ГЛАВА 5.
РАЗРЫВАЯ НИТИ…
Едва Рэй вышел из комнаты, раскрыла уставшие глаза, долго протирала, пытаясь проснуться, потягивалась, переворачивалась с бока на бок. Резко встав, застонала и… ринулась в туалетную.
В этот раз тошнота вывернула внутренности до самого копчика. Долго стояла на коленях, а волны порывов всё не отступали, сжимали в судорогах тело, мутили сознание, гасили свет в глазах. Сползя на чистейший кафельный пол, долго сидела, опершись на стену, дрожащей рукой едва стащила полотенце, намочила в холодной воде, обернулась почти вся, продрогнув и задрожав от слабости. В голове не было ни единой мысли, лишь пустота и темнота.
Пересилив нездоровье, ползком добралась до сумочки в спальне, нашла препарат, выдавила таблетки из блистера и проглотила без воды – до неё нужно было дотянуться. Дурнота отступала: нехотя, огрызаясь, возвращаясь.
Спустя четверть часа, всё пришло в относительную норму.
«Мнение, как врача? Что с тобой? Нервный срыв – однозначно. В клинику на реабилитацию».
Горько усмехнулась. Преодолевая слабость, влезла на кресло, села неловко и криво, уткнувшись лицом в добротную кожу. Её тёплый и терпкий запах, как ни странно, успокоил, привёл в норму желудок, отодвинул проявления нездоровья.
«Слава богу, отпустило… Эк, девушка, скрутило тебя опять! Нервы давно на пределе. Пожалуй, с первой ночи любви с Рэем. Да, vadia, дела плохи – сама не справляешься со стрессом. Не пора ли прибегнуть к антидепрессантам?»
Сумела удобнее сесть, расправила плечи, вытянула ноги, подняла руки: кровь огненной волной побежала по сосудам, вновь спровоцировав дурноту.
«Давление скачет. Приехали. Вот дьявол…» – едва подумала, виновато охнула, схватилась за крестик, зашептала молитвы.
Открыла медальон, долго смотрела на локон волос покойного мужа, не находя силы обратиться к нему за советом и помощью. Тяжело вздохнув, хотела захлопнуть крышку, но она вдруг скрипнула жалобно и… распалась на две половинки, высыпав содержимое на колени! Застыв в мистическом ужасе, долго смотрела на седые пряди, не смея собрать и вернуть их в пришедший в негодность медальон.
«Эми, родной, что ты мне этим хочешь сказать?»
Через силу протянула пальцы к волосам, потрогала, ощутив живое тепло и мягкость. Замерла, прислушалась к себе.
«Нет, Эми… не может быть… Неужели?..»
Вспыхнув смуглым лицом, решительно собрала локоны, встала, достала из косметички пустую пудреницу с зеркальцем, положила туда память о супруге, поцеловав волосы с благодарностью, закрыла крышку. Зажмурив сильно глаза, старалась держать эмоции под строгим контролем.
«Так, Жужа, решайся. Он тебе ясно дал понять, что это может быть».
Положив пудреницу на место, туда же отправила сломанный медальон, осторожно отстегнув от цепочки с крестом. Постояв с замершим сердцем, направилась к медицинскому чемоданчику, задрожавшими руками достала тест на беременность и бросилась в ванную.
Через пять минут оттуда раздался радостный крик и плач: тест показал две полоски.
– …Жужа! Ты где?
Голос Рэя вырвал женщину из радостной и тревожной эйфории, заставил взять себя в руки и выйти из ванной с убедительно спокойным лицом.
Увидев её, кинулся навстречу, обнял.
– Как ты, любимая? Прости, я разбудил тебя звуками воды…
Положила пальцы на мужское лицо, прижалась к груди, замерла.
Сжав в объятиях сильно и отчаянно, помолчал, решился:
– Дурные вести. Веронику эвакуируем. Подскажи, как сделать. У меня никаких мыслей.
