Иллюстрация из Интернета
Время человеческой жизни – миг; её сущность – вечное течение; ощущение – смутно; строение всего тела – бренно; душа – неустойчива; судьба – загадочна; слава – недостоверна.
Марк Аврелий
Стоять на парапете крыши гостиницы «Украина» было зябко и холодно: кругом веяло глубокой осенью. Небо сковали седые грузные тучи, угрюмо глазеющие вниз. Настойчиво моросил дождь, под аккомпанемент северного порывистого ветра. С голых деревьев обрывались увядшие бледно-жёлтые листья.
«Да уж, ну и погода! Просто идеальный фон для суицида», – подумал Сергей, смотря вниз на вечернюю площадь «Майдана Незалежности». И в тоже время, умирать никак не хотелось. Яркие огоньки неоновых реклам, разбросанные на фешенебельных зданиях, магнетической силой заставляли любоваться вечерним Киевом. Гул машин, столичная суета горожан, беззаботные тусовки молодёжи – всё это было таким привычным, таким знакомым и родным… На Крещатике внизу энергично пульсировала жизнь, а наверху стоял он, подобно фантому с одним удручающим намерением: оборвать все связи с внешним миром. В такие минуты любому человеку захочется подытожить свой жизненный путь, вспомнить светлые, счастливые деньки детства, юности и одновременно с этим задать себе откровенные вопросы: «Почему моя жизнь пошла наперекосяк? Что я в ней упустил такое важное, что какая-то неведомая сила толкает меня в бездну ночи?»
Очень похожие мысли лезли в голову Сергея Калиновского, симпатичного смуглого брюнета тридцатилетнего возраста, известного журналиста, работающего в престижной киевском таблоиде.
«Есть ли у меня веская причина продолжать жизнь? Карьера? Да, ну, её к чёрту! Она отняла у меня столько сил и здоровья, что меня от неё уже тошнит. Может быть поиск истины? Ну, кому сегодня нужна эта истина, эта veritas? ( На латыни истина – Авт.). Можно ли найти правду, например, в политике? Абсурд! В экономике? Тем более абсурд и нелепость, так как экономика и политика связаны одной нитью. Тогда может быть религия будет моей соломинкой в борьбе за жизнь?.. Сомневаюсь… Ещё на студенческой скамье я понял, что эта тема подобна тёмному бескрайнему лесу из которого никогда не выберешься. Самое ценное и дорогое у человека может быть только искренняя и неподдельная любовь. Долгих восемь лет я верил, что оно так и есть. Я лелеял и обожествлял своё счастье, свою любовь – Марину. Она всегда была моим ангелом-хранителем, моей музой. Она, именно она и никто больше верила, что я могу состояться как профессиональный журналист, что мои статьи смогут разбудить спящий разум даже малообразованного человека. Целых восемь лет она была мне матерью, сестрой, другом и, наконец, верной любящей женой. С ней мы пережили студенческую бедность и мой успешный карьерный рост. Но почему всё пошло по наклонной, когда она устроилась на работу в рекламное агентство «Афиша»? Да, конечно, у неё появилась солидная зарплата, руководящая должность, только во всём этом поспособствовали мои связи и знакомства. А какая мне в конечном итоге благодарность? Большие рога!!! Возможно, кто-то бы мне посоветовал, что это нужно как-то пережить: мол, явление это временное, и рано или поздно, жена всё равно вернётся в семью. Я бы таким советчикам очень жёстко ответил – всё это полная чухня и блеф!.. Уже около года я свою супругу вижу дома очень редко. А когда она приходит глубокой ночью в нашу квартиру, от неё пахнет алкоголем, сигаретами и чужими мужскими духами. Фу, как это противно и омерзительно!.. Нет, я так больше не могу. С меня хватит… Прощай моя несчастная любовь; прощай моя Марина! Я устал в этой жизни от всего…»
В это мгновение тело журналиста Сергея Калиновского напряглось и уже было приготовилось к отчаянному прыжку в бездну ночного города, как его обоняние резко уловило вблизи себя запах дыма сигарет.
