***
- Эй, дружище, так не годится, - крикнул Фолькер. - Ты несёшься как чёртов гунн, и я за тобой не успеваю. Тут же лес…
- Ты это называешь лесом? - отозвался, не оборачиваясь, Хаген.
- Так не поле же. И дороги тут никакой. Мой конь спотыкается.
- Тебе не обязательно сейчас за мной ехать.
Фолькер резко остановился.
- Извиняюсь, - пробормотал он.
Хаген придержал коня, развернулся к Фолькеру, пристально посмотрев на него.
- Поехали.
Они поравнялись и уже не спеша двинулись дальше.
- Ты скрипку с собой не взял? - спросил Хаген.
- Я подумал, что здесь она будет неуместна.
- Как знать… Музыка бывает лучше слов.
- На такой случай трудно будет найти что-то подходящее.
- Ты прав, - бросил Хаген, напряжённо глядя вперёд. От Фолькера не могло укрыться, что Хагена совсем не занимает то, о чём он говорит, и шпильман прекрасно понимал, почему.
- Далеко ли нам ещё ехать?
- Мы почти на месте. Вот за этими деревьями, - Хаген сильно побледнел и дёрнул поводья.
Шпильман первым спрыгнул с коня и, взяв его под уздцы, вышел к широкому полю.
- Самое место для крупных битв, - тихо сказал он.
Подошёл Хаген. Какое-то время они молчали. Над полем каркали вороны.
- Данкварт, простая душа, привёл меня сюда и рассказал всё, что знал сам и что говорили, - будто через силу произнёс Хаген. - Битва была яростной. Трупы долго не убирали, так что когда вернулись их хоронить, то опознать можно было только по вещам и оружию.
- Опознали? - тихо спросил шпильман.
- Не нашли. Такое бывает, когда бой слишком яростный, могут и в куски изрубить…, - Хаген подавил вздох. - Потом слухи поползли…
- Про альба, который исчез и вернулся в подземный мир, - сумрачно сказал Фолькер.
- Да это чепуха, дураки и не то придумают, - злобно отмахнулся Хаген. - Мне Данкварт с чужих слов говорил… что он нарочно искал смерти.
- Зачем?
- Жить расхотелось, - отрезал Хаген. - Послушай, Фолькер, ты не мог бы меня одного оставить ненадолго?
- Конечно, - шпильман отошёл с обоими конями за деревья. Оттуда он видел, как Хаген направился к середине поля и опустился там на колени. Фолькер быстро отвернулся, будто боясь помешать ему.
Через некоторое время Хаген вернулся.
- Едем назад.
Они медленно тронулись в обратный путь. Хаген задумчиво молчал, Фолькер же, хотя его многое интересовало, знал, что не надо донимать Хагена расспросами: если он что-то захочет рассказать - расскажет, а нет - так нечего к нему и лезть.
- Мне говорили, что он был не лучший боец, - внезапно прервал тишину Хаген. - Может, оно и так, он был человек невоинственный… Зато очень хотел сделать воина из меня. Хотел, чтобы я был как хищный волк, который утром ест лов и вечером разделит добычу… Так оно и вышло, - Хаген невесело оскалился.
- Жаль, что он тебя не дождался. Он был бы горд.
- А может, пришёл бы в ужас. Мирные люди мягкосердечны, а я - сам знаешь кто.
- О да… свирепый Хаген.
Хаген фыркнул и вновь погрузился в молчание.
- Я всё же одного не пойму, - осторожно начал Фолькер, - почему в заложники выбрали именно тебя?
- Не ищи здесь смысла. Я ли, кто другой ли - какая разница.
- Ну уж нет, не притворяйся простодушным. Если Гибих так почитал твоего отца и прислушивался к его советам, то зачем отобрал у него единственного сына?
- Говорят, что никого древнее родом не нашлось, - нехотя произнёс Хаген.
