Глава десятая
Беспокойное утро
Он проснулся с острым ощущением новизны.
«Правильное такое ощущение, братец», - сладко позёвывая, согласился мудрый и рассудительный внутренний голос. - «Ёмкостное, цельное и совершенно логичное. Во-первых, понедельник, как известно, является первым днём недели. Во-вторых, твои отношения с Ольгой, судя по всему, выходят на другой уровень.… На другой? На правильный и единственно-верный, выражаясь напрямик. На тот, который должен был состояться ещё двенадцать лет тому назад…. Ладно, дружище, не вини себя и не терзайся без толку: как говорится, лучше поздно, чем никогда. Ошибки, они для того и существуют-совершаются, чтобы потом их исправлять. Причём, с немалым усердием, прилежанием и даже – в отдельных случаях – с удовольствием. Философия, однако.… А, в-третьих, у тебя сегодня, как-никак, дебют: на «ментовском» поприще, я имею в виду. Недовольно морщимся? Ладно, скажу по-другому: дебют – в качестве полноценного и почти официального сыщика…. Почти официального? Ну, да. Ведь приказ о твоём назначении «на должность» будет подписан только в среду-четверг. Тем не менее, подполковник Сомов чётко сказал, мол: - «Сразу же, майор Яковлев, приступай к работе. То бишь, к службе. Заявление о приёме в непогрешимые Ряды написал, заявку на рабочую и парадную форму в ОХЧ отнёс, и вперёд – за громкой славой и разлапистыми орденами. Ну, в том смысле, что незамедлительно и плотно приступай к «альтернативке». Только на совесть, шалопай мечтательный, копай. Без дураков, лени и легкомысленного подхода…».
- Без дураков, так без дураков. Сделаем, ясен пень, - вылезая из кровати, пообещал Сергей. - Правда, Кеша?
- Мяу? - лениво уточнил чёрно-белый кот, облюбовавший старенькое продавленное кресло, мол: - «Что, уже есть конкретный план?».
- Не то – чтобы чёткий план. Но вполне даже реальное, на мой взгляд, мероприятие…. Кстати, доброе утро.
- Мур-р, - подтверждающе дёрнув правым ухом, согласился Иннокентий, а после этого добавил: - Мяу-у-у…
- Считаешь, что кровать у меня неправильная? - хмыкнул Сергей. - Мол, узкая, старенькая и неудобная? И надо бы её – в срочном порядке – поменять на новую и двуспальную? Ну-ну, твои бы слова, приятель, да Богу в уши. Вернее, мурканье…
Он посетил туалет, накормил кота, сделал пятнадцатиминутную зарядку, принял контрастный душ, а после этого позавтракал: так, совершенно ничего особенного – классическая яичница из четырёх яиц и бутерброд с тушёной лосятиной.
Допивая кофе (чёрный, без молока и сахара, как и полагается), Сергей подошёл к окну и, взглянув вниз, констатировал:
- Подозрительная тёмно-синяя машина с иностранными номерами припаркована на прежнем месте. Вот, с этого авто, пожалуй, её и начнём. Активную следственно-оперативную деятельность, я имею в виду.
- Мяу? - ловко запрыгнув на подоконник, поинтересовался Кешка.
- А у меня ещё со славных «грушных» времён осталось несколько хитрых профильных штуковин. В частности, «маячки», «жучки» и мобильник со специальным встроенным «чипом». Установлю «маячок» под днище данной «Джи Эм Си», а потом буду отслеживать все её передвижения на экранчике, естественно, с привязкой к городским картам.
- Мур-р-р?
- Чем мне данная машина так не понравилась? И чем же она, собственно, подозрительна? Ну, во-первых, чисто по ощущениям. В том глубинном смысле, что внутренний голос мне подсказывает, что имеется у этого автомобиля некая тёмная аура. Или же у его водителя. Или над ними обоими совместно. Что, если зрить в корень, сути дела не меняет…
- Мяу?
- Потому и не меняет, что ощущения – для опытного «грушника» – они дорогого стоят, - пояснил Сергей. - Не говоря уже о советах бывалого внутреннего голоса.
- Мур? - никак не мог угомониться любопытный кот.