«Запах никотина!? И здесь? Но откуда?» – замельтешили мысли в его отчаянном разуме.
Осторожно спрыгнув с железного парапета, он осмотрелся вокруг и, к своему удивлению, никого не увидел. «Целых семь лет я не курил, хотя соблазны бывали, и часто, – стал вновь размышлять на эту тему Сергей, – особенно в редакции, где каждый второй – курильщик. А при таких обстоятельствах, как сейчас, я бы не отказался от одной, всего одной, выкуренной сигареты…»
Ещё раз внимательно оглянувшись вокруг себя и убедившись, что кроме него на птероне нет ни души, журналист почесал от нервного перевозбуждения свой затылок и вполголоса пробубнил себе под нос: «Глюки, точно глюки… А всё от чего? От эмоционального перевозбуждения!..» Не успев договорить эти слова, Сергей отчётливо и громко услышал посторонний кашель: «Кхе… кхе… кх-е-е, гм-м…»
На это раз у него уже исчезли все сомнения, что на самом вверху элитной гостиницы «Украина» он находится один. И не напрасно… Действительно, перед его взором возникли чёткие очертания человека в чёрной одеже с горящей сигаретой в руках. Образ перед его глазами появился так быстро и молниеносно, что создалось впечатление, будто бы фигура вышла из-за какой-то ширмы. Шаг за шагом, незнакомый субъект плавно приближался к Сергею и на расстоянии в несколько метров резко остановился. В блике вечернего города перед журналистом стоял высокий элегантный мужчина зрелого возраста, на вид сорока-сорока пяти лет, одетый практически во всё чёрное: длинный плащ, брюки, туфли шляпу. По стилю фасона одежда была похожа от «Valentino». Черты лица у незнакомца были весьма правильные и симпатичные, взгляд милый, дружелюбный. Одним словом, люди такого типа всегда вызывают симпатию со стороны окружающих.
– Извините, я не нарушил ваше уединение своим присутствием? – вежливо поинтересовался мужчина в чёрной одежде у Сергея.
Видя оторопевшую, испуганную физиономию своего визави, незнакомец продолжил разговор:
– Наверное, вы не ожидали здесь кого-нибудь увидеть? Время то уже позднее, место не людное, да и погода совсем не балует своим теплом…
– Гм-м… да-а-а, вы правы, – выдавил из себя с трудом короткую реплику журналист.
– А я, понимаете ли, люблю совершать вечерние прогулки по крышам высотных домов, – подойдя ближе к ограде, он посмотрел вниз, небрежно кинул недокуренный окурок во мрак ночного города и продолжил:
– Это единственная возможность убежать от этой чёртовой цивилизации и метушни, и ощутить свободу, дыша чистым, свежим воздухом.
– Именно с этой целью я и поднялся сюда, как вы видите! – раскрепощено ответил журналист.
Страха и волнения в глазах Сергея уже не наблюдалось: незнакомец за считанные минуты сумел расположить его внимание и интерес к себе.
– Вы меня, конечно, простите за прямоту, – мужчина в чёрном немного замялся и после небольшой паузы продолжил:
– Но в ваших глазах я прочитал самоубийство, которое вы намеревались совершить перед моим появлением. Если это действительно правда, Сергей, то уж поверьте мне: после суицида вас никакая свобода не ожидает…
– Постойте, а откуда вы знаете, что меня зовут Сергей? – удивлённо спросил журналист. – И какое ваше дело: самоубийца я или нет?
– Я про вас много что знаю, извиняйте – это моя работа…
Неизвестный в чёрном закопошился в карманах своего плаща и неожиданно вынул из него аккуратно свёрнутую газету «Киевский репортёр».
– Это ваша статья? – разворачивая таблоид, спросил неизвестный.
На тринадцатой странице под рубрикой «Религия» была размещена знакомая журналисту его авторская работа. Шрифт материала в вечерних сумерках был весьма расплывчатым и трудночитаемым, но заголовок ещё прочитывался отчётливо – «Белые пятна Библии».
