Коридор сумеречной синевы каждый день преследует меня во снах. Я все бегу по нему, задевая плечами тяжёлые лапы елей, спотыкаясь о пни и обломки лежащих под ногами веток. Я оказываюсь на узком пространстве, прорезанном двумя полузаросшими колеями от чьих-то странствующих колёс: на лесной дороге. Я пытаюсь разглядеть, что таится в кустах, что за силуэт темнеет на светлом конце пути, где пропадает тоннель из крон лесных гигантов. Я начинаю видеть знакомые тени, я почти уверенна, что это кто-то из моего близкого прошлого... Я сплю? В голове - лёгкая паника, а по телу разливается медленной тёплой волной удовольствие. Я хотела бы быть здесь, и я боюсь этого больше всего. В двойственности моего положения виновато моё желание попасть за грань мира, оказаться в том месте, которого нет на земле, узреть волшебство, творить волшебство и страх, что потакая своему желанию, я потеряю покой, что перестану быть довольна своей размеренной земной жизнью. А что потом?
Тёмный лесной коридор всё не заканчивается. Рассвет и не думает трогать устойчивую синеву, скрытую под кронами, спускающуюся по стволам... Всепоглощающая тишина прохладным бальзамом ложится на грудь, очень приятно, а после она тяжелеет и тянет, тянет куда-то вниз, в пучину, в бездну мрака как камень утопленника.
И я понимаю, чего я жду. За поворотом, за обрывом каймы елей должно быть море. За ним - горы. И в общем это должен быть необыкновенный, самый чувственный пейзаж. Что-то, что позволит выйти за грань, что-то, что успокоит жажду.
Но ведь кроме этого есть жизнь, есть фантазии. И мир фантазий ничуть не хуже реальности. Почему реальное путешествие приоритетнее, чем путешествие во снах или просто в уме?
Как не потакать этой пустоте и преследующей тоске?
И вдруг я кое-что начинаю понимать. Я останавливаюсь прямо посреди лесной тёмной дорожки. Я никуда не пойду. Я не буду искать это море. Я не буду бежать по изнанке мира, томимая переполняющей меня болью и радостью за то, что я почти на изнанке мира. Я больше не буду вникать в смысл этого почти. Я просто представлю бурлящее, искрящееся море. Волны. Гребешки, плеск, чаек и что-нибудь ещё, что должно быть присуще морю. И вообще, то, что мне бы хотелось, ведь я не привязана к действительности. Например, я представлю парусный корабль из облака, его тоже вот-вот погонит по морю ветер, с него спускается к пляжу трап - он приглашает меня на свой борт. И я поплыву.
И уже не стало вокруг леса. Уже не бередят сердце непонятные чувства. Не расходуются силы на непонятные препятствия. Я лечу и в полёте я обретаю то, чего мне так не хватало.
20.05.15.