ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ КОЛОНИАЛЬНОЙ АМЕРИКИ
Джошуа Арсено
Политический дискурс в американских колониях был далеко не единодушным. Пуритане и либералы имели огромные различия в их видениях идеального общества. В принципе, и те и другие желали иметь правительство, которое будет защищать свободу своих граждан на пользу всему человечеству. Тем не менее у обоих сил были свои идеи свободы, добра и правления. Исходя из различных концепций отношений индивида к другим людям и к власти, они имели свои понятия о свободе, которые в свою очередь привели их к разным идеалам правительства, которое должно обеспечивать ее. Их различия возникли из самих основ мышления. Религия как основа сознания пуритан и разум как основание для либералов создавали в корне различные представления о личности, свободе и хорошем правлении. Основным пунктом разногласий здесь было утверждение личных интересов. Пуритане считали, что это проблематично, и поэтому их политическая мысль отличаетя сдержанностью в этом вопросе; тогда как либералы, признавая за личным интересом потенциальное зло, видели в нем и возможность блага, и потому считали для возможным для политики стремиться к его реализации.
И пуритане, и либералы считали защиту свободы делом хорошего правительства, которое в идеале должно содействовать осуществлению свободы своими гражданами (ДН 8, Коттон, 139, Пейн, 4-5, Нильс 270, Уэст, 274, Уинтроп, "Маленькая Речь"). И те и другие также видели, что осуществление свободы есть благо и для частных лиц и для общества (Нильс, 258; Локк, 271). Демократическая форма правления, очевидно, лучше всего подходит для этой задачи. С точки зрения либералов, правительство поставлено людьми, чтобы защитить свои неотъемлемые права на жизнь, свободу и собственность (ДН 8, Локк, 331; Пейн 3-5). Законодательное ядро такого правительства формируется с согласия большинства (Локк, 356). Поэтому Натаниэль Нильс исходил из того, что свобода чаще всего, хотя и не всегда, исходит от большинства (266). Кроме того, тот факт, что, по мнению некоторых, судьи получают по крайней мере часть их полномочий от людей (а другую часть от Бога), намекает на демократические настроения у пуритан (Уэст, 275). Хотя другие выражались на эту тему менее ясно, кажется, и пуритане и либералы во время революции стремились к демократии как средству защитить свободу людей. В обоих случаях, защита свободы на пользу всем, и хорошее правительство будет служить благу как общему, так и частному (Коттон, 320, Франклин, 88, Джефферсон, "Закон о создании" 12-14; Нильс 270; Пейн 2, 33; Уинтроп, "Маленькая речь").
Тем не менее, несмотря на эти очевидные сходства в принципе, свобода, которую должно защищать правительство, понималась совершенно по-разному. Поэтому сама основа общества и власти оказывалась весьма различной. Пуритане, чья мысль основывалась на христианской религии, считали всех людей зависящими от других и в конечном счете от Бога. Поэтому они определяют свободу с точки зрения разума, а не оценки благ. Поскольку свобода стремится к общему благу, ее можно рассматривать как послушание власти, цель которого есть достижение общего блага (Уинтроп, "Маленькая речь"). Эта концепция свободы исходит из того, что человек полностью зависит от Другого. Зависимость начинается в уме с идеального способа мышления. По определению Коттона Мезера в "Христианском философе" (297), "разум есть способность, внедренная Богом в сознание человека и позволяющая ему усмотреть определенные максимы истины, которые установил Сам Бог, и сделать выводы из них. Усмотрение разума есть голос Божий". Иначе говоря, разум для человека - это способ знать волю Божью. Это не естественное качество людей, но оно было дано Богом для исполнения Его воли. Поэтому если индивидуальный разум используется в должных целях, он не преследует свои собственные интересы, но Божьи, и это значит, что применение разума, даже т.н. здравого смысла, есть послушание Богу (Ibid). Кроме того, поскольку разум не есть чисто человеческая особенность, на он имеет Божественное происхождение, человек не может рассуждать самостоятельно, но сам способ его мышления зависит от Бога. Неправильное, корыстное или необоснованное мышление будет представлять собой бунт против Бога, который на самом деле унижает разум. Кроме того, такое мышление рассматривается как падение ниже человеческой природы, на уровень животных (Мезер, Человек разума, 230). Таким образом, эгоистичное мышление рассматривается как плохое как для личности, так и для общества, в время как повиновение власти, поскольку она ограничивает зло, есть большое общее благо.