– Интересно, как же вы догадались, что это моя статья и я её автор? Ведь рядом с материалом моей фотографии нет?
– Верно говорите: «фотографии – нет», – заулыбался незнакомец, но постоянный читатель просто обязан знать своего автора в лицо.
– Вы, как я понимаю, поклонник моего творчества? – поинтересовался Сергей.
Тут мужчина в чёрном резко рассмеялся. Его хохот был настолько истерическим и язвительным, что бронхи стали издавать звуки тяжёлой хрипоты, его лицо даже в сумерках заметно покраснело. Немного откашлявшись, он продолжил:
– Вы себе льстите, явно льстите… Может быть для рядового читателя вы и представляете какой-то талант, но для меня – отнюдь!.. Я, знаете ли, по натуре большой скептик и критик, и мою рецензию не каждый писатель выдержит…
– Чем же вам не понравилась моя статья?
– А тут вы ошибаетесь! – с восторгом воскликнул незнакомец. – Ваша статья на меня произвела такой фурор, что вы даже ещё не догадываетесь, какие последствия вас ждут впереди…
– Что вы имеете в виду? – взволнованно спросил журналист.
– О, что вы! Да вы меня неправильно поняли… – неизвестный в чёрном ближе подошёл к Сергею. Его возбуждённое лицо, украшенное мимичными морщинками, сиюминутно изменилось: теперь оно уже излучало спокойствие и добродушие.
– Я имел в виду, – продолжил он, – что сегодня пятница; суббота-воскресенье в редакции выходной, а в понедельник вас просто будут штурмовать читатели своими надоедливыми звонками. Кому-кому, а вам к этому не привыкать. Не так ли?
«Темнит, ой темнит и явно что-то не договаривает… – подумал Сергей. – Нужно во что бы то ни стало выведать у незнакомца, что он задумал?»
– Вы считаете, что мой материал наделает шуму? Сомневаюсь! Наше общество настолько апатично к религии, что воспримет статью просто как очередную философскую концепцию. На большее рассчитывать не приходится…
– Хорошая концепция, – нервозно вскричал мужчина в черном, – вы просто не даёте себе отчёт в том, что написали: «…Исследуя вторую и третью главы книги Бытие, вы засомневаетесь в правильности наказания Богом первых людей – Адама и Евы. За что их наказывать, если до совершения греха – вкушения запретного плода – они не понимали, что это зло, так как они этот плод ещё не вкусили. Да и, вообще, о каком предостережении можно говорить, если Адам и Ева даже не понимали, что они голые… К примеру, вы бы, наверное, не объясняли трехлетнему ребёнку, что такое гравитация, если бы жили на десятом этаже высотного дома. Наоборот, вы бы всяческими способами оберегали малыша от падения, так как понимаете, что он ещё достаточно мал, чтобы понять это физическое явление и последствия нарушения этого закона. Точно так же обстоит ситуация с Адамом и Евой, ведь они не понимали, что такое зло, а коль так, то нарушение Божьего закона для них было абстрактным».
Незнакомец на некоторое время примолк, изучающим взглядом посмотрел на Сергея, однако, обнаружив в его глазах полное безразличие к сказанному, продолжил цитировать отрывки из его статьи дальше, предварительно спросив у него:
– А это как понимать изволите: «Было ли у Бога твёрдое намерение, чтобы первые люди жили вечно? Это сложный вопрос. Адам с Евой ни разу не ели плодов от дерева жизни до совершения греха и поэтому никто с уверенностью не может сказать: вкусили бы они, вообще, когда-нибудь плоды от этого дерева, даже если были бы Богу всегда послушны… За совершённый грех немедленно последовало наказание – изгнание их из Эдема, но умерли они аж через сотни-сотни лет, а не сразу, как было им обещано…»
– Браво! Браво! – хлопая в ладоши, воскликнул журналист, – вам так подходит роль обвинителя на судовом процессе! Вы случайно не в прокуратуре работаете? Знаете, откровенно вам скажу, положив руку на сердце: мне всё равно, какие будут возгласы и отзывы по поводу моей авторской работы. Может быть, я вообще до понедельника не доживу?..
