АКТ ТРЕТИЙ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Лондон. Апартаменты королевы.
(Королева и служанки за рукоделием.)
КОРОЛЕВА КЭТРИН:
Чтоб рукоделье завершилось,
Возьми-ка лютню, сделай милость,
И песню нежную напой,
Где борет грусть Орфей-герой.
ПЕСНЯ.
Орфей на лютне струн коснулся.
Мир очарованный проснулся.
Цветы на ножках потянулись,
Чтоб дотянуться до лучей
Цветными чашами очей,
И, раскрываясь, улыбнулись.
Все кто услышал глас Орфея,
Забыв про всё, спешат скорее
Поспеть за нотами-звездами.
Застыли музы в страстной неге,
Как кони радужные в беге.
Раскрылся мир чудес над нами.
И сладко так от песни сердцу.
И грусть ушла, захлопнув дверцу.
(Входит джентльмен.)
КОРОЛЕВА КЭТРИН:
Почто вы оказались тут?
ДЖЕНТЛЬМЕН:
В приёмной кардиналы ждут.
КОРОЛЕВА КЭТРИН:
Они хотят поговорить?
ДЖЕНТЛЬМЕН:
Пришли об этом попросить.
КОРОЛЕВА КЭТРИН:
Пусть заходят.
(Джентльмен уходит.)
Какой резон они находят
Вести теперь со мной беседу?
По их вине тону я в бедах.
Когда палач с лицом монаха,
Не врачеваньем – смертью пахнет.
(Входят кардиналы Уолси и Кэмпейус.)
УОЛСИ:
Мир дому вашему и счастья!
КОРОЛЕВА КЭТРИН:
Под крышей кроюсь от ненастья.
Готовлюсь к худшим временам.
Чем быть могу полезна вам?
УОЛСИ:
Хотели б с вами в кабинете
Расставить точки и ответить
На ваши главные вопросы,
Что поднимали на допросе.
КОРОЛЕВА КЭТРИН:
Я не храню таких секретов,
Чтоб их шептать по кабинетам.
А кредо – чтоб любые дамы
Душой и сердцем были прямы.
Не всем, как мне, дано такое:
Где правда – там живу легко я.
И не пугаюсь языков,
Ни глаз недобрых, ни оков.
Коль что-то выведать хотите,
Без предисловий говорите.
Любую правду вам открою,
И никогда её не скрою.
УОЛСИ:
Хочу в латынь я ухо обмакнуть:
«Замком уста у правды не замкнуть»….
Tanta est erga te mentis integritas, regina serenissima…
КОРОЛЕВА КЭТРИН:
Латынь оставьте в стороне,
Английским пользуюсь в стране.
Язык со мною подружился,
Поскольку дух мой не ленился.
Поймёт ли кто-то на латыни
Меня, властительницу, ныне?
Я выбираю здесь английский,
Минуя недоверья риски.
И, если правдою разить,
Она должна английской быть.
А все грехи, что отпускают,
Пусть по-английски называют.
УОЛСИ:
Мне жаль, что долг и честь солдата,
Кто почитает власть так свято,
На откуп брошено презренью,
Нападкам диким, подозренью.
Мы здесь не добродетель губим,
Её, как вы, мы ценим, любим.
И не намерены итожить
Число грехов, чтоб беды множить.
Мы лишь намерены узнать,
Как вы решили поступать.
И дать вам ценные советы,
Чтоб честь свою сберечь при этом.
КЭМПЕЙУС:
Лорд Йоркский, отдаваясь долгу,
Забыв к презрению немогу,
Которой вы его разили,
И, не щадя усилий, били,
Решил недуг сей превозмочь,
И бескорыстно вам помочь.
КОРОЛЕВА КЭТРИН ( в сторону):
Да, кардинал неодолим
Ко мне предательством своим…
Ценю усилья, лорды, ваши,
Намерений не знаю краше.
Коль вы честны на самом деле,
Дай бог вам веры, мощи в теле.
Но я при слабом женском духе
Подобно немощной старухе,
Не знаю, как вам отвечать,
На всём безвестия печать.
Я рукодельем занята,
Мне впору жизни суета,
А не учёная беседа,
Где в каждом слове грех, да беды.
Да и величие моё
Строку последнюю поёт.
Прошу мне время, лорды, дать,
Чтоб адвоката отыскать.
Пока ж в беде я одинока.
За что судьба мне мстит жестоко?
УОЛСИ:
Вы короля любовь забыли,
Друзей, что толпами ходили.
КОРОЛЕВА КЭТРИН:
Ноль по стране таких найдётся,
И вряд ли кто-то отзовётся,
Чтоб ходатаем Кэтрин быть,
Главы такому не сносить.