- Что у нас «во-вторых»? Сейчас изложу, не секрет…. Понимаешь, тут недавно подполковник Сомов тумана напустил, мол: - «Ох, уж, эти шустрые купчинские бабульки. Никогда не знаешь – чего от них ожидать…». То бишь, прозрачно намекнул, что к Матрёне Ивановне и Ульяне Макаровне стоило бы присмотреться. А ещё он сообщил, что у Макаровны есть внучка, проживающая в США и имеющая прямое отношение к некой мутно-непонятной религиозной секте.
- Мыр-р-р?
- Ага, угадал. Я на девяносто девять процентов уверен, что данная тёмно-синяя «тачка» означенной внучке и принадлежит…. Откуда взялась такая железобетонная уверенность? Я же тебе толкую, ощущения – великая сила. Ну, и внутренний голос, опять же…. Всё, дружище хвостатый, срочно одеваюсь и стартую. Как говорится, труба зовёт. А успешного сыщика – ноги кормят.
- Мяу-у.
- Сметана? Сейчас в блюдце определю порцию, не вопрос. Щедрую порцию, ясен пень…
Сергей вышел из подъезда, небрежно вертя на указательном пальце правой руки кольцо брелка с ключами. В ладони же его левой руки был зажат круглый металлический «маячок», крохотный тумблер которого был заранее переведён в положение – «вкл.».
Вышел и с удовольствием вдохнул – полной грудью – свежего осеннего воздуха: утро выдалось тихим, задумчивым и безветренным, по небу лениво плыли на запад – широкими рваными полосами – низкие тёмно-серые облака, сквозь прорехи в которых беззаботно проглядывали светло-жёлтые солнечные лучи.
«А это, братец, что ещё за странный тип?», - насторожился внутренний голос, несклонный отвлекаться на мечтательное созерцание осенних питерских пейзажей. - «Стоит недалеко от нужной машины и с интересом пялится на нашу «свечечку». Мешается, понимаешь, под ногами…».
Мужичёк, действительно, был подозрительным: очень бледным, худым и небритым, а его мятая-перемятая одежда, такое впечатление, несколько лет пролежала – без носки – в чемодане. Например, в том, ручка которого была зажата в правой ладони типа.
«Раньше, ещё в стародавние советские Времена, с такими хлипкими фанерными чемоданчиками ходили в баню», - любезно подсказал эрудированный внутренний голос. - «А ещё иногда в них держали «тюремный комплект первой необходимости». То бишь, трусы, носки, папиросы, спички, хозяйственное мыло, вафельное полотенце и холщовый мешочек с ржаными сухарями – на случай возможного ареста…».
- Кха-кха! - чувствуя, как нетерпеливо дёрнулся шрам на его правой щеке, требовательно кашлянул Сергей.
- А, что? - болезненно вздрогнув, оглянулся мужичёк и, незамедлительно сорвав с головы старенькую кепку, залебезил: - Да я так, ничего такого. Просто любопытствую…. Уже ухожу. Ухожу…
Индивидуум в мятой-перемятой одежде торопливо свернул за ближайший угол дома.
«Жаль, что у меня пока нет официального «ментовского» удостоверения», - подумалось. - «Обязательно проверил бы документы у этого бледнолицего деятеля. А также и содержимое старенького чемоданчика…».
Тут же позабыв про подозрительного прохожего, он вновь переключился на брелок: через пару-тройку секунд ключи, соскочив с указательного пальца, со звоном упали на асфальт и, несколько раз перекатившись по инерции, оказались под багажником тёмно-синей иномарки.
- Вот же, раззява неловкий, - громко пожурил сам себя Сергей. - Жонглёр хренов…
Пожурил, опустился на корточки и, засунув руки под днище автомобиля, ладонью правой нащупал брелок с ключами, а левой ладонью установил – рядом с выхлопной трубой – «маячок».
- Что это с тобой, милок? - послышался рядом заботливый старческий голос. - Поплохело, никак?
- Всё нормально, Ульяна Макаровна, - несуетливо поднимаясь на ноги, заверил Сергей. - Просто ключи обронил случайно…. Доброго утра. И вам. И спутнице вашей.