– Ах да, простите, я совсем забыл, вы ведь намеривались свести счёты с жизнью, – с ехидством подметил мужчина в черном, – и вам абсолютно наплевать, что ваш читатель так ничего и не поймёт, что вы пытались ему доказать…
– С чего вы это взяли? Я что, похож на самоубийцу?
– Похож, ещё и как похож: нормальные люди не становятся на железный парапет, чтобы только полюбоваться видом города… А что про вас подумают коллеги? У Сергея Калиновского «сорвало крышу» от его утопических размышлений и он покончил с жизнью. Ха-ха-ха!...
– Не смешно, – перебил язвительно-ехидный смех незнакомца Сергей, – и, вообще, что вы знаете о жизни или смерти?
– О первом знаю много, о втором – ещё больше. Вы читали Каббалу?
– Что-то очень знакомо…Каббала? По-моему, гм… Это еврейское древнее мистическое учение. Так?
– Совершенно верно! Так вот, согласно этой книги самоубийца, который сам, сознательно, прервал свою физическую и духовную эволюцию, преждевременно попадает в астральный план или, как его ещё называют, Кама-Лока. Однако в нём он пребывает не временно, как другие души. Почему? – риторически спросил незнакомец своего визави и после недолгой паузы сам ответил: – Потому что его астральное тело не имеет дальнейшей эволюции. Дорога в Девакан, то есть в рай, для него закрыта; всё что ему остается – это охотиться за сумасшедшими, наркоманами, алкоголиками или спящими людьми, чтобы завладеть их материальным телом, вытеснив при этом астральное. Не радужная перспектива, поверьте мне.
– Это теория, сухая теория и ничего больше. В одной книге написано так, в другой это трактуется иначе, а где истина?.. Где правда?..
Сергей резко повернулся спиной к неизвестному в чёрном и решительно направился к ограде, отделяющей его от смерти. Сомнений уже не было. В его глазах ясно отражались два близких по духу качества – отчаяние и безумие. Казалось, ничто не сможет его остановить от задуманного поступка. Упасть в бездну ему показалось весьма романтично, чем слушать напутствия неизвестного приставалы.
– Правда состоит в том, что вас предала любимая женщина, – крикнул ему вслед незнакомец.
Журналист в одно мгновение остановился, несколько секунд постоял, как вкопанный столб, после чего нервозно повернулся к загадочному мужчине.
– Чёрт побери, да кто вы такой? Да какое право вы имеете лесть в мою личную жизнь?!
– А вот чёрта призывать не нужно – у вас и так хлопот¬ в невпроворот.
– Нет, вы скажите, кто вы? И что вам от меня нужно?
– А сами что вы обо мне думаете: кто я?
Сергей броско посмотрел на мужчину в чёрном и невольно задумался: «А действительно, кто он? Пришёл ниоткуда и появился внезапно. Хорошо подкован в знании религии, возможно даже имеет учёную степень в области религиоведении. На сумасшедшего фанатика он явно не похож. Это точно. Однако одет очень таинственно и загадочно. Может быть, он работает в отделе информации СБУ? Но я уже не пишу на политические темы с двухтысячного года – в нашей стране, к сожалению, это очень рискованно и небезопасно. Что касается религиозной тематики, то у меня никогда не было провокационных материалов. Я всегда соблюдаю Закон про СМИ и толерантно отношусь ко всем существующим конфессиям. Нет, на тайного агента он тоже не похож, хотя для простого читателя этот незнакомец достаточно много про меня знает. Тогда кто он?»
– Вы, наверное, даром ломаете голову, я задал вам очень сложный вопрос, – прервал размышления Сергея неизвестный. – Скоро, совсем скоро вы поймёте: кто я, а пока что зовите меня просто Мара.
– Мара?
