Площадь блестела под дождём. Над бункером дождя не было, а здесь, как утром, над полигоном, мелкая морось. Сюда мы доехали на машине заместителя вице-премьера. Я думал, что это будет боевой внедорожник, но нет, просто скромный мерседес.
- А, это что за флагштоки? – спросил я у полковника – штук двадцать, не меньше.
- А это, то ли скутеристы, то ли байкеры слёт проводят. Скутер, как я понимаю, тот же мотороллер, а вот байк - тот же минитрактор, но скоростной.
- Спасибо за разъяснение, полковник. Не подерутся?
- А чего им драться, из-за количества колёс, что ли? Да тут половина - ребята Болдырева, так, что не дрейфь, доцент.
Флагштоки стояли полукругом. По другую сторону от центра площади, также полукругом, на байках и скутерах, лицом к флагам, расположились делегаты. Человек не менее сорока, у большинства на головах платки, правда, завязанные по-мужски, на затылке. На многих полиэтиленовые плащи. Розовые или синие. А, когда я заметил два мотоцикла, то понял, что Виктору Ивановичу пришлось очень потрудиться, создавая количество. На площади было несколько летних переносных киосков. Самое главное навес – можно долго выбирать товар, пережидая дождь.
Мы с полковником, я - в коричневом костюме, он - в камуфляже, направились в сторону длиннющего трёхэтажного здания, с аркой посредине. Я остановился и, задрав голову, уставился на шестёрку лошадей, на воинов, наивно пытающихся остановить богиню, на повозку и стоящую на ней Нику.
- Профессор, а это точно Ника? Чьё лицо Росси копировал, интересно? Ведь, насколько я помню, статую богини Ники нашли без головы и рук.
- Ты это серьёзно? Ну, наверное, это уже наши реставраторы нашли, откуда скопировать. Ладно, не отвлекайся. Пошли обедать, время не ждёт.
В офицерской столовой, при умеренных ценах, мы добавили калорий и вернулись в морось на площадь.
- Профессор, я буду переходить от киоска к киоску, а вы страхуйте, но не засветитесь.
- Слушаюсь, лейтенант - полковник рассмеялся, но смех был какой-то нервный.
- Вы, что, волнуетесь?
- Как тебе сказать. Заместитель командующего поручил приглядывать за тобой, чтобы деньги не отняли, ты ведь обещал двести евро на представительские расходы. Ну, и что б не забыл.
Точно. Перед самым отъездом из бункера, я ещё раз поблагодарил заместителя вице-премьера за евро в счёт оплаты телефонов, но согласился с его мыслью, я так и сказал «с Вашей мыслью», что округу нужны представительские. И, поэтому, пообещал двести единиц европейской валюты передать в штаб.
Мы с полковником остановились возле ближнего к центру площади киоска. Он был сбоку от этой живописной толпы, на которую глазели с десяток, стоящих под флагами, зевак, одетых в полиэтиленовые, почему-то все в зелёный горошек, плащи. Были среди них и офицеры.
В первых рядах митингующих возникла небольшая трибуна, из-за которой, с помощью мегафона обращаясь к зевакам, вещали поочерёдно ораторы. Возле мотоциклов я заметил две, чрезвычайно знакомые физиономии. Мои охранители, мастера спорта были здесь. Они почему-то не улетели домой, возможно, билеты взяли на вечерний рейс, но я учил их не светиться, а возле мотоциклов…
- Профессор, я пойду к следующему киоску, а вы отсюда страхуйте.
- Добро.
В роли наблюдателя, полковник, на мой взгляд, чувствовал себя неуютно.
Как только я прибыл к киоску, завертелась карусель действий.
Ко мне подошёл, напевая «Тум, балалайка», мол, я свой, в байкерском прикиде, первый из кротов. Я ожидал от него слова о Мёртвом море, но он сказал отзыв: «Шекель здесь не тонет».
Проверка? Но, чья?
- Там не только деньги не тонут, но и всё остальное.