- Хорошее уважение, ничего не скажешь. Это же убило его.
- Убило? - Хаген повысил голос, глаз яростно вспыхнул. - Да ему не хватило всего несколько лет, чтобы дождаться моего возвращения. И он был бы ещё не стар. Я был уверен, что он встретит меня, а не… Кому от этого стало легче?
Он стегнул коня и снова вырвался вперёд, но вскоре придержал поводья. Фолькер нагнал его.
- Я бы не стал его осуждать, - сказал он Хагену.
- Так и я не осуждаю. Когда мы бежали из Треки… Чёрт, что-то я разболтался, - мотнул головой Хаген. - Нам больше не о чем говорить, что ли?
- Позволь только один вопрос - почему вы бежали именно в Бургундию?
- Думаю, он знал о том, каковы порядки в Бургундии, вот и отправился со мной туда… Не в Ксантен же было идти, на котором благодать почивает, - последние слова прозвучали у Хагена с откровенной неприязнью. - Хоть он и был ближе… Скажи мне лучше, Фолькер, ты собираешься писать поэму про наш с тобой переход через Альпы?
- Зачем? В нём не было ничего особенного.
- Потому что он был летом.
- И без слонов.
- Нам только их не хватало, - Хаген засмеялся, хотя взгляд всё ещё был полон ярости и боли.
- Где ж их найдёшь в Бургундии. А жаль. Представляешь, как бы мы въехали в Верону?
- Только напугали бы людей.
- Да, особенно самых заумных из придворных Дитриха. Что-то у них твой единственный глаз совсем не те мысли вызвал.
- У дураков юга не те суеверия, что у дураков севера, - презрительно бросил Хаген.
Остаток пути они проделали молча. Разбитая на ночь стоянка уже ждала их; Хаген удалился в палатку и до конца дня не показывался.
Потемну Фолькер достал скрипку, вышел в сторону от лагеря и, усевшись на пень, заиграл красивую печальную мелодию. Он прервался, увидев, что к нему приближается Хаген.
- Я тебя не разбудил? - спросил шпильман.
- Нет. Продолжай.
Фолькер поднял было смычок, но остановился и сказал:
- На самом деле это песня.
- Так спой.
- Не перебудить бы остальных… Но ладно, это же всего лишь песня про луну. Её и надо петь ночью.
- Вот и луна, - Хаген бросил взгляд на небо. - Не один же волчий вой ей слушать, давай.
Фолькер запел вполголоса:
Ich auf der Erd', am Himmel du,
Wir wandern beide ruestig zu…
Хаген уселся прямо на земле. Даже в сумерках было видно, как поблёскивал его глаз.
Ich wandre fremd von Land zu Land,
So heimatlos, so unbekannt;
Berg auf, Berg ab, Wald ein, Wald aus,
Doch bin ich nirgend, ach! zu Haus…
…Они возвращались в Вормс из Италии, от готского короля Дитриха, к которому было отправлено посольство по случаю его коронации. Возглавлял миссию Хаген, он же и уговорил Гунтера включить Фолькера в число сопровождающих, уверяя, что без шпильмана в таком деле никак нельзя. Дитрих встретил их в Вероне, где в это время находился весь его двор. Огромный дворец Дитриха и разодетые с избыточной роскошью придворные поразили бургундов и видавшего виды Фолькера, один Хаген, казалось, отнёсся ко всему как к чему-то совершенно естественному. Фолькера ожидало ещё большее удивление, когда он заметил, что Хаген обращается к Дитриху на "ты" и вообще они держатся будто старые знакомые.
Проведя в Вероне неделю, посольство вместе со всем двором отправилось в Равенну, где стало ясно, что веронский королевский дворец был просто чепухой. Сидя за столом или прохаживаясь по галереям, Фолькер смотрел на колонны и мозаичные стены и ощущал себя несколько ошалевшим. Близость моря твёрдости духа тоже не способствовала, и на ночь шпильман удалился в первый подвернувшийся кабак в городе. Там его, сидящего меж двух девиц, разыскал Хаген и чуть не за шиворот выволок вон.
