Мне девятнадцать лет и я - студентка второго курса мединститута. Лето. Посёлок городского типа Сергеевка -- курортное место. Нахожусь на палубе катера, плывущего по лиману в сторону песчаной косы и моря.
Посреди залива судно внезапно глохнет, и трюм заполняется водой. Пассажиров много. Начинается паника оттого, что до берега не добраться. В озере дно – зыбкое, как трясина. Ступишь ногой и тебя может засосать.
Находящийся рядом взрослый мужчина заговаривает со мной. Беседует на отвлеченные темы, далекие от удручающей ситуации, в которой мы все неожиданно оказались. Я в шортах, на голове -- кепка, прикрывающая светлые распущенные волосы. Он одет цивильно – бежевого цвета классические брюки, легкая рубашка с карманчиками, темные очки. Мы знакомимся.
Представляется -- Энвер Гусейнович Багиров, москвич, журналист. Его уверенный тон произвёл на меня должное впечатление, и я в два счёта успокоилась. Да и спустя какое-то время появился буксир и доставил терпящую бедствие каравеллу к пристани. Нас спасли! А с новым знакомым договорились о встрече после ужина.
На свидание я пришла не одна, а с двумя подружками - сокурсницами. Энвер Гусейнович уже поджидал меня. Он обрадовался всем нам и сходу принялся описывать занимательные случаи из жизни.
А в связи с утренним инцидентом на лимане поведал нам одну историю про то, как сам когда-то чуть не утонул.
Приехал он, к тому времени состоявшийся журналист, известный среди земляков и весьма почитаемый, в родной аул. Многие пожилые люди знали его ещё сорванцом. Когда он шёл по улочкам, местные жители издалека его приветствовали.
Селение находилось у озера. И там же, под ветвистым деревом, расположилась чайхана. Решил он искупаться. Разделся и заплыл далеко - далеко. А силы, видимо, не рассчитал. Обратно плывёт и ясно осознает, что до берега ему не добраться. Как раз в питейном заведении собралось много народу -- день был субботний. Но разве он, знаменитый и, должно быть, сильный, может продемонстрировать физическую слабость, тем самым опозорив свой род?
Да нет, никогда! Ведь земляки им гордятся, уважают, считая его не только талантливым журналистом, но еще наделённым и другими способностями. И вдруг этот столп будет взывать о помощи.
Нет, конечно, никогда! И бедолага, мысленно прощаясь с Аллахом, прекратил дальше плыть. Его изможденное тело начало опускаться вниз. И вдруг он почувствовал, что его колени упираются в мелкое дно. В месте, хоть и отдаленном от берега, оказалось совсем неглубоко.
***
В тот вечер мы услышали много чего занимательного, приключившегося с нашим знакомым. На следующий день веселой компанией (Энвер Гусейнович, Нина, Наташа и я ) поехали в Белгород - Днестровский, бывший Аккерман, посмотреть знаменитую крепость.
После экскурсии отправились в ресторан. И, как сейчас помню, ели одно довольно вкусное блюдо -- «Бризоль». Потом оказалось много свободного времени, т.к. автобус в направлении Сергеевки отъезжал поздно вечером. Мы часа три сидели в парке в ожидании посадки.
Москвич предложил нам игру. Перед нами стояла задача определить род занятий мимо проходящего человека. Начинали строить предположения, а представитель древнейшей профессии спрашивал у объекта нашего интереса, кем тот работает. Конечно, ничего мы не угадали. Но, тем не менее, это представлялось нам забавным и смешным. Да и время незаметно пробежало.
Акула пера оказался непоседой. Монотонный отдых в Сергеевке ему быстро наскучил. И он нам как-то предлагает: «Девчонки, махнем на три дня в Ригу на взморье!» О, это круто! Но мы для таких виражей были
в ту пору слишком консервативны, напрочь лишённые авантюристического духа.
Вскоре наше пребывание в лагере закончилось, и мы расстались. А гостю из столицы предстояло ещё недели две нежиться в лучах южного солнца и наслаждаться морем. Но без нас он явно скучал и поэтому звонил каждый день.
Привык к нам. Мы всё-таки неплохо проводили время -- с утра ездили на пляж, а вечером отжигали на местной дискотеке. После нашего отъезда, уверена, на море он продолжал ходить, а вот на пляски -- сомневаюсь.
В санаторий, где журналист отдыхал, приезжают, в основном, люди в возрасте. И он, ещё относительно молодой и неугомонный, без нашего смеха, шуток, веселья затосковал. Это слышалось в его голосе при разговоре с ним по телефону. Прикипел он к нам душой..
Перед отбытием домой наш друг неожиданно изменил траекторию запланированного маршрута. Именно через Одессу предстояло ему возвращаться в Москву. А он едет в Кишинёв -- повидаться на один день.
"После вашего отъезда стало невыносимо тоскливо," - с нескрываемой горечью объяснял он своё внезапное появление в столице Молдавии.
