Пыль. Всепроникающая пыль кругом. Гусеницы БМД перемалывают глинозём и песок в эту самую пыль. Пыль, от головной машины передаваемая шлейфом по колонне, забивается в рот, глаза, уши пацанов, сидящих на броне.
Линялые до белого поганки панам,«броники» и разгрузка на голый торс, ис-царапанные о камни китайские кроссовки вместо «берцев» у «стариков» и офицеров.
Жара. Плюс 33; в тени. Только где эта тень…
Песок привычно противно скрипит на зубах. Некоторые из ребят курят, изредка сплёвывая на разогретый металл брони. Плевок через несколько секунд высыхает без следа.
Обычный рейд, всё разнообразнее, чем повседневный распорядок в лагере. Сквозь рёв двигателей, чуть одичавшие «старики» в ор расспрашивают «молодых» о «гражданке».
В воздухе, хотя даже ни одна штабная ж… не обмолвилась, витает ощущение скорого окончания этой непонятной войны, которую уже давно никто не воспринимает как выполнение интернационального долга, но уважает каждого участвующего в ней за проверенное личное мужество. Для людей, прошедших эту войну, ордена и медали не «побрякушки», какими их пытается выставить дорвавшаяся до власти, на далёкой отсюда родине, накипь, это всё те же, как и ранее символы воинской доблести и чести.
Никто пока ещё не знает, что эту честь скоро унизят, доблесть смешают с грязью одной фразой новоназначенные «военкомы», прячущие заплывшие жиром глазки от двадцатилетних стариков: «Мы вас туда не посылали», что будет «афганское братство» и верная память, вопреки всему, на долгие годы. Всё это будет. Потом.
А пока обычный рейд.
Без проблем прибыли на точку.
Солдаты по сигналу капитана соскочили с брони, поправили разгрузку, размяли спину, ноги.
БМД, разбив колонну, взрыкнув дизелями, и пыхнув облаками соляры, разъехались, отработанно заняв сектора с оптимальным обзором большей части деревни, направив стволы в сторону трёх десятков глинобитных хижин, с густыми кронами инжира за дувалами.
- За молодыми присматривайте, - капитан, небрежно показав взмахом руки направление, повёл головную группу вглубь деревни, сторожко осматриваясь по сторонам. Старлей и прапорщик со своими людьми осматривали проулки.
Проверили несколько ближних домов. Никого. Но деревня не выглядела заброшенной.
- «Мария Селеста» какая-то, - сплюнул капитан.
- Где? – закрутил бритой головой сержант, шедший чуть сзади и слева.
- В … ! По сторонам лучше смотри.
Прошли больше двух третей деревни. Пусто. Ребята немного расслабились.
Зрелые фиолетовые плоды густо выглядывали из-за резных крупных листьев, манили уже знакомым наслаждением.
Младший сержант Дмитрий Ивашин, отправив двух бойцов проверить дом, скороговоркой, привычно проинструктировав ребят следить за «растяжками», подозрительные предметы не поднимать и не двигать, залез на красно-жёлтую бочку с логотипом «Shell», начал собирать инжир в каску.
Бойцы вошли в дом. Как и в нескольких других до этого, в помещении было пусто. В самой большой комнате, у стены, на невысокой длинной, тёмного дерева тумбочке, стоял «отпадный» музыкальный центр.
- Миха! Смотри… Вещь! – один из парней закинув автомат за спину, пошёл к «машине».
- Не трогай! - предупредил Миша.
- Да знаю я! – отмахнулся напарник, - я только «plаy» нажму, вдруг заиграет…
- Не…
Залезши на дерево, и обрывая бархатистые на ощупь плоды, Ивашин краем глаза увидел, как глинобитная хижина как бы распухла, словно собираясь чихнуть. Он уже понял, что за этим последует, но ничего не смог предпринять, всё заняло не более пары секунд. Ивашин только и успел, что вцепиться в ствол, уронив каску с инжиром, да вжать голову в плечи.
Взрывом хибару разнесло в куски, минуту, как сквозь толщу воды он слышал буханье длинной очереди ДШК, захлебнувшегося после того, как его накрыли залпами с трёх БМД. Уже приходя в себя, сквозь листья дерева, увидел бегущие в его сторону с другого конца деревни фигурки в шароварах, камисах навыпуск, безрукавках и «пуштунках», стреляющие на ходу из автоматов.
Звук вернулся. С обоих концов деревни били автоматные очереди, заглушаемые залпами 30 мм пушек с БМД, разрывами снарядов.
У подбежавших на расстояние десяти шагов к случайному укрытию Ивашина, «духов», даже мыслей не возникло, что кто-то может скрываться в кроне инжира, они укрывались только от огня ребят старлея и прапорщика. Ивашин, направляя ствол автомата на моджахедов, отстранённо подумал: «Раз эти здесь, значит командира с пацанами, что вперёд ушли, больше нет. У-уу, су…!».
Дима длинной очередью скосил пятерых духов, и не дожидаясь «ответки» ссыпался с дерева. Сверху на него повалились листья, ветки и плоды, сбитые пулями.
Из-за дувала привычное ухо отсекло от близкой стрельбы, длинную очередь со стороны, откуда бежали духи. Ближние выстрелы прекратились. Слышно было только автоматная пальба и разрывы снарядов на соседней улице.
«Значит… Ничего это не значит», - не стал обнадёживать себя Ивашин.
Он осторожно выглянул из-за калитки на улицу.
Чуть сзади «его» пятерых вповалку лежали ещё четверо, судя по положению тел, и тёмным пятнам на суконных безрукавках из завалили сзади. Ивашин посмотрел вдоль улицы. Прижимаясь к стенам, в его сторону двигалась фигура в разгрузке и неуклюже болтающейся на голове каске.
«Ё-моё! Стеша…», - Ивашин замахал солдату рукой.
Солдат шустро нырнул в калитку.
- Где капитан? Остальные? – не давая себе отчёта в том, что трясёт парня, шёпотом заорал Ивашин.
- Их там… В конце деревни… Всех… - Стешин, солдат первогодок, начал было кривить губы.
- Ну-ну-ну, - уже осознанно встряхнул мальчишку Дмитрий, - а ты как же?
- А я, это… отстал, на дерево залез…
Только сейчас Ивашин заметил, что физиономия Стешина вымазана чем-то на вид липким:
- Инжиру захотелось?
- Д-да. А потом эти… Я сначала растерялся… А потом… - замямлил парень.
- Так это ты тех четверых, - неопределённо мотнул головой Ивашин.
- Я.
- Молодец. Давай ка к нашим выбираться, - Дима прислушался.
Где-то в начале захода в деревню ударили три коротких очереди, и всё стихло.
Солдаты собирали оружие. Искорёженный ДШК решили оставить.
Духи согнали жителей деревни в крайние от захода группы дома, успев поставить растяжки и заминировать некоторые хижины, наблюдая за «шурави» из-за дувалов.
Когда группа втянулась в деревню, отряд из двадцати моджахедов, под прикрытием ДШК атаковал головную группу, расстреляв капитана и троих солдат, но расчёт на неожиданность до конца не сработал, помешали «любители инжира». Гранатомётчики не добрались до техники на необходимое для выстрела расстояние.
Выехавшая утром на задание группа потеряла шесть человек убитыми, ранило прапорщика и одного солдата.
На БМД положили тела убитых, прикрыли брезентом. Колонна под командой старлея выдвинулась на базу.
Инжиру больше никому не хотелось.
Через семь месяцев Советские войска начали уходить из Афганистана, не победившие и непобеждённые.