Такого подданного сир
В иной отправит тут же мир.
Друзья мои, господь-то видит,
Живут в Испании, в Мадриде.
КЭМПЕЙУС:
Прошу сомнения оставить,
И вам совет свой предоставить.
КОРОЛЕВА КЭТРИН:
Какой же свет
Прольёт на дело ваш совет?
КЭМПЕЙУС:
Отдайтесь воле государя,
Он милость вам свою подарит.
А коль закон осудит вас,
Вас разорит позора глас.
УОЛСИ:
Он в корень зрит,
И правду говорит.
КОРОЛЕВА КЭТРИН:
Моей вы гибели хотите,
А потому так говорите.
Стыдитесь, вы же – христиане
А не муллы в турецкой бане.
На небе судия единый,
В его я верую седины.
КЭМПЕЙУС:
Горячность все мосты сжигает,
И шансов впредь не оставляет.
КОРОЛЕВА КЭТРИН:
Я вас святыми почитала,
А вы – пороков кардиналы.
И не ревнители вы веры,
А иереи – лицемеры.
Ужель стыда недостаёт,
Чтоб запечатать лживый рот?
Я вижу приговор в конверте,
И кубок, полный зелья смерти.
Хотите женщину убить,
И этим зельем отравить.
Но опасайтесь, чтоб печали,
На ваши плечи не упали,
А коли бог такое ссудит,
Пощады вам, попы, не будет.
УОЛСИ:
Ваш разум, королева, бредит,
Простолюдинка вы – не леди.
КОРОЛЕВА КЭТРИН:
А не без вашего ль участья
Могла так низко в пропасть пасть я?
Вы мне соломы не стелили,
А очень долго больно били,
Напялив на пупы сутаны,
И солью посыпали раны.
А мой гонитель ложе стелет,
Но не меня зовёт в постель он.
Жива одна моя покорность,
В небытие зачахла гордость.
И вы, учёные мужи,
Напрасно точите ножи.
КЭМПЕЙУС:
Вы ненормальны – это ясно,
И ваши доводы ужасны.
КОРОЛЕВА КЭТРИН:
Коль нет защитников достойных,
Щитом закроюсь добровольно.
Не я ль была женою верной,
Соблазны обойдя и скверны?
Король владел не только телом:
Душою, сердцем, жизнью, делом.
Его одаривала лаской,
Любовь у нас жила, как в сказке.
Я Бога за него молила,
А что в награду получила?
Вы, кардиналы-изуверы,
Такие знаете примеры?
УОЛСИ:
Вы отдаляетесь от темы,
Иные нас гнетут проблемы.
КОРОЛЕВА КЭТРИН:
Ни в чём не виновата, и не каюсь,
И отрекаться я не собираюсь.
Ответ мой однозначно прозвучит:
Лишь смерть меня с престолом разлучит.
УОЛСИ:
Хочу я, чтобы мудрость пробудилась.
КОРОЛЕВА КЭТРИН:
Ступив на эту землю, убедилась,
Что здесь культуру лести почитают,
Иному англичане не внимают.
Вы суть не скроете от господа-творца:
За ликом ангельским – бездушные сердца.
Что уготовано несчастной бедной леди,
Душа в агонии уже предсмертной бредит.
Корабль разбит в штормах чужих морей,
Вдали от Родины и преданных друзей.
Как лилия что некогда царила,
Увяну я над собственной могилой.
УОЛСИ:
Когда бы вы нам верили душой,
Комфортно было б вам и хорошо.
Не могут сан, священная сутана
Таить в себе кощунственные планы.
Во имя неба вас прошу понять,
Вы можете монарха потерять.
Покорность сердце царское ласкает,
Упорство – государя озлобляет.
Я знаю, ваше сердце благородно,
Оно порой, как штиль, на глади водой.
Позвольте нам войти в него друзьями,
Мы – миротворцы,
Мы – душою с вами.
КЭМПЕЙУС:
А день грядущий это вам докажет,
Узлы противоречий он развяжет.
В добре примите уверенья наши,
От страха отряхнитесь, и от фальши.
Нельзя любовь монарха растерять,
Неверие вас может покарать.
У царственных сегодня ног и рук
Весь арсенал божественных наук.
КОРОЛЕВА КЭТРИН:
Мешать творить вам суд я не посмею,
Коль оскорбила, лорды, сожалею.
Толкуя с вами, вижу я сама:
Достойно вам ответить – нет ума.
Прошу привет монарху передать,
Дай Бог ему, и жить, и процветать.
А я, кто на английский брег ступила,
За власть большую цену заплатила.
(Уходит.)