На двадцать третье февраля
Не позвоню и не поздравлю.
Тебе надежды не оставлю,
Что до сих пор люблю тебя.
Ты под гитару будешь петь
Афгана боевые песни,
И за столом сомкнутся плечи
Твоих прошедших ад друзей.
И будет третий тост – за тех,
Кто не сидит сегодня с вами,
Чья жизнь закончилась в Афгане,
Кого никто не ждёт теперь…
Ты был – и выжил! – на войне.
Ты видел кровь и смерть в Афгане.
Но зарастают эти раны,
А мне с годами всё больней…
Ты так восторженно любил…
Я так восторженно внимала…
Но что-то вдруг не то сказала,
А ты ушёл – и не простил!
Ты больше не придёшь ко мне,
И не вернуть тебя слезами.
Так безвозвратно исчезают,
Наверно, только на войне.
Всё это было так давно,
С тех пор прошло уже лет двадцать,
И наш роман, что оборвался,
Как чёрно-белое кино…
На двадцать третье февраля
Не позвоню и не поздравлю,
Себе надежды не оставлю,
Что до сих пор люблю тебя.
А ты придёшь ко мне во сне,
Помолодевший лет на двадцать.
И будешь снова улыбаться,
Как улыбался только мне.
Тост прошепчу я в тишине
Окаменевшими губами –
За тех, кто, празднуя с друзьями,
Уже не помнит обо мне…