«А спутница-то – та ещё штучка», - восхищённо зацокал внутренний голос, мнивший себя тонким ценителем женского пола. - «Лет двадцати пяти-шести от роду. Одета дорого, элегантно и изысканно. Волосы огненно-рыжие. И мордашка смазливая…. Ноги – длинные-длинные: растут, что называется, от самых ушей. Ну, и вся фигурка – на высшем уровне. То бишь, девяносто-шестьдесят-девяносто…. Может, братец, стоит всерьёз приударить за этой «глянцевой» фифой? Тем более что и глазёнки у барышни соответствующие: тёмно-тёмно-зелёные (контактные косметические линзы?), и развратно-легкомысленные. Выгорит, ей-ей…. Да, шучу я, шучу. Не напрягайся ты так, пожалуйста. Дурилка картонная. У нас же теперь только одна Олечка Гущина на уме. Одна единственная, прекрасная и неповторимая. А про всех остальных женщин-девушек этого бренного и грешного Мира мы с тобой напрочь забыли. Навсегда. Забыли и растёрли. Ну, как в том знаковом стихотворении…. Мир жесток. И непонятен. А глаза – так часто – лгут. Этот вечер мне приятен. И приятен – мой маршрут. А глаза, что часто лгали. В невозвратности – теперь. В сонме – ветряной – печали. В списке – ветряных – потерь. А весна, уж, на подлёте. И овсянки – вдалеке. Ткут мне песню – об исходе. Ткут мне песню – на заре. У меня была – овсянка. Улетела – без следа. Мчаться вдаль лихие санки. В небе синяя – Звезда. Мы домчались, морды в мыле. Не грусти, лошадка, в такт. А овсянку мы забыли. Как потерянный – пятак. Мы забыли и – растёрли. Словно мошку – на стекле. Дождик льёт – легко и мокро. Так бывает – на заре. Так олени – сытный ягель. Жадно лижут – в сентябре. Очень мокрыми – губами. На отъявленной заре. Путь весенний – всё на санках. Грусть всё тише и нежней. И свистит опять – овсянка. Без особенных затей…. Хорошо сказано. Честью клянусь, хорошо…. Да, а забыть Олечку у тебя так и не получилось. Хотя, конечно, и старался. Но – не получилось. Даже в первом приближении. И во втором. И в третьем. Знать – Судьба…».
- Эй-эй! Кавалер симпатичный! - произнёс – с лёгким иностранным акцентом – грудной женский голос. - Вы, никак, уснули?
- А, что? Извините. Просто слегка задумался.
- Бывает, конечно…
- Это – моя внучка Сонечка, - добродушно улыбнувшись, сообщила Ульяна Макаровна. - Вот, лапушка драгоценная, приехала навестить древнюю старушку. И гостинцев щедрых привезла. Как и полагается. Заграничных.
- Софи Гарднер, - изобразила лёгкий книксен девица.
- Яковлев, - вежливо кивнул головой Сергей. - Рад нашему знакомству…. Вы, кажется, являетесь гражданкой США?
- У меня несколько паспортов – разных стран.
- А занимаетесь, если, конечно, не ошибаюсь…м-м-м, чем-то религиозным?
- Откуда, милейший кабальеро, такая не детская осведомлённость? - озабоченно нахмурилась рыжеволосая барышня. - Вы работаете в российской ФСБ?
- Бог, однако, миловал. Просто в нашем легендарном Купчино все – и про всех – всё знают. Ну, или же очень-очень многое. Фирменная особенность такая…
- Обязательно учту на будущее. Спасибо, странствующий идальго, за своевременное предупреждение…. А «религиозная полоса» у меня уже давно закончилась. Почти полтора года тому назад. Нынче же занимаюсь кинематографом.
- В качестве актрисы?
- Как вы говорите – Бог миловал. Только лишь в качестве режиссёра и продюсера…. Жанр? Любовь, естественно. Откровенная, серьёзная и всеобъемлющая. А также немного ужасов и мистики.
- А, вот, наш Сергей Сергеевич решил в полицейские податься, - вмешалась в разговор Ульяна Макаровна. - Будет теперь трудиться в качестве заместителя начальника «пятнадцатого» отделения. Завидная карьера, ничего не скажешь.