Собеседник протянул сто евро, и я решил взять: не пропадать же добру. Достал флэшку с клипом Вики Цыгановой и передал покупателю. Тот буквально растворился среди митингующих.
Я посмотрел в сторону полковника и покачал головой. Не тот.
Но, особисты ведь его засекли. Проверят, если только это не их кадр.
- Вы не подскажете – это киоскёр обратился ко мне. Я подвинулся к окошку: «Слушаю вас».
- Солёное Мертвое море – произнёс он и уставился на меня.
- Шекель в нём не тонет – я сказал отзыв, и он протянул мне сто евро. Я взял купюру, повернул голову в сторону полковника, увидел, что тот тоже разговаривает со своим киоскёром. Ну, евреи, ну, хитрецы.
Достав нужную флэшку, я расстался с ней. Киоскёр, одетый как байкер, в мгновение ока покинул место работы. Я посмотрел в сторону полковника; в это время он повернул голову ко мне, а я ткнул пальцем в киоск и кивнул. Сообразит, я надеюсь.
Сзади меня послышался вальс «Под небом Парижа». Почти художественный свист.
- Бонжур, месье.
Я обернулся. Это был примкнувший к партнёрам француз. В гражданском: брюки, куртка, сверху синий полиэтиленовый плащ.
- Бонжур, месье майор – блеснул я французским и напомнил натовцу его звание. На кого он работает, интересно? Но он был непредсказуем.
- Я бы хотел приобрести ваши аналоги.
Ого, а я и не думал, что на ручки появится спрос. Поторгуемся.
- Аналоги очень дорогие. И самое главное, их нельзя разбирать. При нарушении герметичности, их содержимое самоуничтожится.
- Уничтожит само себя?
- Уи - французское да. Пока полковник у себя в кабинете изучал итальянский, я знакомился с французским. Пригодилось. – Сколько аналогов вы хотите купить?
- Все. А сколько это будет стоить?
- Один минианалог стоит пятьсот евро. Его можно купить отдельно.
- А максианалог?
- Три тысячи евро. Но это не действующие образцы, это их аналоги. Если берёте всё: четыре мини и одну макси – с вас пять тысяч евро. Я же говорю дорого. Оревуар?
Я попрощался со знаком вопроса, но француз имел чёткие инструкции.
- Вы здесь долго будете?
- Полчаса точно буду.
Француз исчез. Где же он такие деньги достанет за это время?
Я посмотрел в сторону полковника. Тот смотрел на меня. Я покачал головой. Не тот.
- Добрый день, Степан Олегович.
Вот и мои охранители объявились рядом, оба в розовых полиэтиленовых плащах, почти близнецы. Хорошо, хоть шорты на брюки поменяли.
- Вы где эти накидки изыскали.
- Вон в том киоске.
- Хорошо. Встаньте так, чтобы вас полковник не видел.
Они отступи за угол киоска.
- Рассказывайте.
- За Таней увязался капитан, в форме, тот, что с вами хотел поговорить по-мужски, в дивизии. А у Тани прямой рейс в три сорок пять дня. Он бы точно что-нибудь выкинул. Поэтому Таня взяла билет до Москвы на двенадцать тридцать пять – сказал Юра, а Игорь добавил. – Я её посадил на рейс, пока Юрка с капитаном в туалете объяснялся. Запер в кабинке. А из Москвы рейс в шестнадцать ноль пять, или в шестнадцать тридцать. Прямой до Уфы. Таня сейчас в аэропорту. Наверное.
- Наверное – передразнил я. - Ладно, страхуйте меня.
Игорь остался на месте, а Юра скрылся за киоском.
Я достал телефон и только собрался позвонить, как сзади, из-за головы, одна рука в локте обхватила мою шею, а другая потянулась к телефону. Но, тут же руки нападавшего исчезли, сработал Юра, видимо, применивший болевой приём. Я обернулся, и, между Юрой и нападавшим, посмотрел в сторону полковника. Тот демонстративно отвернулся. Ясно, о чём он шептался с заместителем вице-премьера, когда я уже покинул мерседес. Идёт охота на телефон. И это уже не натовцы, а наши. Дела.