– Увозите подальше. Прогулка-сюрприз. Без багажа! Не привлечёт внимание. Всё соберу и отошлю в другой отель или сразу на домашний адрес. Ей оставьте только карту оплаты и документы. С картой сами решите, пусть будет на чужое имя или счёт. Что ещё?.. – забивала свои мысли другой информацией, не позволяла расклеиться и поддаться сиюминутным эмоциям: не время. – Я должна тоже выехать, словно с ней уехала. Куда же она без меня?
– Нет! – вцепился, стиснул дико, затрепетал телом. – Я что-нибудь придумаю…
– Рэй, остынь. Так и должно было случиться, сам же чувствовал. Я понимаю. Не переживай…
Звонок местного телефона его отвлёк, чем и воспользовалась: выскользнула и спустилась в столовую – время завтракать.
Идя по лестнице, твёрдо решила о ребёнке никому и никогда не рассказывать.
«Коль Рэю Салливану не бывать моим мужем и даже любовником, так тому и быть: воспитывать буду сама, стану матерью-одиночкой. Обидно, горько, трудно, но это единственно верное решение при данных обстоятельствах. Если бог явит чудо, и я выношу это дитя, всё простится и искупится. Всё».
Она отправила в поездку Веронику с Николасом и Брюсом, метнулась в комнату, быстро собрала свои вещи и спрятала в одной из подсобок.
Улучив момент, выловила Коди.
– Отошли на полчаса Рэя. Мне срочно нужна машина. Сделайте так, чтобы не искал хотя бы пару дней. Мне хватит с лихвой, – говорила тихо, твёрдо, чётко. – Пришли его в наш номер. Постараюсь изобразить спокойствие.
– Лучше нездоровье. Попроси что-нибудь необычное.
Дэвис прятал глаза, остро желая провалиться на месте и пропустить эти несколько дней жизни – не было никаких сил и желания стать свидетелем расставания влюблённых!
– Причуда. Женский каприз.
– Хорошо, – кивнула.
Через несколько минут Рэй поднялся в комнату и застал Жужу, лежащей на диване с таинственным видом. Присел, притянул к себе, стал целовать лицо, губы, шею…
– Нет-нет… не сейчас! Нет, сейчас мне хочется совсем другого, – трепетно смеясь, отодвинула возбуждённого возлюбленного, укорив ненасытного любовника карим взглядом. – Так вдруг захотелось ягод, много-много, разных-разных! А?.. У Тэда свои обязанности, да и уехал куда-то…
– Это не может подождать полчаса? – жадно целовал её руки, ласкал бёдра и ноги.
Увидев покачивание головы, вздохнул, мягко обнял любимую, несколько раз поцеловал и через силу оторвался от дурманящих губ.
– Я постараюсь не задерживаться, любимая. Оставайся здесь! – шутя прикрикнул и ринулся в коридор, смеясь счастливо и юно.
Вскоре в комнату вошёл Дэвис, подал рыдающей в голос женщине ключи от машины и стопку документов.
– Он уехал. Ты едешь в противоположную сторону. За Клифф-Лейк свернёшь направо и по шоссе-87 поедешь до трассы-20, по ней доедешь до Айдахо-Фоллз, остановишься в «Гамильтон Инн», дальше вылетишь самолётом, куда пожелаешь. Средства на счёте пополнены. Спасибо за всё, Жужа, – говорил тихо.
Он так сочувствовал славной взрослой девушке сорока лет! Одинокой и такой несчастной.
– Что-нибудь передать?..
Она лишь покачала головой, давясь огненными слезами.
– Вещи в багажнике. Решайся.
– Не встретится?.. – едва выдавила.
– Я посоветовал в Уэст-Йеллоустоне купить: там всегда всё свежее и разнообразное, хорошее снабжение. Удачи!
Не в состоянии больше смотреть на душераздирающую драму, неслышно вышел.
Через десять минут незнакомая легковая машина выскользнула с территории отеля и направилась к развилке трассы-287.
Жаухария Лопес сидела за рулём «Тойоты» с каменным лицом, стиснув зубы, не позволяя себе больше ни грамма эмоций и слёз. Начиналась новая жизнь – не до сантиментов. На них не будет теперь несколько лет времени. На кону стояла судьба не только самой бразильянки, но и её ребёнка. Единственное, что сейчас себе позволила, допустить маленькую шальную мысль: «Если родится сын, назову Николасом, если дочь – Вероникой. Не встретила бы их, ничего бы не было…»
– …Не представляешь себе, Коди, как же трудно выбрать, когда такое разнообразие!