Эй, природа - запах цветов, смешанный с морским воздухом - что ты делаешь с сознанием взрослых людей?
Мы обрадовались встрече. Между нами, девятнадцатилетними и ним, разница составляла больше, чем одно поколение, но этого не чувствовалось. Энвер Гусейнович -- человек без возраста, вне времени, собственно, он так и выглядел и, наверное, таковым себя ощущал.
***
Через полгода я отправилась к родственникам. Далекий путь лежал через Москву, где надлежало провести ночь. Позвонила ему. Не было предела его радости! Немедленно приехал в гостиницу и мы отправились в Дом Кино на премьеру фильма.
О, в этом заведении все его знали! Мы, буквально, шага не ступили без того, чтобы кто-то из присутствующих не поздоровался с ним. Остался в памяти он этаким элегантным, красивым мужчиной с впечатлительным сердцем ребенка.
Поздравлял нас всегда с праздниками. Открытки присылал с искренними пожеланиями добра, любви, успехов во всем. Как-то, через несколько лет, мы с девчонками по какой-то молодежной программе оказались на каникулах в Москве.
Остановились в общежитии МГУ на Ленинских Горах. Энвер Гусейнович организовывал нам контрамарки на спектакли во многие театры. «Только в Большой театр не могу, т.к. места распроданы задолго до начала сезона», -- объяснил он. В тот раз не пришлось с ним увидеться. Мы подходили в кассу театра, называли его фамилию и нам вручали заветные бумажки.
А встреча не состоялась потому, что Энвер Гусейнович преподавал в МГУ (на факультете журналистики, заведовал кафедрой телевидения и радиовещания) и показываться в студенческом общежитии профессору счел неудобным.
***
Ещё, когда мы были студентами, поддерживали с Энвером Гусейновичем связь. Но после окончания института мы, девчонки, разъехались. Наташа продолжила учебу в аспирантуре в Киеве. Нина улетела работать на Дальний Восток. Я осталась в Кишинёве. Наша дружба распалась. Какое - то время от Энвера Гусейновича я получала открытки, но, к моему теперешнему стыду, редко отвечала.
Работа начинающего врача довольно напряженная, сложная. В общем, трудности затмили всё -- и дружбу, в том числе. Прошло несколько лет, и еду я в Москву учиться в Медицинской Академии постдипломного образования на несколько месяцев.
День за днём, неделя за неделей проходят, а вот позвонить курортному знакомому всё руки не доходят. То реферат должна подготовить, то зачёт сдать, то доклад написать, то монографию законспектировать. Позже я еще много раз бывала в Москве, но так и не звонила ему.
Годы быстро летят.
***
В гостинице Молдавского Постпредства, что в Москве на Кузнецком Мосту, оказываюсь в номере с одной журналисткой. Слово за словом, пятое-десятое, говорю, есть у меня добрый приятель среди вашей журналистской братии -- такой-то.
А она в ответ: «Я его хорошо знала. Он - руководитель моей диссертации». Я продолжаю:
«Надобно ему позвонить. Давно с ним не виделись». Она посмотрела на меня и произнесла, наверное, самые горькие слова в моей жизни: «Нет его. Он умер. Уже лет шесть».
Честное слово, я не могла в это поверить. Мир продолжает существовать, солнце есть, луна есть, а Энвера Гусейновича, умнейшего, добрейшего, нет. Как же так? Ведь я мечтала рассказать ему о недавней поездке в Азербайджан. О том, как полюбила его Родину. Как восхищена культурой его земляков. Какие незабываемые впечатления оставил Бакинский рынок с веселыми торговцами, зазывающими попробовать дыни, арбузы!
Как тихими летними вечерами на берегу Каспия мы пили в чайханах ароматнейший чай за огромным столом, где сидят незнакомые друг с другом посетители и ведут задушевные беседы до самого утра.
А еще поразили истории про огнепоклонников, красавицу Натаван Хуршидбану, поэтессу и художницу, когда – то очаровавшую автора «Трех мушкетеров», писателя Александра Дюма. А шашлык из осетрины с гранатовым соусом был незабываем! Хотелось ему сказать, что на Востоке живут добрейшие люди. А традиции их -- самые лучшие в мире!
Сколько лет хожу с постоянной болью. Как мы все бываем черствы и невнимательны к тем, кто дарил нам свое тепло, уделял нам время, кто был добр и щедр. Все-таки надо все делать вовремя -- говорить хорошие слова, не забывать друзей.
Энвер Гусейнович Багиров не дожил до старости. Он не стал одним из респектабельных пенсионеров, отдыхающих на знаменитых побережьях и рассуждающих о праздной жизни.…
PS. Профессор Энвер Гусенович Багиров является одним из основоположников российской теле-радио-журналистики.
На фотографии скульптура последней ханской дочери Натаван Хуршидбану, поэтессы и художницы