призраки мундиаля

               
               
               
     Тучный, бородатый Ираклий Фатализмов тяжело вздыхал, пыхтел и пил уже пятую чашку кофе. Его редакторское сердце билось как у бегуна на стометровке. «Где мундиаль, чудила? Ты почему не освещаешь эту тему? - обдавал его голос Свинолуба точно кипятком.- Дождешься у меня, поедешь в Кошки-мышки, дальнее село, в малотиражку». Ираклий двинул кулаком по ноутбуку. Крякнул:
- Ну уж дудки, дальнее село. Однако, где же Холуяжев? Где?
  Отвечать-то было некому, час поздний, всех он отпустил. За окнами темно и снег идет стеной. Редактор сжал в руках мобильник до треска.
- Клавдий? Холуяжев? Отзовись, пожалуйста. О! Клава! Где ты, Клавочка? Не понял, по какой ты улице идешь? Подходишь?
  Фатализмов от радости бросился к входной двери и высунулся наружу. Хлопья снега тут же залепили его плоское, прыщавое лицо.
- Ираклий Укатаевич! – от фонарного столба отделилась темная фигура коротышки в большой шляпе.
- Чего стоишь тут? Заходи!
- Снег какой божественный, шеф! Погода восхитительная! Благодать-то какая!
  Ираклий дернул за рукав Холуяжева, буквально затолкал его взашей в офис.
- От Тырина уже звонили десять раз, его спин-доктор Свинолуб звонил, там ждут материал твой о футболе! А ты гуляешь, шляпа!
  Луноликий, мускулистый Холуяжев в коллективе слыл сентиментальным малым, мог пропасть и, например, часами любоваться каплями дождя на витрине какого-нибудь «шопа» или сугробами на набережной. Но при этом Клавдий выдавал оригинальные опусы.
- Давай флэшку! – гаркнул Фатализмов.- Быстро!
  Клавдий замигал испуганно глазами, хлопнул себя по карманам длинного пальто.
- Ой, я, кажется, забыл её у дедушки...
- Дурак!
  Шляпа Холуяжева после редакторской затрещины летающей тарелкой приземлилась в дальнем углу комнаты.
- Нет, Укатаевич, отставить...есть! Есть!
  И Клавдий точно фокусник вытащил флэшку из рукава.
- Делаем ап! Оп!
- Шут гороховый! Комик! Цирк твое призвание, арена!
  Ираклий закружил над ноутбуком, забил по клавишам толстыми пальцами в серебряных перстнях, и недовольно заворчал:
- Ну и где? И где тут? А, вижу...мундиалю быть или не быть? Какой дебильный заголовок.
- Почему?
- Конечно, быть! Я правлю: мундиалю быть. Крыша стадиона из драгоценного камня? Ты в своем уме? Температуру мерил?
- В форме драгоценного камня,- робко откликнулся Клавдий.
- Как это? Какого еще камня?
- Тырин так сказал.
- А Свинолуб?
- Не помню.
- Надо уточнить. Сфероид – крыша, ладно. Стадион на сорок пять тысяч мест...округляем, пятьдесят. И кресла с подогревом, что ж, допустим. Шесть гостиниц «три звезды» построят для туристов и спортсменов. Корректируем, десять гостиниц «пять звезд» с подземными гаражами. Через год появится подвесная рельсовая дорога из аэропорта до чаши стадиона?
  Седая борода Фатализмова вздыбилась от удивления.
- Ну, что же, очень даже может быть. Три станции метро откроем к мундиалю, свяжем центр и окраину.
- Да, братья Гримм, конечно, отдыхают,- хихикнул Холуяжев.
- Не смей так говорить!
- Жучков боитесь?
- Да, жучков и паучков.
  При этом Ираклий проворно нырнул под стол, пошарил на подоконнике, потряс горшочки с кактусами и настольный телефон. И тут же аппарат подпрыгнул от звонка.
- Послушай, Клава!
- Я?
- Возьми трубу!
  Холуяжев покорно приложился ухом к телефонной трубке и тут же от неё отпрянул - как обжегся.
- Вас Хрюнин...ой, Свинолуб,- таинственно прошептал он.- Шестистопным матом кроет.
  Фатализмов впился в телефон.
- Да, Гурген Нафталинович! Есть! Готово всё! Я высылаю вам немедленно. Жму на мышечку, и всё уходит к вам. Вы уже видите - нет? Видите? Хорошо, жду, жду...Ну, слава богу, по диагонали читаете? Мне бы так. Роли Тырина не видите. А в каком смысле? Духа нет его? Так всё поправим, пять секунд. Тем более автор рядом. Как это кто? Клавдий Холуяжев, золотое перо губернии. Клавдий, где роль Льва Митрофановича?
  Холуяжев закивал лошадкой, кинулся к компьютеру и заиграл на клавиатуре как заправский пианист.
- Ага, сфероид, подвесные рельсы – все его идеи. Я это чувствовал, чувствовал. Правим, Гурген. И в типографии номер ждут, люди вышли в ночную смену. На полу будут спать, в первый раз что ли. А мы – в редакции. Вот как преданы мы вам. А в остальном как? Сносно? Тырин был в Кремле? Когда? На днях. Конечно, отразим, тем более вопросы метростроя. Всё по теме. Уже правит он, всё будет в лучшем виде, Гурген Нафталинович! О, тройной гонорар!
  Фатализмов ласково потрепал журналиста за грязное ухо, шепнул ему:
- Ты слышал, Клавдий? Верный пёс мой, верный. Мы порвем с тобой любой мундиаль, как тузики грелку...