- Откуда вы узнали? - опешил Сергей.
- От старого и облезлого верблюда, - слащаво улыбнулась старушка. - Шучу я, шучу…. Просто мы, Серенький, в Купчино живём. А здесь, как ты сам недавно сказал, все – и про всех – всё знают. Хи-хи-хи….
- Ну, да, конечно. В Купчино…. А где же, Макаровна, ваша подружка закадычная? Почему её не вижу? Поссорились?
- Очень надо. Просто к Матрёне гость приехал – старинный сослуживец по прошлым Временам. На сутки, Серенький, раньше тебя. Кличут Дмитрием Силычем. Только болезненный он какой-то, на улицу почти не выходит. То ли туберкулёз. То ли, наоборот, застарелая ишемическая болезнь. Вот, Ивановна с ним и нянькается. Обихаживает, то бишь, дружка сердечного…. Сонечка, тебе уже пора. Люди ждут. Нехорошо, девонька, опаздывать.
- Ах, да. До встречи, будущий шериф.
- Всех продюсерских благ. И успехов на «киношном» поприще…
Сергей уже подходил к перекрёстку, когда сзади раздался сытый самодовольный рык, и мимо него уверенно проследовал тёмно-синий «Джи Эм Си». Проследовал, оказался на Будапештской, развернулся и поехал на юг. А за ним, бодро похрюкивая, тут же покатил микроавтобус, ранее припаркованный возле тротуара.
«Микроавтобус? Ну-ну…. Уточняю: дорогущий «Мерседес» молочно-белого цвета», - не удержался от развёрнутых комментариев наблюдательный внутренний голос. - «А данное автотранспортное средство, между прочим, плотненько так забито. Причём, молодыми и симпатичными юношами-девушками. Понятное дело, кино про серьёзную любовь…. Интересно, а куда они все поехали? Не, понятное дело, что на кинопробы. Но куда конкретно? На природу? Или же, например, к знаменитым музеям Павловска и Пушкина? Скоро, братец, узнаем. С помощью установленного «маячка», ясен пень…».
В восемь пятьдесят он дошагал до «пятнадцатого» отделения: прошёл, предъявив временный пропуск, через стандартную «вертушку», поднялся по бетонной лестнице на второй этаж, повернул направо и, отомкнув ключом нужную дверь, оказался в своём служебном кабинете.
«Ну, не совсем-то и в своём», - тут же уточнил педантичный внутренний голос. - «На входных дверях до сих пор висит прежняя прямоугольная табличка, мол: «Капитан полиции Соколова Н.И.». Нехорошо это – существовать под чужой личиной. Сменить бы надо вывесочку…. И вообще, в этом помещении однозначно царствует женский дух: порядок образцовый на письменном столе, декоративные засушенные травы-цветы в пёстрых вазочках, а ещё и устойчивый запах чуть сладковатых духов присутствует, навевая – всякое и разное…. Как в такой легкомысленной обстановке можно плодотворно работать? Никак, ясный болгарский перец…. Ты, братец, окошко бы распахнул на минуту-другую. Типа – для оздоровительного проветривания…».
Но открыть окно он не успел, раздалась звонкая настойчивая трель, и мужественный голос Сомова в телефонной трубке – после обмена краткими приветствиями – велел:
- Подтягивайся, Серый, в мой кабинет. Посовещаемся…
В кабинете начальника «пятнашки» собрались всё те же: подполковник Сомов, майор Яковлев, капитан Кукушкин, старший лейтенант Старшинов, и лейтенант Кравченко.
«Впрочем, сегодня все господа офицеры, включая Сомова, облачились в неброскую гражданскую одежду», - отметил ехидный внутренний голос. - «И, не зная заранее, очень трудно навскидку определить – кто из присутствующих является старшим по званию. Кукушкин, например, своей солидностью и на полноценного генерала тянет…. Кстати, Павел Андреевич нынче какой-то задумчивый. Стоит, понимаешь, у окна, позабыв – такое впечатление – о назначенном совещании…».