– Да-да, Мара! Чего тут удивляться?
– Первый раз в своей жизни такое имя слышу… – выразил вслух своё удивление журналист, а про себя подумал: «Похоже на армянское, но говорит по-русски чисто – без кальки и восточного акцента».
– Вы весь дрожите и не на шутку промокли, – заботливо подметил, недавно представившийся Мара, – а погода, заметьте, уже давно не майская… Я знаю на Крещатике одну очень уютную кофейню. Прошу вас, любезный, составьте мне компанию, выпьем по чашечке кофе, немного поговорим, а после – ваша воля делать всё, что вам только заблагорассудиться…
Надо признать, что предложение таинственного Мары было настолько искусительным, заманчивым и своевременным, что отказать ему было крайне трудно. Он действительно промок до нитки и не против был согреться горячим ароматным кофе – своим любимым напитком.
– А вы умеете соблазнять людей, – искренне улыбнулся Сергей и почтительно последовал за незнакомцем.
Присаживаясь с Марой за небольшой уютный столик, рассчитанный на двоих посетителей, Сергей очень быстро ощутил комфорт и романтику заведения: мебель с плетёного дерева, за каждым столиком, где сидят посетители, горит ароматизированная свеча с приятны лёгким запахом, музыка гармоничная и умиротворяющая – в стиле нью-эйдж; в гигантском аквариуме, расположенном вдоль стены, беззаботно мельтешат пёстрые экзотические рыбки. Но больше всего внимание журналиста привлекал греческий стиль интерьера, удачно сочетавшийся с современными элементами. Задум дизайнера – выставить напоказ шедевр эллинистической архитектуры – был воплощён посредством декоративных колонн ионического ордера. Дополнительная подсветка создавала эффект какой-то таинственной контрастности, что, в свою очередь, невольно подталкивало клиента лицезреть эту красоту и восхищаться ею, как прекрасной нимфой.
– Чудесное местечко, не правда ли? – поинтересовался Мара у журналиста.
– Да уж, впечатляет… – признательно согласился Сергей и, немного погодя, добавил:
– Здешний антураж хорошо уравновешивает психику и неплохо отгоняет дурные мысли.
– Сегодня вечером их у вас было с большим избытком, – подметил Мара. – Постараюсь вам помочь избавиться от этого недуга.
Тут журналист флегматично вздохнул, грустно опустил глаза вниз и тихо произнес: – Ваша помощь может быть только временной и не больше… От судьбы никак не убежишь и никак её не обманешь.
– Да что вы, голубчик! Господь с вами. Фатум всегда был и будет в руках человека! Конечно, бывают обстоятельства извне, с которыми homo sapiens не может справиться, а в большинстве случаев всё в ваших руках.
«Всё в ваших человеческих руках… Интересно, он что – себя не отождествляет с людьми или он имел в виду, что всё в моих руках», – мелькнули мысли у Сергея после того, как он проанализировал его последнюю фразу.
– Даже любовь человек может найти лучшую, чем прежнюю, – продолжил Мара, – ведь всё познаётся в сравнении…
– Странными категориями вы выражаетесь, – вспыльчивым тоном перебил его журналист. – Лучшая… Прежняя… Любовь даётся человеку один раз и не более… Она такая же ценная, как и… – Сергей задумчиво поглядел вверх и продолжил:
– Как и жизнь! А что может быть ценнее её?
– По вашему выходит, что, если вы потеряли любовь, то и незачем дальше жить, можно смело скинуться с многоэтажки вниз, подобно камикадзе.
Журналист оказался в растерянности и замешательстве. Он не смог ничем возразить своему собеседнику, так как понимал, что его тезис очень пресный и слабоаргументированный. Мара оказался хорошим философом и очень умело завел его в логический тупик: нет любви – так и нет смысла дальше существовать… Это настоящая утопия, которую Сергей хорошо осознавал, но сдаваться никак не хотелось.