- Ты с ума сошёл? - набросился Хаген на него. - Кой чёрт тебя тащит в такие места? Мало нас у Дитриха кормят и поят, что ли?
- Грех жаловаться, нас принимают как в раю, но для меня это слишком.
- Неужто пойла кабацкого захотелось?
- И что такого? Я от него ещё не вполне отвык… Эх, дас лебен ист айн вюрфельшпиль… Да я понимаю, Хаген, что нехорошо, - бормотал Фолькер. - Я ж теперь владетельный господин, Фолькер фон Альцай, чёрт побери, а не голь кабацкая… Но не могу. Творческого человека нельзя пускать в эту страну. Здесь слишком много красоты, я просто оглушён.
- Не в меру расслабишься - тебя здесь запросто облапошат. Много ты уже потратил?
- Да я и напиться не успел твоей милостью.
- Тем лучше. Завтра нам опять являться перед Дитрихом, так что спать и трезветь.
- Понял, понял, - уныло отозвался Фолькер.
Назавтра они, как положено, были при дворе, а вечером уже Хаген куда-то пропал. Фолькер, пораздумав, отправился в тот же кабак и обнаружил там Хагена, сидящего в компании арфистки - она что-то пела, он задумчиво слушал, подперев лоб рукой.
- Э, Хаген, - удручённо произнёс шпильман, - вижу, дружба со мной дурно на тебя влияет. Если мне тебя придётся по кабакам отлавливать, то это будет означать, что мир перевернулся!
- Я не пьян, - Хаген поднялся, положил перед певицей несколько золотых монет и вышел вместе с Фолькером.
На улицах города было темно. Шпильман заметил, что Хаген в самом деле полностью трезв.
- А у тебя, я смотрю, действительно ни в одном глазу… если так можно сказать про одноглазого.
- Я и не пил ничего, - произнёс Хаген. - В таких притонах подают только рабское вино, а это жуткая гадость. Но девчонка пела слишком хорошо, а ты знаешь, как я люблю хорошие песни. Ты, кстати, пока здесь, слушай во все уши, тебе как музыканту полезно будет.
- Так вот для чего ты меня сюда взял.
- Ты сам разве не хотел бы побывать в незнакомой стране?
- Спрашиваешь! Да я тебе просто обязан за такое путешествие. Должен сказать, ты меня и здесь удивил. Дитрих с тобой обращается как с приятелем!
- Я давно его знаю, - улыбнулся Хаген, - ещё с тех пор, как он не был королём. И хоть мы давно не виделись, мы можем позволить себе держаться свободнее, чем принято между королём и чужеземным послом.
- И при этом отпираешься, когда тебя называют всеведущим.
- Потому что я не всеведущ. Об Изенштайне я знал чересчур мало, - Хаген мгновенно помрачнел.
- Ты бы хоть сейчас не вспоминал про Изенштайн. Мне так показалось, что юг ты знаешь лучше, чем север.
- Верно. Но если я скажу, что в этой стране я впервые, ты мне поверишь?
- Да ни за что!
Хаген тихо рассмеялся и сжал плечо Фолькера.
- Признайся лучше, что ты знал о Дитрихе до встречи с ним?
- Совсем немногое, что все знают… Что он храбрый воин, с великанами дрался…
Хаген кивнул со снисходительной ухмылкой.
- А ещё, - добавил Фолькер, - что он победил тирольского короля альбов, помирился с ним и с тех пор они часто встречаются и вместе пьют вино и пиво.
- До чего все эти сказки одинаковы, - скривился Хаген.
- Не скажи, эта сказка не похожа на остальные. Сам знаешь, как герои обращаются с альбами - их в лучшем случае порабощают, но не заключают договора на равных, не говоря уж о том, чтобы постоянно соображать на двоих.