Хохоча счастливо и радостно, Рэй выбирался из джипа. Повозившись, вытащил из багажника объёмную коробку, потащил в коттедж.
– Если с этой мелочью я столько провозился, что же тогда винить женщин, когда они пропадают сутками в магазинах с одеждой?
Смеясь, подошёл к дверям, возле которых стоял, замерший столбом, бледный Коди.
– Открывай! Уроню ведь…
Когда вошли, старшой боролся с желанием сбежать, но понимал важность и сложность момента. Вздохнув, помог устроить коробку на столе в гостиной. Задержал за рукав, когда парень хотел ринуться наверх, в свою комнату.
– Остановись, Рэй. Присядь. Есть разговор.
– Я вернусь тут же, только Жуже…
– Её нет. Пришла незнакомая машина с водителем и увезла. Не понял, откуда. Всё произошло быстро. Девушка, видимо, заказала сама. Села и мгновенно уехала. Прости, – говорил какие-то слова, держал эмоции, старался быть отстранённым, даже равнодушным, только бы не видеть лица и глаз друга. – Смирись. Собирай вещи. Скоро за тобой приедут с базы. Уже в дороге.
– Ты шутишь? Да? Разыгрываете меня оба! Вот выдумщики…
– Рэй! – шагнул, крепко схватил за плечи, сжав руки немилосердно. – Очнись! Всё кончено.
Он стоял тихо, перестав даже дышать, потом, побледнев до синевы, просто рухнул на пол гостиной и дико, жутко, страстно закричал, как смертельно раненное животное!..
На крик пришёл только что вернувшийся из поездки Теодор, нерешительно постоял в дверях, помялся, подошёл к несчастному, взвалил на себя, как куклу, перекинул через плечо и понёс на второй этаж.
В комнате свалил безвольного рыдающего взрослого американского мальчика на кровать. Постояв, тяжело вздохнул, покачал черноволосой головой и неслышно вышел, не прикрыв до конца дверь. Выйдя в коридор, сел на пол возле соседнего номера, теперь тоже опустевшего, и стал терпеливо ждать развязки. То, что она может быть страшной, предвидел, но надеялся всеми фибрами мексиканской души, что этого не случится. Чутко прислушивался к крикам и словам сквозь слёзы бедолаги, старался уловить момент отчаяния, когда совсем обезумеет от только что потерянной надежды и любви, которой не суждено было стать радостной и долгой.
Как только плач и всхлипы стихли, неслышно встал и подошёл к двери, осторожно заглянул в щель: Рэй сидел на полу возле кровати и целовал простыню, беззвучно плача горькими слезами, колотя кулаками по постели, безмолвно стеная и рыча.
Тэд услышал, что к коттеджу подъехала машина, раздались незнакомые голоса, на лестнице – шаги Коди. Остановил его рукой, махнул: «Иди. Я сам». Когда Дэвис спустился вниз, зашёл в номер Рэя, подошёл, положил руку на плечо.
– Время, господин Салливан. Машина прибыла. Вещи внизу. Мужайтесь.
– Записки не оставила? – прохрипел, не в силах оторваться от кровати.
– Нет. Так будет лучше для вас обоих. Рана быстрее заживёт, поверьте. Лучше резко оборвать ленту – меньше ниток будет висеть потом. Прижгите силой воли этот обрыв и… живите дальше.
– Вернулась домой? Вы были близки… – мучился и пытался ухватиться за соломинку надежды.
– Не сказал бы. Простите.
Расплакавшись, оторвался от кровати и памяти.
Вытирая тыльной стороной ладони крупные слёзы, встал, осмотрел номер, сложил личные мелочи в пакет и направился к двери. Обернувшись на пороге, застонал, вышел, медленно закрыв дверь в рай, потерянный навсегда. Прислонившись лбом, постоял несколько мгновений и, отерев носовым платком лицо, обречённо пошёл к Тэду, ожидающему на площадке лестницы.