– Вы когда-нибудь любили по-настоящему? – задал встречный вопрос Сергей. – Так, чтобы… Чтобы чувствовать себя легко, возвышенно, свободно, как полёт птицы. Чтобы быть одним телом, одной душой с любимой женщиной, делить радости и невзгоды с ней, отдать ей всё – и даже жизнь, если понадобится.
– Поверьте мне, любезный, что положить жизнь на алтарь любви – это ещё не предел!..
– Что вы имеете в виду? – торопливо поинтересовался журналист.
– Что я имею в виду? – пробормотал себе под нос Мара и, подкурив сигарету, продолжил полемику: – А то, что жизнь человека может быть серой, скучной, пустой и несодержательной по всем своим явным признакам. И когда человек готов принести это бремя в жертву Амуру, ему обманчиво кажется, что его жизнь обретает какой-то смысл, истинный путь к самореализации. Однако, если человек самодостаточен, успешен в каком-либо деле, имеет чёткую цель в жизни, а главное – он ощущает себя свободным индивидуумом, и вот он готов от всего этого отказаться во имя любви… Это действительно бесценный, щедрой благородный поступок, заслуживающий похвалы и уважения! Что я подразумевал, наводя этот наглядный пример? Многие, очень многие фанатики могут пожертвовать жизнью во имя любви, но свободой – единицы. Ведь жизнь без свободы лишена всякого смысла, она теряет свою ценность, как глоток свежего воздуха.
– А жизнь без любви разве имеет смысл? – перебил своего визави Сергей, – да и как она с ваших слов, может быть пустой, если она уже наполнена любовью?
– Понимаете... – Мара задумчиво посмотрел по сторонам, глубоко затянул сизый дым сигареты в лёгкие и, остановив свой взгляд на обручке Сергея, продолжил: – К сожалению, человеку свойственно разочаровываться в любви, но отнюдь не в свободе. Любовь человека привязывает, а свобода освобождает от всего и вся… Даже само определение слова любовь в толковом словаре на это намекает. – Тут Мара резко стал рыскать по своим карманам, что-то в суматохе искать и, найдя мятый пожелтевший обрывок бумаги, зачитал вслух написанный на нём текст: «Любовь – это чувство глубокой привязанности, сердечной склонности к кому-либо…»
– В таком случае, свобода освобождает от счастья и может даже сделать человека несчастным! – запротестовал Сергей. – Вы разрешите мне использовать вашу привычку, – журналист жестом указал на горящую сигарету, – для примера и в тоже время контраргумента?
– Валяйте, я вас с удовольствием выслушаю, – с любопытством в глазах дал своё одобрение искусный софист.
– Сейчас вы курите, и делаете это, заметьте, сознательно – по свободе выбора, но эта свобода подвергает вас риску онкологическим заболеваниям… – Сергей хитро улыбнулся и продолжил: – А теперь подумайте: может ли такая свобода вам гарантировать в будущем крепкое здоровье и счастье?
– Молодец! Молодец! – с восхищением подметил Мара. – А вы хороший ученик и всё схватываете налету.
– Да уж, стараюсь!.. – удовлетворённо произнёс Сергей.
– Кстати, упомянув о свободе выбора, вы непроизвольно затронули спорный вопрос философии богословия, который поднял ещё Сократ. И этот вопрос никак не разрешён и доселе. Да и статья ваша частично касается этой темы.
Сказав это, Мара стал вести себя очень странно. Несколько раз он произнес вслух слова по очереди: любовь, свобода, выбор, как магическое заклинание. После чего перевернул кофейную чашку вверх дном и внимательно стал что-то рассматривать на блюдце.
– Вы что, гадаете на кофейной гуще? – с изумление спросил собеседника журналист.
Мара сделал отрешённый вид, как будто он этих слов не слышал и в помине, и торжественно, с восторгом, произнёс следующее:
– Итак, настал момент истины! Если вы меня внимательно выслушаете и не посчитаете сумасшедшим – приобретёте уникальные знания, о которых мечтают миллионы, а владеют только единицы.
Главу написал "на рубеже" 2006-2007 года.