- Здесь ты прав, пожалуй. Хоть в чём-то сказка не солгала… Так вот, Фолькер, Дитрих - это тебе не просто богатырь-герой с большим мечом. Он человек государственный, и этой стране очень повезло с ним, если только его склонность со всеми договариваться не доведёт до беды.
- Разве есть что дурное в том, что с человеком можно договориться?
- С ним-то всегда можно, но не все способны к договорам.
Шпильман призадумался.
- Да, нелегко ему будет.
- Здесь свои трудности, Фолькер. Которые, на наше счастье, не нам решать.
- Эх, а я-то думал, что в рай попал.
- Рая на земле не бывает, и тем более в сердце старой империи… Дитрих говорил мне, что на римском форуме сейчас коровье пастбище.
Фолькер увидел, как глаз Хагена злорадно блеснул.
- К чему тогда о Риме столько разговоров по сей день?
- Слава римского имени здесь ещё не померкла и кружит некрепкие головы. Сам понимаешь - люди сначала создают себе символ, а потом он начинает лишать их разума.
- Получается как с волшебным кладом, - осенило Фолькера. - Наверняка золото как золото, но когда верят, что оно особенное, так и выходит.
- Всё так.
В дни пребывания в Равенне время, казалось, остановилось. Дитрих был необыкновенно любезен, бургунды расслабились и наслаждались жизнью. Хаген удостаивался особого почёта от короля, что коробило некоторых придворных, но Дитрих не обращал внимания.
Однажды он сидел вместе с Хагеном в старых римских термах. Побывав сначала в помещении с тёплой водой, где была какая-то хитрая система подогрева, они переместились в большой прохладный бассейн.
- Отстаёшь, Хаген, - сказал Дитрих, первым доплывая до края бассейна, который они пересекли уже несколько раз, и отбрасывая назад мокрые волосы. - Эти бани я застал почти целыми, пришлось лишь немного подлатать. Чёрт, умели же люди жить!
Слуга поставил возле воды две бутылки и блюдо с фруктами.
- Да ты, я смотрю, сам тут неплохо устроился, - подобрался Хаген. - Живёшь, как император!
- Глупо было бы не пользоваться тем, что создано до тебя, - Дитрих властно-небрежно опёрся о мрамор. - Я распорядился починить водопровод и дороги. Арену в Вероне тоже думаю отстроить, хоть ты и скажешь мне, что это место проклято. Но здешний народ слишком любит зрелища, и если мы будем проводить там наши воинские состязания, думаю, все будут довольны.
- Возможно, - ответил Хаген. - Тебе лучше знать, что нравится твоим подданным.
- Ваших здесь много, - Дитрих многозначительно посмотрел на Хагена.
- Я не видел.
Хаген заметил, что в этой стране человек его наружности совершенно не является чем-то необычным. Он невольно навострял уши, но слышал только язык римлян и терял к здешнему народу всякий интерес.
- Тебе нравится здесь?
- Ещё бы, - Хаген откупорил бутылку.
- Не захочешь ли остаться? Нет, не обижайся, - Дитрих увидел, как глаз Хагена гневно сверкнул. - Я знаю, что у тебя договор с Гунтером, и мне тебя в свои советники не получить. Но могу я об этом хотя бы пожалеть?
Лицо Хагена разом просветлело. Они рассмеялись и чокнулись бутылками.
- Я знаю, какова твоя верность… Нет, Хаген, не бери яблоко. Это вино надо закусывать оливками. Попробуй, получится очень своеобразный вкус.
- В самом деле, необычно, - согласился Хаген.
Дитрих смотрел на него с дружелюбной, но важной улыбкой.
- Я рад, что Гунтер прислал именно тебя. Да будет союз между нашими королевствами прочен, а наша с тобой дружба нерушима.