– Позвольте Вам посоветовать, господин Салливан?
Дождавшись покорного безвольного кивка, мексиканец остановился, глубоко посмотрел в почерневшие, умершие глаза парня.
– Дайте себе несколько лет. Время подскажет верное решение, уверен. Не сейчас. Ему тоже нужно подумать.
Печально улыбнувшись мудрому совету взрослого мужчины, Рэй решительно пошёл вниз на выход, на свободу, в новую жизнь: без любимой и её тела, без пьянящей страсти и ощущения безвоздушного полёта, на грешную и грустную землю, в одиночество и пустоту, которую уж не заполнить ничем, никем – осознал остро, ясно, до дикой боли где-то внутри, в душе, должно быть.
Молча садясь в служебный транспорт, поднял помертвевшие, мутные глаза на окно своей бывшей комнаты.
«Словно годы прожил за эти несколько дней! Сжал, спрессовал в недели! Тэд прав: всем нам нужно время. Поживу, потерплю, подумаю. Я найду мою Жужу, когда пойму, что оно настало. Найду! Или умру».*
…Под утро похолодало, выпал снег.
Густой иней покрыл всю округу серебром и платиной, заставив даже скромные скалы засиять и засверкать на солнце алмазами, словно в сказочной стране Снежной Королевы.
Холодный кисловатый воздух щекотал носы людей, пощипывал, заставлял краснеть, как у выпивох, вызывал яркий румянец даже на старческих щеках.
Тихо ругаясь под нос, гости фестиваля вытаскивали себя за воротники из домов и мотелей, побуждали плестись по улицам Три-Форкс, здороваясь со знакомыми и незнакомыми людьми, пожимать холодные руки, принимать в ледяные щёки дружеские поцелуи, отвечать на шутки и язвительные замечания по поводу вчерашнего.
Город оживал, согревался теплом взошедшего солнца и улыбок, раскачивался и входил в праздничный сумасшедший ритм.
Ярмарка развернулась по всем площадям и площадкам, вылилась на тротуары, шумела голосами, кружила головы запахами, восхищала мастерством и трудолюбием. То тут, то там слышались взрывы хохота, гул музыки из усилителей, ржание лошадей у коновязей возле салунов и баров, которым было лет по сто, крики и споры любителей пари, резкие звуки рожков и дудок, призывающих народ на очередной этап скачек или родео.
Приезжие метались по местам мероприятий, спрашивали совета у бывалых, толпами перетекали от трибун к загонам, перебегали на стадионы и выездные трассы, где готовились ралли на старинных авто.
– Я уже оглохла! Спасите мои уши!
Вероника хохотала без устали, поправляла большие тёмные очки, то и дело сбрасывала с черноволосой головы меховой капюшон, что заставляло то Брюса, то Николаса тут же его водворять на место, тихо ворча на строптивицу.
– Я не могу разорваться на клочки! Везде хочется побывать!
Продолжала веселиться, крутить головой, отмахиваться от ребятни, усиленно советующей ей то или иное местное развлечение.
– Надоели лошади! – встала ступором возле парка аттракционов. – Хочу приз!
Мужчины посмеивались, оберегали подопечную от карманных воришек, откупались мелочью от навязчивых провожатых ростом меньше метра.
По совету Дэвида Длейтера, пока удерживали Нику от появления в малолюдных местах. Толпа – лучшее место, чтобы остаться неузнанной. И Нельман, и Энгли поняли, что коп принял Веронику за кинозвезду на отдыхе, но разубеждать не стали – заблуждение на руку.
– Какой приз тебе приглянулся? – рейнджер притормозил у традиционного аттракциона «Ударь крота». – Что можете предложить этой очаровательной леди? – обратился к молодому рыжему парню с крупными конопушками на носу.
Сверкнув ярко-голубой молнией на редкостную красотку, владелец показал на огромного плюшевого зайца.
– Ничего себе! Да это не кролик, а динозавр, замаскировавшийся под него! – громко и заразительно расхохотавшись, Брюс повернулся к девушке. – Он тебе точно нужен?..
– И мне! – возопило рядом маленькое пушистое черноглазое чудо лет пяти, явно индейских кровей, требовательно глядя на взрослых. – Хочу этого милого зайчика! Будет моим сыном!
