Этот звук. Я самый первый его услышал. Океанский вопль. Пронизывающий насквозь все мое существо. Я был там, еле держась за канат, захлебываясь брызгами волн, и изо всех сил упираясь ногами в угловатую верхушку каменной плиты, вертикально вписанной в воду. Я слушал. И подпевал ему. Волны рвались все с новой силой и жалили холодом. Ноги перестали слушаться, и я сорвался ниже. Теперь я был лицом к лицу с надвигающимся океаном. Его вопль был похож на кита, но, нет, он был гораздо сильнее и звонче, гораздо искреннее и грустнее, вот оно, он был наполнен грустью. Но вместе с ней в нем было все, агрессия, злость, честность, доброта, восторг. Великий. И я был сейчас один на один с ним. Ему ничего не стоило вытащить мою душу и своим ревом развеять ее по ветру, настолько он был пронизывающим. Слышишь его, и будто бы стоишь на самом перепутье семи ветров, разрывающих тебя заживо. Он тянул за все струны одновременно. Я смеялся, грустил и злился, стыдился и восторгался... Весь этот восторг выражался в позыве к рвоте. Он истощал чувства за их же напором. Перебор бабочек в животе.
Но он тоже это чувствует. Беспрерывно.
Я больше не мог сдерживать слезы, а он все вопил. Мы ревели как двое мальчишек и вместе орали во все горло. Мы не сдерживали бурю, направили ее друг на друга.
Тело билось о плиту, заносило вбок, но я не чувствовал боли от ударов. Я продолжал кричать. Я будто бы вместе с волнами рвался бежать по отломленному куску пирса вверх, и, помедлив пару мгновений, рассыпался брызгами. И из меня вырывались брызги того же вопля. Я стал его частью, когда начал так отчаянно подставлять лицо под его удары, когда ослабил канат, когда закричал. Он принял меня. И я засмеялся прямо в свирепый оскал стихии.