- Что бы ни случилось, - произнёс Хаген, став внезапно очень серьёзным. - Да не будет такого никогда, Дитрих, чтобы мы стали врагами.
- Это невозможно, - беспечно ответил Дитрих.
Хаген отдал бутылку слуге и опёрся локтями о край бассейна, откинув голову.
- Ты всё не можешь забыть историю с Вальтером, - сказал Дитрих.
- Я ничего не забываю. Да и знак остался такой, что не даст забыть, - Хаген дотронулся до отсутствующего глаза.
- Трудно было вообразить, что такое может случиться. Вы с Вальтером в Этцельбурге были не разлей вода, невозможно было представить одного без другого, и так всё закончилось… Да, - Дитрих покачал головой. - Судьба бывает жестокой, но с нами такого не произойдёт. Оставь мрачные мысли.
Он улыбнулся и поднял бутылку. Хаген развернулся и взял с блюда горсть фиников.
- Жаль, тебя здесь и не потерпели бы в советниках, - заявил Дитрих.
- У тебя сложные подданные. Римляне, - бросил Хаген пренебрежительно. - В Бургундии намного проще. Там никого не волнует ни слава гнилых империй, ни вопросы веры.
- Вопросы веры и меня не волнуют, и никаких раздоров я не допущу.
- Не сомневаюсь. Но для них ты еретик и варвар, тебе этого не забудут, сколько бы ты ни кормил их хлебом и зрелищами.
На лицо Дитриха на мгновение набежала тень, но он тут же изобразил любезную улыбку.
- Вижу, что ты не прочь дать мне совет, Хаген. Могу я воспользоваться случаем и услышать от тебя что-нибудь ещё? - Дитрих говорил будто не всерьёз.
- О чём?
- Как о чём - о делах государственных, - засмеялся Дитрих. - Может, ты подашь какую-нибудь полезную мысль?
Хаген задумался, размышляя, стоит ли делать предостережения чужому королю, даже если это старый знакомый.
- Не слишком доверяй своему окружению, Дитрих, кроме самых проверенных людей.
Дитрих разом перестал улыбаться.
- Я ожидал от тебя чего-нибудь другого, - произнёс он приглушённым голосом.
- На то, чтобы править этой страной, тебе хватит собственного ума. Но кто-то может позариться на твой трон.
- Ты подозреваешь кого-нибудь?
- Нет. Помни только, что не со всеми бывает возможно договориться. Твоя страна слишком завидна, и здесь ещё не забыли про имперскую славу.
Дитрих выглядел встревоженным.
- Я стараюсь быть для всех справедливым, - медленно произнёс он, - и никого не притеснять. Если кто-то будет недоволен…
- Мне известно твоё благородство, Дитрих. Потому и боюсь, как бы оно тебя не подвело. В мире достаточно людей, которые почитают это за слабость.
- А ты всё такой же как был, Хаген, - Дитрих принуждённо улыбнулся. - Но из того, что ты видел в жизни достаточно дурного, ещё не значит, что всё так плохо, как ты думаешь… Вижу, тебе понравились финики?
- Чертовски вкусная вещь, - признался Хаген, доедая последние. - Местные?
- Нет, купцы с востока привозят. Говорят, иерихонские - самые сладкие.
- Чтоб наша жизнь была такой же, - сказал Хаген и вылез из бассейна. Слуга тут же обернул его полотенцем.
Рядом стояла статуя обнажённой нимфы. Хаген не удержался, чтобы не потрогать её.
- Она тебе по душе? - засмеялся Дитрих. - Если хочешь, я подарю её тебе.
Хаген смерил нимфу взглядом.
- Благодарю, но здесь она смотрится лучше, чем где-либо в Бургундии.
- Я всё равно должен одарить тебя. Можешь высказать свои пожелания, только не смей отказываться, если не хочешь меня оскорбить.
- Я видел в твоей библиотеке карту мира. Она точнее, чем наша.
Дитрих удовлетворённо кивнул.