Не выдержав, все просто попадали на снег от хохота и долго не могли остановиться.
– Да… это требование слишком обязывает победить… – Ник утирал слёзы, смотря на пунцовую кроху, терпеливо ожидающую подарка. – Давай, я попробую уж…
Не дослушав, Вероника встала с земли, отряхнулась и взялась за колотушку.
Вокруг палатки тут же выросла толпа и затихла в ожидании. Ещё никогда приз не был так велик и дорог!
Через три минуты тяжёлой битвы, гостья победила кротов, заслуженно получила кроличьего монстра и торжественно протянула девчушке с глазами-вишнями.
Тут же зажужжали камеры и фотоаппараты, местные репортёры попросили гостью задержать кадр. Её спасли чёрные очки, которые не сняла даже по просьбе счастливой крохи.
Это сразу подогрело интерес и пересуды, в которых слышались слова «актриса», «звезда», «знаменитость», «Голливуд».
После триумфа с кротами, гостям пришлось перепробовать и другие традиционные ковбойские развлечения: набросить подкову и лассо, ударить молотом по силомеру, ещё кучу заданий на меткость, скорость и силу.
Друзья приходили девушке на помощь, а когда и вызывали помощников из толпы: парней и молодых мужчин, ловко подзадоривая и провоцируя на соревнование и пари. Все призы дарили ребятне, неотступно следовавшей за именитыми гостями.
Пройдя парк аттракционов, едва оторвались от отчаянно зазывающих к себе в гости горожан, отговорившись согласованной ранее обязательной встречей.
Воспользовавшись толчеёй, растворились в переулке.
Удачно вышли в относительно тихое местечко города, зашли в ресторанчик домашней кухни.
Просидели два часа, неспешно наслаждаясь настоящей ковбойской пищей: сытной, добротной, простой и разнообразной.
Пробуя десерт, разговорились с хозяйкой, милой пожилой невысокой женщиной.
– Нынче в Три-Форкс и себя потеряешь, – алея круглым лоснящимся лицом, Пэт Маллиган гордилась и местом, где родилась и выросла, и людьми, с которыми живёт. – Мы и в обычные-то дни не тихони, а уж сейчас… Горлопанам и орунам истинный праздник! Вот уж накричатся, нахвастают, наврут с три короба! – утирала смешливые слёзы уголком цветастого фартука с воланами, сотрясалась пухлым тёплым телом. – Но всё равно наши люди славные: трудяги! Край наш от рая далеко, тут всё сложно и трудно. Работать начинаем с детства, поневоле становимся мастерами своего дела. Мне от мамы достался ресторанчик. Правда, при ней это был бар, где подавалась и горячая еда. Мне с сестрой Пенни удалось расширить и облагородить дело: и меню, и продукты, и вина – спасибо мужьям нашим. Мой умер давно, ещё в молодости, а Пенни овдовела три года назад. Уехала к внукам, там теперь кормит всех насильно, доводит до моей весовой категории, наверное! – смеялась по-доброму, веселя славных гостей. – У меня три сына, двое стали настоящими ковбоями, вы их могли видеть возле лошадей и бычков. А вот младший другой. Он стал военным. Может, станет родоначальником династии. Не всем же Маллиганам хвосты лошадям крутить! – веселилась от души, радуясь затишью: в день открытия фестиваля здесь было битком народу. – Заговорилась я… Сейчас принесу наш знаменитый кофейный пирог. Ничего волшебного на первый взгляд, а помнить его будете долго! Здесь так всегда получается: заговорённые мы все! И блюда сказочные стряпаем…
Так гости и просидели, объедаясь и посмеиваясь.
На пару минут выходил только Брюс – звонил Дэвиду.
Здесь он их и нашёл.
Вошёл беззвучно, сел за дальним столиком, в одиночестве пообедал, только потом подошёл, словно лишь теперь заметив.
– Так вот куда делись мои подопечные! Я их повсюду искал…
Пожав мужчинам руки, а девушке трогательно поцеловав пальчики, сел за их стол на диванчик рядом с Брюсом.