- Кха-кха! - неодобрительно покачав головой, громко откашлялся нетерпеливый Кукушкин. - Кха-кха-кха…
- Ах, да, - очнулся от раздумий подполковник. - Извините, подчинённые. Уже возвращаюсь в реальность. Просто сегодняшней ночью случилось одно крайне неприятное происшествие. Правда, не у нас, а в соседнем Невском районе. Поэтому не буду пока заострять на нём ваше внимание. Рассаживаемся, господа полицейские, не тратя времени, по прежним местам…. Яковлев.
- Я.
- Документы принёс?
- Так точно. Паспорт и военный билет.
- Молодец. А заявление написал?
- Никак нет.
- Почему?
- Не знал – в какой форме, - передёрнул плечами Сергей. - В каждой избушке, как известно, свои погремушки. В том смысле, что в каждой Конторе – свои формы документов.
- Это да, - согласился Сомов. - Бюрократия, она везде разная – по форме. Хотя и одинаковая – по сути…. Правый от меня стеллаж. Верхняя полка. Вторая папка с края – относительно дверей. Подойди и возьми. Там находятся все необходимые бланки. Заявление накатай. Заполни анкету и заявку в хозяйственный отдел – на получение полицейской формы и табельного оружия. Ну, и автобиографию напиши. Выполнять.
- Есть.
Сергей подошёл к пластиковому стеллажу, снял с него нужную папку, вернулся на своё место и занялся бумагами: сидел, усердно заполнял и – при этом – старательно прислушивался к разговорам коллег.
- Установлены личности остальных четверых «расчленённых», - вяло позёвывая, докладывал Кукушкин. - Ничего интересного: являются (то есть, являлись при жизни), жителями нашего Купчино, идейными гопниками, а также постоянными членами компании покойного Дмитрия Замятина. По орудиям убийства эксперты по-прежнему ничего путного сказать не могут, мол: - «То ли острые клыки с кривыми когтями, то ли садовый секатор с кузнечными клещами…». Что-то они там темнят, короче говоря…
- Мотивы и версии?
- Основная версия – конкурентная борьба в «гопнической» среде. У Замятина и подельников – по сведениям моего осведомителя – регулярно случались конфликты с компаниями хулиганствующей молодёжи. Мол, за так называемые сферы влияния. Из серии: - «А кто тут – главный купчинский гопник?». Тщательно отрабатываем, понятное дело: опрашиваем, анализируем, а за наиболее одиозными личностями уже установили плотное наблюдение. Но, к сожалению…
- Не мямли, капитан. Докладывай.
- Есть – докладывать. Ничего интересного и перспективного пока нарыть не удалось. Доклад закончен.
- Понятно, что ничего непонятно, - пессимистично усмехнулся подполковник. - Давай-ка, старший лейтенант, выходи на сцену. Твоя очередь. Рассказывай о достигнутых успехах. Порадуй, что называется, руководство и коллег…. Что там по Бесу? Выявлены лица, которые были заинтересованы в его смерти?
- Так точно, - молодцевато подтвердил Старшинов. - Разрешите – разбить фигурантов на укрупнённые, так сказать, группы?
- Даже так? На укрупнённые?
- Так точно.
- Ладно, разбивай. Не вопрос.
- Слушаюсь. Итак…. Первая группа – представители «рэкетирского» сообщества, с которыми Харитонов пересекался-конкурировал в «лихие девяностые». Говорят, что тогда Бес умудрился насолить очень и очень многим авторитетным коллегам. А криминальная вражда, замешанная на крови, она, как известно, срока давности не имеет.
- Согласен, не имеет. Продолжай, старлей.
- Слушаюсь…. Вторая группа – это уголовники, с которыми покойный Василий Фёдорович отбывал заслуженное наказание. Многим он «на зоне» жизнь испортил. Причём, качественно и по расширенной программе. Ибо обладал – при жизни – характером властным и склочным…. Третья – питерские бизнесмены и коммерсанты, обиженные Бесом на различных временных отрезках. Четвёртая – депутаты и чиновники, которым он не донёс обещанных денег. Пятая – конкуренты на «наркотическом» фронте. Шестая – многочисленные женщины и девушки, обманутые сексуально-озабоченным гражданином Харитоновым…. Есть ещё и седьмая группа. И восьмая. И девятая….
