— А что ты делаешь, бабуля?
— Я, внученька, с Богом разговариваю.
— Это как?
— Просто. Смотрю на икону и про себя прошу здоровья тебе... и себе.
Девочка лет пяти нахмурила лобик.
В церкви было холодно. Пахло чем-то неприятным. Непонятным.
Бабуля в пуховом платке, накинутом на седую, старчески подрагивающую голову, истово крестилась, стоя перед потемневшей от времени иконой. Совершенно бессмысленно разговаривала о чём-то с Богом.
— Бабуля! Ба-буш-ка!
— Что тебе, милая?
— Бабушка, разве ты не понимаешь? Мама умерла. Папа запил. Ты болеешь. Бог не понимает, что ты ему говоришь. Наверное, он такой старенький, что забыл русский язык!
Две хрупкие фигурки выходили на улицу, в темноту морозной декабрьской ночи.
А ладан всё пах. Тошнотворно-сладко.
Наверное, той самой верой.