- Тебе сделают копию. Если присмотрел там что-нибудь ещё, говори…
В итоге вместе с прочими дарами Хаген увёз от Дитриха повозку с книгами. Отправляясь в обратный путь, он собрал своих сопровождающих и зверским голосом заявил, что если кто-то повредит рукопись, то будет собственноручно её переписывать. После этого бургунды даже дышать боялись в сторону книг. Путь был долог, они не слишком торопились, не без сожаления оставляя благословенное готское королевство. Хаген почти при каждой стоянке брал карту, разворачивал её и приглашал Фолькера посмотреть. Шпильман удивился, что Бургундия оказалась не такой уж большой, зато мир оказался обширнее, чем он думал. Никаких людей с песьими головами нигде не водилось, а у державы гуннов не было восточной границы (потому что, как пояснил Хаген, никто не знает, где она заканчивается). Ниневию на карте не нашли, зато легко нашли Вавилон - «да это же у чёрта на рогах». У шпильмана в голове вертелся ехидный вопрос, где же великая держава ксантенская, ибо в Вормсе говорили, что нет более великой и сильной страны, но карта, вероятно, уже успела устареть.
Хаген планировал по пути остановиться у себя в Тронеге, обещая всем хорошую выпивку и закуску и приятный отдых. Там у Хагена был небольшой замок с высокой башней, с которой он мог видеть все свои владения и даже больше: когда-то Тронег располагался прямо на границе, и башня нужна была для дозора. Теперь граница отодвинулась, и Хаген любил подниматься на башню просто так. Её было заметно издалека, и когда она стала различима, все забыли про долгий и утомительный путь.
- Вот оно, моё гнездо, - глаз Хагена радостно загорелся.
Бургунды ускорили шаг.
- Открою лучшую бочку вина, - говорил Хаген.- А ты сыграешь нам что-нибудь красивое. Посидим, расслабимся…
- Позволишь мне отправиться вперёд и принести весть? - спросил Фолькер.
- Поезжай!
Фолькер понёсся во весь опор к замку, но по приближении заподозрил неладное. Он развернулся и поскакал назад.
- Хаген, тебя, кажется, ждут. Там какие-то люди.
Хаген, только что довольный, помрачнел и погнал коня. Фолькер едва поспевал за ним.
Навстречу им выехали несколько всадников. Хаген узнал вормсцев.
- Зачем пожаловали? - бросил Хаген, едва они приветствовали его.
- Письмо от короля Бургундии.
- Подайте его мне.
Гонец слегка замешкался - не так полагалось передавать королевские послания, но всё же отдал бумагу Хагену. Тот быстро пробежал её глазами, не разжимая губ, и с мрачным видом свернул.
- Вы свободны, - сказал он гонцам, а затем обратился к своей свите:
- Надолго здесь не останавливаемся. Пополним запасы и едем дальше. Нас ждут в Вормсе.
- Что-то случилось? - спросил Фолькер.
- Да, но не знаю, что именно. И это хуже всего, - Хаген ещё раз быстро прочитал письмо. - Мы должны поторопиться.
В дальнейший путь отправились в тот же день. Ехали быстро, даже на ночь останавливались ненадолго - Хаген будил всех чуть свет. Чем ближе они были к Вормсу, тем более сумрачным и замкнутым делался его вид, непринуждённые разговоры прекратились.
В Вормсе всё посольство учтиво встретил Гунтер, а пригласив Хагена к себе в комнату, почти набросился на него:
- Где тебя черти носят, Хаген? Под итальянским солнышком греешься? Тут такие дела происходят…
- У нас война?
- Нет, не война.., - Гунтер вымученно улыбнулся и с оцепенелым взглядом произнёс:
- Зигфрид приезжает!
_________________________________
"Ich auf der Erd'..." - "Песня странника к луне", песня Ф. Шуберта на стихи Й. Зайдля.
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/04/25/1003