Короче говоря, пуританский разум не допускает преследования личных интересов, но только зависимость и послушание Богу и установленной Им власти. Зависимое по природе состояние человека и отвержение корысти отражается во всей структуре общества. Бог сознательно создал людей неравными, чтобы все должны были зависеть от других во благо целого (Уинтроп, "Христианское милосердие, 76-77), что соответствует замыслу и славе Божией (Коттон, 320, Нильс, 260, Уинтроп, 80). Другими словами, сообщество всегда больше индивида, и человек как член тела, чтобы нормально функционировать, должен исполнять свои функции, не давая телу чахнуть и умирать (Уинтроп, 84-85). В силу этой взаимозависимости общее благо стоит выше любого частного (Коттон, 320, Нильс, 258, Уинтроп, 77,80). Если же разум также представляет интерес Бога, то разумно для любого человека предоставить себя общему благу, поскольку его сохранение зависит и от него. Таким образом, общество является иерархическим: все люди живут под Богом, и если они не равны между собой, то никто не может сам добыть себе все жизненные блага и каждый зависит от всех остальных. Иерархическая природа общества пронизывает все аспекты жизни. Конечно, многое в нас определяется внешними силами, а не нашей волей, хотя бывает и так, что это совпадает. Наше призвание в жизни должно быть оправданным, то есть способствовать общему благу, получаем мы выгоды от него или нет (Коттон, 320, Нильс, 260, Уинтроп, 80-81). Призвание дается и приемлется через веру и преданность Богу, чтобы Он мог проложить нам путь (Коттон, 320). Вера и благочестие без сомнения убедятся, что плоды нашего призвания и занятий являются правильными, поскольку служит общим интересам ("Христианский философ", 297). Также это значит, средства, с помощью которых наше призвание должно быть достигнуто, должны быть честными и законными, иначе это сопротивление Богу и общему благу (Коттон, 320-321, Нильс, 267, Мезер, 297). Также поэтому не может быть терпимости к религиям, которые не стремятся к общему благу (Нильс, 268).
Представляется таким образом, что цель индивида в обществе - это служить общему благу, от которого он также зависит. Свобода поэтому - это возможность для человека служить Богу и общему благу, что ведет к определению свободы как послушания власти Эта гражданская свобода отличается от естественной свободы - возможности передвигаться и удовлетворять физические желания, которые одинаковы у человека и животных. Правильно же понятая гражданская свобода заключена в законе, без которого человек не может существовать как таковой, и это то, что позволяет людям иметь возможность служить Богу и общему благу (Уинтроп, Маленькая речь).
Учитывая зависимое положение личности, пуританское правительство построено таким образом, что наилучшее правительство - это то, зависимость которого от граждан взаимна. В идеале это власть, которая позволяет гражданам осуществлять свою свободу. В то же время оно должно правильно представлять интересы Бога и Его Царства, которым должны подчиняться граждане (Уэст, 274). Такое правительство также защищает зависимых от него людей, ибо подчинение ему является велением разума. Конкретная форма правления не имеет особого значения, ибо цель - служение Богу - важнее, чем средства (Уэст, 280). Это не означает, однако, что государственная власть ничем не ограничена. Народ обязан следить за действиями своих лидеров и не допускать их до положения, при котором граждане не могут осуществлять свою свободу; они имеют также право на создание правительства, которое даст им такую возможность (Уэст, 281, Нильс, 272). Следует помнить, однако, что такое правительство может быть создано только во имя Бога, а не человека. Это убеждение, доминирующее во всех аспектах пуританской мысли, становится, таким образом, основной гражданской свободы и самоуправления.
