всё и вынесут резолюцию. А мы…
Нагкуш: Всё не глядя подпишем.
Учуть: Ну разумеется, во всём должен быть порядок. Я, знаете ли, в жизни повидал многое, и потому и пережил, и пересидел на своём тёпленьком месте всяких там умников, которые сейчас находятся в местах не столь отдалённых со своими горе-открытиями, что не совал нос куда не надо.
Трепалли: Ах ты, тухлая старая свинья! Ах ты, лекторишка – мелкий и бездарный! Ты хочешь преуменьшить значение моего открытия! Грандиознейшего, потрясающего исследования! Так знай же, это я, когда был ещё студентом, провалил защиту твоей диссертации на тему «Необходимость руководящей роли вышестоящей власти, как компаса прогресса и просвещения, во всех научных исследованиях». Это я приклеил тебе на задницу табличку с надписью «Лизоблюд». Это из-за меня над тобой смеялся самый главный начальник из Управления над начальниками! Это по моей вине ты до сих пор вшивый лекторишка. Это я, а не Дарвин, поломал тебе карьеру!!!
Учуть (тяжело вздыхая): Что поделаешь! Ты и в юности был хамом, не в пример Скандайло. Он всегда был культурен, учтив и вежлив.
Скандайло: Да, трепалишка! Да скотина! А ты был всегда треплом, мелочью и сукиным сыном!
Трепалли: А ты, скандалишка, случайно не забыл, как занял у нашего дорогого учителя 200 долларов на покупку, якобы, учебников, и до сих пор не расплатился с долгом?
Нагкуш: Господа! Это к делу не относится!
Скандайло (свирепея): Я тебе сейчас покажу, трепалишка!!!
Скандайло хватает стакан с водой, стоящий на столе и швыряет прямо в голову Трепалли. Трепалли же ловко увёртывается и предмет попадает прямо в голову Учутя. Учуть падает без чувств, а Трепалли вцепляется в волосы Скандайло. Двое здоровенных детин (охрана, специально предназначенная для экстренных случаев подобного рода) пытаются вмешаться, но невольно (а может и вольно) только раззадоривают скандалистов. Возникает всеобщая драка. На фоне дерущихся крупным планом возникает торжествующая физиономия Нагкуша.
Нагкуш: Если вы не знаете: до какой низости и гадости может дойти человек, вы не знаете ничего в этой жизни! У меня даже есть своя теория о происхождении гомо сапиенс. Человек произошёл от крыс. Крыс – тупых, голодных и жадных. И я могу научно это доказать. Проведём эксперимент: запрём в отдельной комнате с десяток таких «гомо сапиенс» и продержим их там некоторое время без еды и воды. И будем наблюдать за их поведением через прозрачное стекло или посредством скрытой камеры. Станем свидетелями того, как они будут пожирать друг друга. Что же будет? Сначала 9 крыс съедят самую слабую. Потом 8 съедят слабейшую из девяти. И так далее. Если вам думается, что это всё от страданий и голода: ничуть небывало! Вы обратите внимание, с каким наслаждением мелкие хищники двигают челюстями, втайне радуясь предлогу полакомиться себе подобными. Крысы готовы умереть, и умрут с радостью, но умрут последними. По крайней мере приложат к тому все усилия. В конце концов останется одна крыса. Она будет жирная от поглощённой плоти и тупая от опьяняющей победы. Что же будет с этой крысой? Эту жирную и тупую крысу сожрёт ещё более жирный и тупой кот.
Нагкуш нагло подмигивает электорату. На экране появляется надпись: «Передача прервана по техническим причинам».
Продолжение здесь http://www.proza.ru/2015/06/05/1634