– Они устали от толпы. Хорошо, что нашли мой ресторанчик, – унося-принося тарелки, хозяйка весело беседовала с парнем. – Спрятала их сюда, в дальнюю секцию. Ты по голосам нашёл?
Заметив его согласный кивок и смущённый восхищенный взгляд в сторону юной гостьи, прищурила всевидящий мудрый синий глаз.
– Не забывай, Дэйви: пёстрое и яркое только сегодня, завтра обязательно станет серым.
Услышав, притих, погрустнел, побледнел, печально проводил взглядом добрую женщину, тяжело вздохнул. Виновато улыбнувшись вопросительно смотрящим гостям, пожал плечами.
– Местное выражение.
– Прежде чем увести лошадь, проверь, нет ли на ней клейма или пут? – Брюс странным тихим голосом насторожил парня. – Хороший совет.
Посмотрев друг на друга, мужчины затихли, стали молча пить кофе, отщипывая знаменитый пирог слегка дрожащими пальцами, стараясь не смотреть на пару.
Вероника украдкой метнула глаза на Ника, дёрнув бровью: «Что за выкрутасы?», тот закрыл свои на миг: «Позже объясню».
Вскоре вышли из ресторанчика, тепло попрощавшись с Пэт.
В последний миг она настойчиво вручила Веронике небольшую корзинку с выпечкой и домашними консервами в маленьких забавных баночках.
– Какие ещё желания имеются? – Дэвид остановился возле машины, выжидательно замер.
– После плотного обеда? Домой, спать часа три! – насупившись, изрекла Ника. – Вечером что-нибудь придумаем.
– Можно поехать в гости к ковбоям. Под городом они устраивают свой бивак, там же бывают концерты домашние. Всё мило и просто, деревенская вечеринка, – тихо говорил, стараясь не понимать глаз на гостью.
– Так и поступим. Приезжай на заре.
Рассевшись по машинам, разъехались в разные стороны, посигналив на прощанье и помигав фарами – традиция.
– …Что он имел ввиду, говоря о путах, дорогой? – проснувшись на закате, вспомнила разговор в ресторане. – У меня такое чувство, что парня крупно предостерегли оба: и Пэт, и наш Брюс.
– Так и есть, любимая, – ласкался, целовал жадно, вжимая с трепетом, загораясь. – Ты в путах… Предупредили, чтобы и не мечтал угнать… Есть хозяин и тавро…
Больше не требовалось объяснений. Доказательство представил тут же, неистово любя и «беря» возлюбленную многократно, доводя умелыми искушёнными руками и неутомимым телом до исступлённого крика.
Брюс как раз закончил сервировать столик к чаепитию, когда одновременно услышал гул мотора машины во дворе и гортанный женский вскрик страсти из дальнего коридора. Резко покраснев, покачал смущённо и восхищённо головой и пошёл встречать Длейтера, чтобы отвлечь чем-нибудь убедительным, задержав подольше во дворе.
Удалось: разговором протянул время до той минуты, когда краем глаза, сквозь стеклянную стену, увидел в конце коридора Николаса.
– А вот и Ник. Сон оказался крепким и долгим. Прогулки по прекрасному городу пошли на пользу нам всем. Да, друг? – заходя в дом, заговаривал, отвлекал гостя от помолодевшего, счастливого, сияющего лица Нельмана. – Кофе? Содовой? – обратился к парню, приглашая за столик; поднял глаза на «новобрачного». – Едешь? Если нет – коньяк, погреть душеньку?
– Кофе. О дороге говорить рано. Решение за нашей девушкой. Может, не пожелает брать с собой надоевших стариков? Вот тогда и по коньячку можно будет выпить. Оторваться от души! И не по одному «дринку», конечно…
– Слышу-слышу. Вовремя я вышла за тобой, дорогой.
Вскоре появилась Ника, посмеиваясь. Немного смутилась, увидев Дэвида.
– Привет! Давно приехал? Сколько тебя здесь уже маринует Брюс? Колы хоть предложил? – говорила безостановочно от возбуждения и неловкости.