Либералы исходят из того, что люди от природы свободы, равны и независимы (ДН, 8, Локк, 330, Пейн, 3). Следовательно, они определяют свободу в терминах частного, а не общего блага. Говоря конкретнее, свобода есть дозволение (Локк, 270). Тем не менее, имеет место различие между свободой и вседозволенностью, и свобода есть распущенность там, где она необоснована (Локк, 270-271). Таким образом, для либералов, свобода на самом базовом уровне просто обозначает способность действовать разумно. Тем не менее, либеральная концепция разума, по существу, отличается от пуританской.
Либеральное и пуританское видение личности также в корне различно, хотя на первый взгляд они могут показаться сходными. Рассмотрим слова Локка: "Желание сохранения нашей жизни вложено в нас Самим Богом, и разум, который есть голос Божий, не может не учить и не заверять нас, что в этой естественной склонности к самосохранению мы следуем воле своего Господа" (201). Похоже, что Локк согласен с взглядом Мезера, что разум открывает волю Бога и обязывает к послушанию Ему. Тем не менее, это не так, ибо грамматика текста показывает, что для Локка вмешательство Бога - это лишь событие, имевшее место в прошлом. В силу природной склонности человека к независимости отсюда следует, что после этого события разум оказался предоставлен сам себе. Кроме того, идея, что Бог говорит с человеком через чувства и разум, обращается к нашему самосознанию, а не к Откровению. Короче говоря, человек является независимым в своей способности рассуждать. Учитывая же его естественную склонность к самосохранению или корысти, либеральная личность в отличие от пуританской является независимой и использует разум, чтобы преследовать собственные интересы, а не для приоритета общего блага. Поскольку тем не менее разум подсказывает, что следует помогать другим, человек готов к этому с учетом самосохранения, и лишь затем ради других (Локк, 271). Таким образом, хотя либеральный индивид не полностью эгоистичен, собственные интересы остаются его приоритетом.
Либеральная свобода состоит поэтому прежде всего в стремлении к реализации своих интересов, и только во вторую очередь к благу других. Поскольку все люди равны, а значит, и независимы, общество не иерархизировано и каждому даются все возможности, чтобы преследовать свои собственные интересы. Вместо того, чтобы содействовать неравному распределению власти, угрожающему естественным правам, погоня за своими интересами улучшает общее состояние, делая удобства жизни более доступными (Локк, 299-302). В этом смысле поиск своих интересов частными лицами созидает общее благо. Образец такого мышления дает Бенджамин Франклин. Исходя из либерального понимания свободы, он утверждает, что человеку следует самостоятельно добывать нужные знания и использовать свои способности и разум, определяя курс своей жизни в соответствии с собственными интересами (Франклин, 91, 327, Джефферсон, 12-14). В своем образовании и жизненных планах он не должен зависеть от религии (и соответственно, от Бога и Писания), ибо религия делает людей лучшими верующими, но не гражданами (Франклин, 93). Тем не менее, Франклин не проповедует жадность и нечестность, а, скорее, подчеркивает трудолюбие, бережливость и честность в делах (Ibid. 23,83,101). Знаменитое утверждение "Бог помогает тем, кто помогает себе" (118), показательно связывает личные награды за честное трудолюбие и пользу для людей. Если при этих условиях предположить, что Бог благ ко всем и Он вознаграждает тех, кто трудолюбив, Его честь в том, чтобы вознаградить приносящих пользу обществу. Кроме того, поскольку усердие приносит пользу всем членам общества, люди могут культивировать его, созидая тем самым общественное процветание. Здесь также видно соотношение личного и общего блага. Тем не менее, корыстный характер человека также является проблематичным. Поскольку человек зависит лишь от природы, у него нет внешнего авторитета сдерживать свои действия независимо от знания причин (Локк 269, Пейн 3). Следовательно, человек имеет право наказывать тех, кто совершает преступления против разума, то есть, когда они угрожают уничтожить другую жизнь, свободу или имущество (Локк, 272-275). Учитывая корыстную природу человека, ясно, что он неизбежно будет поднимать себя за счет других, что в конечном счете открывает путь к войне и постоянной угрозе жизни людей, их свободе и собственности (Локк, 275-279). Решение этой проблемы - формирование правительства с согласия управляемых, не имеющего произвольной власти (Локк, 331, Пейн, 4). Хорошим является правительство, сознательно созданное для защиты жизни, свободы и собственности, которое позволяет людям реализовывать свои интересы и приносить пользу другим (Локк, 331).