- И в каждую из них входит, отнюдь, не по одному человеку? - прозорливо предположил Сомов. - А по пять-десять-пятнадцать?
- Так точно.
- Да, блин горелый. Дела-делишки, мутные и беспросветные. На этой целине копать – не перекопать.
- Разрешите? - вскинул вверх правую руку Сергей. - Имею важную информацию…
И он, дождавшись утвердительного кивка подполковника, рассказал о вчерашнем предложении (поступившем через посредников), от известного цыганского барона – срочно покинуть Купчино.
- Бахтало? - заинтересовался Кукушкин. - А что? Очень даже перспективная и интересная версия. Цыгане, они с юмором дружат. Утопить «наркотический» ларёк конкурентов в пруду? Причём, вместе с хозяином криминального бизнеса, освобождая – тем самым – доходное местечко? Вполне в их духе. Вполне. Обязательно займёмся этим Бахтало. И помощи у ребят из Невского района попросим…
- Бесполезно, - поморщился Сомов.
- Что – бесполезно?
- А всё. И заниматься. И помощи просить…. Возвращаюсь к ночному происшествию на правом берегу Невы. Вчера, в двадцать два десять, на пульт дежурного по Невскому РУВД позвонили. Взволнованный мужской голос сообщил о двойном убийстве, совершённом в прибрежном секторе частной застройки. Полицейский наряд выехал по указанному адресу: в отдельно-стоящей банной постройке были обнаружены два обезглавленных трупа, причём, самих отрезанных голов нигде не наблюдалось…. В ходе проведённых оперативно-следственных мероприятий было установлено, что одним из убитых является Бахтало Золотов, так называемый «авторитетный цыганский барон». А вторым – Музыка Пётр Сергеевич, полковник Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков. Смерть обоих наступила – по мнению медицинских экспертов – непосредственно в процессе отчленения голов. Никаких других повреждений, могших повлечь летальный исход, на телах покойников обнаружено не было…. Двое мужчин цыганской национальности (якобы кроме них в доме цыганского барона никто больше не проживал), представившиеся дальними родственниками Бахтало, дали следующие показания. Мол, вечером (точного времени не помнят), на территорию домовладения Золотова въёхал японский внедорожник, за рулём которого находился гражданин Музыка, облачённый в цивильный костюм. Других пассажиров в машине не было. Хозяин и гость отправились в баню. В районе двадцати двух часов со стороны банного строения – через приоткрытую форточку – раздались жуткие крики и стоны, которые вскоре стихли. Выждав некоторое время, испуганные цыгане заглянули в комнату отдыха бани и обнаружили там два мёртвых обезглавленных тела, а также огромные лужи крови. Ещё один из свидетелей утверждает, что видел, как из комнаты отдыха выползала – в помывочное отделение – огромная иссиня-чёрная змея с уродливым тёмно-коричневым наростом на хвосте. Потом в «мыльне», кстати, обнаружили чугунную решётку, сорванную с входа в канализационную трубу, которая – в свою очередь – выведена непосредственно в Неву…. Естественно, что на настоящий момент оба цыгана задержаны. Но никаких новых показаний, проливающих свет на обстоятельства убийства, пока не дали…. Лейтенант Кравченко.
- Я.
- Будут комментарии?
- Будут. Считаю, что свидетели сознательно исказили картину происшествия, слегка сдвинув её по времени. Да и не были они «единственными проживающими в доме». Матёрый и заслуженный цыганский барон – без женщин? Нонсенс. Разрешите не поверить…. По моему мнению, произошло следующее. Трупы были обнаружены не в двадцать два часа, а раньше. Например, в начале девятого. После этого обитатели дома покойного барона устроили что-то типа совещания. Допускаю, что вначале предлагалось разрешить возникшую проблему кардинально и по-простому. То бишь, вывезти мёртвые тела загород, тайно похоронить в укромном месте, тщательно прибраться в бане, а после этого «включить дурочку», мол: - «Ничего знать не знаем, и ведать не ведаем…». Но мёртвый полковник ФСКН – это не шутка. И машина его стоит во дворе дома. Да и кто-то из сослуживцев Музыки мог знать о его «банном» визите. Коррумпированные слуги Закона, они, как правило, очень осторожны и предусмотрительны…. Вот, цыгане и решили – оставить всё, как есть, и вызвать полицию. Толька сперва провели экстренную масштабную эвакуацию – и людскую и, так сказать, материальную: в доме, наверняка, и деньги немаленькие хранились, и драгоценности, и оружие, и запасы наркотиков. А на это им часа полтора потребовалось. Ну, никак не меньше…. И ещё есть один немаловажный момент. Правда, он связан с антинаучной мистикой…
- Продолжай, Кравченко, - улыбнувшись, подбодрил подчинённого подполковник. - С антинаучной, так с антинаучной. Не вопрос. Смелее, лейтенант.