Налила всем дымящийся кофе. Распаковала корзинку Пэтти, радостно взвизгнула, рассмешив мужчин, вывалила на поднос выпечку, поковырялась тонкими пальчиками в ароматной горке.
– Ммм, миндальные лепёшки! Так давно их не пробовала…
Выудив пирожное, рухнула в кресло и принялась осторожно есть, склоняясь к тарелке: лакомство оказалось сильно крошащимся. Едва опомнилась, покраснела, виновато улыбнулась.
– Там ещё имеется… кажется.
Посмеиваясь, перебрасываясь шутками, наслаждались выпечкой, прославившей Патрицию Маллиган. Сладкое «От Пэт» было фирменной маркой городка и округа Галлатин.
Брюс радостно хлопотал возле камина, готовя в турке на углях следующую порцию восхитительного кофе, подмигивал Николасу и Дэйву, смешил Нику гримасами, мурлыкал под нос что-то народное.
– Вы фальшивите, господин Брюс! Сапожник! – гость не выдержал испытания, расхохотавшись откровенно и неприкрыто. – Сил больше нет это слышать! Предлагаю песни послушать в более приемлемом исполнении, – с трудом успокоился, взял себя в руки, покраснел под сияющим синим взглядом хозяйки. – Сегодня будет настоящий концерт в биваке. Обещают блеснуть талантами самые голосистые, я узнал. Там скрипки, гитары, банджо, бубны… Хорошо люди поют…
Прятал влюблённый взгляд, ловя серые серьёзные сигналы от обоих взрослых мужчин; особенно насторожённым был Николас.
– Может, барбекю нам хватит. Прошлый год быка съели в полчаса! Стоит поторопиться.
– Что решишь, Вероника? На нас не оглядывайся – в шахматы с удовольствием поиграем. За мной реванш! – зыркнув на Брюса, Ник спокойно посмотрел на любимую, давая ей свободу. – Ты вольна выбирать, а я у камина скоротаю время, кости погрею.
– Я тоже не прочь в тепле посидеть вечерок, – неожиданно поддержал друга рейнджер. – Нога маленькую забастовку уже пару дней устраивает.
– И ты молчал, Брюс! – возмутившись, обиженно посопела, переводя взгляд на заговорщиков, потом решительно вскинула голову. – Едем вдвоём: я и Дэвид. Телефоны не берём. А вам, мои дорогие, приказ: час шахмат, полчаса коньяк, потом постель. Могу нагрянуть с внезапной проверкой. Попадётесь – пеняйте на себя. Весь вечер буду с наслаждением и предвкушением придумывать наказание! – расхохоталась, вскочила, поцеловала Энгли в щёку. – Не позволяй Нику напиться! Не увлекайся, пожалуйста, – склонилась к возлюбленному, мягко обняла.
Прошептала что-то слишком интимное на ушко, отчего покраснел смущённым румянцем на впалых щеках, поражённо покачал головой, поцеловал озорнице руки с безграничной любовью и трепетом.
– Свободна! Едем?
Мужчины вышли проводить молодёжь, шутили, что-то советовали, просили парня быть внимательным и осмотрительным, вернуть девушку в целости и сохранности… Когда огни джипа растаяли в сгущающихся сумерках, замолчали, замерли, бездумно смотря вдаль, туда, где не было уже ни огонька света.
Первым очнулся Брюс, посмотрел на наручные часы.
– Идём, у нас есть важное и срочное дело.
– Что ты задумал? Хочешь проследить за ними? Нет, друг, прости. Не в моих правилах…
– Это сделают за нас. С тобой кое-кто хочет поговорить, – странно посмотрев в удивлённые глаза, завёл Ника в комнатку за кухней. – Сядь.
Усадив на стул за письменным столом, вытащил из выдвижного ящика ноутбук, подключил, подсоединил камеру, на экране тут же появилось незнакомое мужское лицо.
– Здравствуйте, сэр. Я выполнил Ваш приказ.
Похлопав ошарашенного друга по плечу, быстро вышел, успев услышать начало разговора:
– История может повториться, господин Нельман…
* http://www.proza.ru/2015/09/09/157 – завершение их истории.
Июнь 2015 г. Продолжение следует.
http://www.proza.ru/2015/06/08/56