Пуритане, отвергая независимость человека, представляли личный интерес в весьма негативном свете. В частности, они считали, что для благочестивого ума все, что мы предпринимаем только в собственных интересах, является неправильным. Пуритане признавали тем не менее, что человечество в целом имеет тенденцию хотеть действовать таким образом. Например, Уинтроп в "Образце христианского милосердия" показывает, что чувство зависимости и сообщества обосновывает идеал, к которому стремятся пуритане. Для Уинтропа личный интерес должен стоять в стороне, и он осознавал, что некоторые люди на борту "Арабеллы" не склонны к милосердию (Уинтроп, 80). Поэтому погоня за личным интересом является бунтом против Бога и опускает человека до уровня животных, и это грозное предупреждение для всех, кого не устраивает строгое послушание пуританской жизни и кто готов поэтому смотреть свысока на власти и сограждан (Мезер, Человек разума, 230-232, Уинтроп, Маленькая речь). Признавая несправедливость и зло частных интересов, пуритане учили о послушании властям как средстве обуздать этот аспект человеческой природы.
Для пуританской мысли тот, кто служит другим и обществу, служит благу, большему, чем любое частное благо, ибо то, что хорошо для всех, всегда выше блага индивида. Напротив, либералы считали человека от природы независимым (Локк, 330), и если они признавали, что безудержное преследование собственных интересов приводит к конфликтам (Локк, 275, Пейн, 3), то корысть предстает в более позитивном свете согласно аргументу, по которому разумное преследование личного интереса создает благо для других людей, улучшая положение всех (Локк, 299-302). Так основным отличием пуританской мысли стало внерелигиозное понимание частного и, следовательно, свободы, добра и правления. Поскольку человек является независимым, он не подвластен более высоким силам. Поэтому если хорошее правительство создано, религии больше нет в нем места, ибо она не имеет никакого отношения к гражданской добродетели (Франулин, 93, ДН 15). Отсутствие религии в правительстве также означает, что власть как таковая служит лишь людям, на нее согласным. И если этим людям дозволено обоснованно преследовать свои индивидуальные интересы, хорошее правительство позволит им осуществлять свою свободу, чтобы достичь счастья. Основываясь на этом более позитивном аспекте корысти, можно определить и главную цель гражданской власти - обеспечить приобретение и сохранение имущества (Локк, 331).
Так как свобода для либералов естественное качесттво человека, от нее зависит и качество правления (Франклин, 327; Джефферсон, 8; Пейн, 3; Локк, 270). Поскольку она независима от правления, свободе не нужна власть, чтобы существовать. Скорее, хорошее правительство позволяет свободе существовать для всех, потому что человеческая природа стремится к агрессии, которая может поставить под угрозу как индивидуальную свободу, так и общее благо (Джефферсон 12-14, Локк, 275, Пейн 4). Таким образом, путем обеспечения свободы, хорошее правительство действует и для частных лиц, и для общего блага. Но для пуритан правительство, представляющее Божии интересы, необходимо для надлежащего осуществления свободы, и точно так же, свобода необходима для блага. Полномочия правительства не имели бы никакого смысла, если бы оно не исходило из этого. Именно так рассуждают и Мезер в своей работе о разуме, и Уинтроп, описывая в "Образце милосердия" любовь и взаимозависимость людей, и Коттон, когда в "Христианском призвании" он подразумевает изначальное существование иерархии (Коттон, 319, Христианский философ, 97, Уинтроп, 76). В этом смысле свобода также обеспечивает иерархию, предназначенную для людей Богом, делает ее инструментом правления, а также определяет цели последнего.