- Цыгане, они очень серьёзно относятся ко всяким мистическим странностям. И в различные приметы-предания искренне верят, и в существование «нечистой силы». Возможно, что и в этом случае было однозначно зафиксировано какое-то «нечистое» проявление. Поэтому и трупы («нечистые»), решили не прятать. Мол, к ним даже и прикасаться нельзя.
- Что ещё за – «нечистое» проявление? - недоверчиво хмыкнул Кукушкин. - А, Петюня?
- Например, гигантская змея, откусившая пострадавшим головы, а потом уползшая (или же уплывшая), – по канализационной трубе – в Неву.
- Ха-ха-ха! Да не было никакой змеи! Совсем.
- А что же тогда было, капитан? - вкрадчиво поинтересовался Сомов. - Озвучь-ка, капитан, свою версию.
- Без вопросов. Считаю, что произошло следующее…. Цыганского барона и полковника ФСКН подловили на пошлом «крысятничестве». То есть, Бахтало и Музыка отправились в баню на деловые переговоры, а другие цыгане, заподозрившие «гнилую подставу», заранее установили там подслушивающих «жучков». Начались «финансовые тёрки». Вскоре стало понятно, что Золотов и Музыка хотят по подлому «сожрать весь общаковый барыш на две наглые хари». Разгневанные цыгане ворвались в банную комнату отдыха и, как полагается по блатным законам-понятиям, придушили бесстыжих «крысятников». А после этого отрезали им головы – чтобы скрыть следы от насильственной асфиксии…. Что было дальше? Во-первых, убийцы поместили головы пострадавших в брезентовый мешок, добавили туда пару увесистых булыжников, завязали верёвкой, да и бросили его в Неву, благо она протекает рядом. Во-вторых, вывезли из дома цыганского барона все-все материальные ценности. В-третьих, вызвали полицейских и разыграли перед ними этот дурацкий спектакль – с гигантской змеёй-людоедкой. И вообще…
- Что – вообще?
- Всё это случилось в чужом районе. Вот, пусть ребятишки из Невского РУВД и расхлёбывают эти цыганские непонятки. А в нашем Купчино, слава Богу, безголовые трупов пока не наблюдается…
Настойчиво зазвонил один из телефонных аппаратов, стоявших на столе начальника «пятнашки».
- Сомов слушает, - подняв трубку с рычажков, известил подполковник. - Говорите.
Через пару минут, выслушав сообщение, он вернул трубку на место, и, грозно глядя на капитана, принялся ругаться:
- Гад ты, Семёныч. Причём, законченный и упёртый…. Ну, сколько раз тебе можно говорить одно и то же? Мол, ляпнул глупость и сразу же – чтобы не сглазить – трижды сплюнул через левое плечо и по дереву постучал? Сколько? А? Хоть кол на голове чеши. Морда капитанская. Хрен тебе, а не погоны майорские…
- Дык, я то что, Павел Андреевич? - испуганно забубнил Кукушкин. - Просто не успел. Бывает. Обязательно исправлюсь…. Случилось что-то серьёзное?
- Случилось. Серьёзное…. Сглазил ты, старина. В одном из дворов – между Белградской и Будапештской – труп обнаружили. Без головы, которая исчезла в неизвестном направлении. Словно бы её «булгаковский» кот Бегемот слямзил…
Глава одиннадцатая
Серьёзные разговоры