И пуритане, и либералы верили, что хорошее правительство защищает свободу своих граждан. В конечном счете, их различные основы мысли приводят к двум различным концепциям свободы и ее соотношения с правлением. Пуритане, основываясь на религии, считают человека зависимым, и рассматривают свободу как послушание Богу и основу должного правительства, которое служит интересам Божьим. Либералы, основываясь на разуме, считают человека независимым, и рассматривают свободу как преследование частных интересов, а правление - как защиту этой свободы. В конечном счете признание частного интереса образует основное различие. Пуритане рассматривают его в качестве наиболее отрицательного аспекта человечества и добиваются его обуздания, в то время как либералы признают его потенциал творить добро и добиваются его реализации.
American Political Writing During the Revolutionary Era: 1760-1805, vol. 1. Ed. Charles S.Hyneman 1983.
The American Puritans: Their Prose and Poetry. Ed. Perry Miller. New York.: Columbia University Press, 1982.
American Sermons: From the Pilgrims to Martin Luther King Jr. Ed. Michael Warner. New York:
The Library of America, 1999.
Cotton, John. “Christian Calling.” The American Puritans: Their Prose and Poetry. Ed. Perry Miller. New York.: Columbia University Press, 1982.
Franklin, Benjamin. The Autobiography and Other Writings. Ed. Jesse L. Lemish. New York:Signet Classics, 1961.
Jefferson, Thomas. “The Declaration of Independence.” Thomas Jefferson: Selected Writings.
Ed. Harvey C. Mansfield, Jr. Wheeling, IL: Harlan Davidson, 1979.
---. “An Act for Establishing Religious Freedom.” Thomas Jefferson: Selected Writings. Thomas
Jefferson: Selected Writings. Ed. Harvey C. Mansfield, Jr. Wheeling, IL: Harlan Davidson, 1979.
---. Thomas Jefferson: Selected Writings. Ed. Harvey C. Mansfield, Jr. Wheeling, IL: Harlan Davidson, 1979.
Locke, John. Two Treatises of Government. Ed. Peter Laslett. Cambridge: Cambridge University Press, 1960.
Mather, Cotton. The Christian Philosopher. Ed. Winton U. Solberg. Urbana: University of Illinois Press, 1994.
---. “A Man of Reason.” American Sermons: From the Pilgrims to Martin Luther King Jr. Ed.
Michael Warner. New York: The Library of America, 1999.
Paine, Thomas. Common Sense. New York: Dover Thrift Publications, 1997.
The Pulpit of the American Revolution. Ed. John Wingate Thornton. Boston: Gould and Lincoln, 1860.
Puritan Political Ideas, 1558-1794. Ed. Edmund S. Morgan. Indianapolis: Hackett Publishing, 2003
Niles, Nathaniel. “Two Discourses on Liberty.” American Political Writing During the
Revolutionary Era: 1760-1805, vol. 1. Ed. Charles S. Hyneman 1983.
West, Samuel. “A Sermon Preached Before the Honorable Congress of the Colony of
Massachusetts Bay.” The Pulpit of the American Revolution. Ed. John Wingate Thornton. Boston: Gould and Lincoln, 1860.
Winthrop, John. “Christian Charitie: A Modell Hereof.” Puritan Political Ideas, 1558-1794. Ed. Edmund S. Morgan. Indianapolis: Hackett Publishing, 2003
---. “A Little Speech on Liberty.” American Political Thinking: Readings from the Origins to the
21st Century. Ed. Robert A. Isaak. Orlando: Harcourt, 1994.
Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn