— Вырубки тянутся с севера на юг еще около трех миль. Хотите осмотреть их все? — судя по кислой мине, у Годрика не было ни малейшего желания делать крюк. Впереди уже виднелись башни Венброга и герцог явно хотел вернуться домой.
— Одну или две, если позволите.
После снегопада округа словно вымерла, а лес накрыла толстая шапка снега, но Фронадан еще надеялся увидеть места работ. Годрик окинул его унылым взглядом и согласно кивнул. Форменный камзол эмиссаров Короны — красный, со львом Саврайсов на груди — действовал на герцога угнетающе. Можно подумать, он видел перед собой не графа Валленийского, а самого короля — мялся и не мог отказать. Это никуда не годилось.
— Пожалуйста, сюда.
Они свернули с дороги и направились к кромке леса. Слуги растянулись позади длинной цепью, а те, чьи небольшие лошадки утопали в снегу бездорожья, остались на развилке.
— Вы писали королю о повторном заказе, — напомнил Фронадан, запахивая плащ. Форма была подбита горностаем и прекрасно сидела, но больше он ее не наденет. Герцог должен видеть в эмиссаре союзника, а не карающую длань короля — без этого любые договоренности не стоят ломаного шенка.
— А? Да. Мы отправили в столицу мачтовые сосны в конце апреля, а в августе — три пака дуба. Вы хоть знаете, за какие деньги можно все это продать? — Годрик явно ожидал сочувствия, но ежегодные поставки леса были его данью Короне. Фронадан не отказал ему в паре понимающих кивков. — Ладно, я выполнил свой долг. Но затевать новую конфискацию в декабре? Когда с последней не минуло полгода?
— Не конфискацию — заказ, — аккуратно поправил Фронадан, чтобы это не звучало столь жестко.
— Заказ оплачивают, а я не получил обещанное, — проворчал герцог.
С этим было трудно спорить. И хотя Фронадан считал, что король поступил слишком щедро, позволив беренским лордам в обмен на лес целый год собирать в свою пользу налоги с королевских мостов, дорог и мельниц, он был обязан разобраться с тем, что они не получают эти деньги.
— Я здесь, чтобы все уладить. Но уверен, что любой, кто клялся в верности Короне, — Фронадан указал на себя и на герцога, как на согласных во всем товарищей, — предпочтет траты призыву браться за оружие.
— Призыву? — недоверчиво приподнял одну бровь Годрик.
— За последние недели варвары укрепились в низовьях Броганы, и Вилиам готовится к худшему.
— А что же принц Адемар? — недоуменно спросил герцог.
Снова этот вопрос. Наследник Вилиама владел пограничными землями и уже двадцать лет оберегал страну от вторжения. Теперь же, прослышав о наборе войск, лорды с окраин удивлялись так, будто никто, кроме принца, не клялся защищать королевство.
— Его высочество держит позиции, но угроза слишком велика. Черные ладьи уже заполонили все притоки Броганы, так что в июне с плагардской верфи сойдут три новых судна. За них король и благодарит вас.
Годрика благодарность короля не тронула. В его хмуром взгляде читался вопрос, чем окупится эта самая благодарность. Фронадан зашел с другой стороны:
— Я также несу большие расходы, а из-за близости к реке, как вы понимаете, буду первым, кого отправят на защиту границы. Полагаю, призыв не коснется земель севернее Гретта. К вам лишь обратились за помощью.
Годрику потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать — свой долг верности он отдаст корабельным лесом, а не службой в другом конце страны.
— Два королевских заказа разорят меня не хуже войны, — проворчал он уже больше для вида.
Некоторое время они ехали молча, пока среди сосен не показались крестьяне, расчищавшие снег. — А вот и еще одна вырубка. Не медлим ни дня, — растянул он губы в примирительной улыбке.
Усердие было похвальным, только в роще трудились одни старики, и рабочих было подозрительно мало. Похоже, здесь изо всех сил старались показать, как плохо идут дела. Фронадан вздохнул и уже не в первый раз отметил, что герцог его рассматривает. Здесь, в далекой провинции, люди жили и одевались гораздо проще, так что интерес беренцев к его костюму раздражал графа больше, чем все претензии Годрика вместе взятые. «Всего лишь дань придворной моде», — подумал он. «Гордись ты тем, что живешь иначе — я бы тебя уважал!»
— Но заметьте, — герцог быстро отвел взгляд, — деревья и тут плохие! Как вы знаете, их тоже приходится валить. Сплошные убытки. Что за год…
Среди невырубленных деревьев и впрямь виднелось много порченых стволов, и Фронадан решил, что его попросту дурачат. Никакая это не вырубка, а дикая роща, куда для вида согнали местных крестьян. Найти же настоящие места работ не представлялось возможным — после снегопада нигде в округе не осталось человеческих следов, а Королевский тракт замело так, что без провожатого он не нашел бы под ногами дорогу.
— Что ж, мы можем возвращаться в замок. Если на днях вы также любезно покажете мне остальные вырубки, сегодня я в вашем распоряжении. С радостью проведу остаток дня под крышей.
Годрик довольно кивнул и помахал слугам на развилке, чтобы они двигались к Венброгу.
Весь путь он молчал, обернувшись только когда они уже въехали за стены замка.
— Мы можем обсудить дела за ужином? Я не держу тайн от подданных.
— Как вам будет угодно, — согласился Фронадан, не выказывая беспокойства. Конечно, он предпочел бы личную беседу. С кем он будет говорить за ужином, с Годриком или с теми, кто на него влияет?
Передав лошадь заботам грума, Фронадан поспешил в свои комнаты — его ожидали соглядатаи с последними сплетнями. Посольство прибыло накануне вечером, но беренцы уже вовсю демонстрировали неприязнь. И если лорды умело скрывали свои чувства, то в мире слуг царила вражда. Солдаты ворчали, что их лошадей выселяют из переполненных конюшен в сараи, прислуга — что изнеженные южане впустую жгут дрова и свечи, а юные оруженосцы задирали друг друга, хвастаясь и бранясь по любому поводу. Даже Ригмин, самый взрослый оруженосец Фронадана, подрался с одним из герцогских пажей, а тот в запале обещал, что «они еще покажут южанам, где их место». «Они» могли быть кем угодно, от своры мальчишек до беренских войск. Ригмин получил выговор и задание не отставать от болтливого мальчика. Слуги отражают настроение хозяев, как зеркало, а следить за ними куда проще.
— Леви. Леви!
Пожилой камердинер был туговат на ухо, но все еще полезен — глаза его частенько подмечали то, чего не видели остальные. Старик прятал королевскую форму в сундук.
— Оставь это. Время.
Леви захлопнул крышку и тщательно проверил замок. Не стоило выделяться среди беренской знати, так что он запер там все яркие короткие камзолы, подав на смену слегка старомодный, длиной чуть ли не до колена. Теперь он разложил у кресла золотые побрякушки и усадил туда графа, пытаясь пригладить его жесткие волосы и зачесать по местной моде вперед — но они упорно вились за затылком, открывая уши. Все это только раздражало Фронадана, надевшего, кроме длинной цепи с гербовыми лилиями, лишь пару колец. Беренцы были все, как один, светловолосы, так что он все равно походил на них не больше, чем ворон на белых крачек. Когда же Леви достал корицу с миртом, чтобы подкрасить тронутые сединой виски, Фронадан не выдержал и отогнал его прочь. Берения нравилась ему своими простыми нравами и до такого здесь еще не скатились.
Главный зал встретил Фронадана приглушенным светом и скромным убранством. С тех пор, как он впервые побывал здесь в юности, Венброг почти не изменился. Герцог мог позволить себе по-столичному покрыть стены деревом, но шитых золотом гобеленов у него всегда было меньше, а шкафы не ломились от дорогих, но бесполезных вещиц. Приятное место.
Фронадан приложил к груди правую руку, приветствуя двор кратким поклоном, и поднялся на помост к столу герцога. Годрик ожидал эмиссара в компании юного брата — беседа заставляла того хмуриться. У него не было других родственников, кроме еще одного, настолько дальнего, что его было не застать при дворе. Но пустое место за главным столом означало, что сегодня приглашен и он. Внизу еще два стола были приставлены к главному в виде буквы П, но придворные не садились, пока стоял их господин.
— А, вот и вы, — поклонился герцог, обрывая разговор. — Прошу, — он занял кресло в центре, приглашая Фронадана на место справа от себя. Стольники подали им воду для рук, а слуги с первой переменой блюд двинулись к помосту.
— Стол у нас, как всегда, небогат, но, надеюсь, вы останетесь довольны, — слабо улыбнулся Годрик. Перед ним поставили глубокое блюдо с запеченным мясом, судя по соусу из миндального молока и лука — олениной, блюдо поменьше с черным рагу — должно быть, зайчатиной, а ближе к графу оказался поросенок в сладком соусе с финиками и гвоздикой.
Фронадан лишь отмахнулся:
— Что вы, я редко даю стол богаче.
Это, конечно же, было неправдой, но улыбка герцога впервые немного потеплела.
— Тогда, возможно, мы вас удивим. Попробуйте вот это, — он указал стольнику отрезать кусок пожирнее и подал гостю. В похвалах повару завязалась беседа столь пустячная, что Фронадану хватило времени осмотреться.
Каждого из его рыцарей посадили рядом с хорошенькими незамужними леди — к вящему удовольствию обеих сторон. Незнатные члены свиты удостоились весьма неплохих мест в середине стола. Но у самого помоста, ближе к Годрику, оказались вовсе не те люди, которых ожидал видеть Фронадан. Разве герцог не намерен обсудить за ужином детали своей ноты? Почему бароны, ее подписавшие, оказались в немилости? Драгворта посадили на левом крыле седьмым, не считая женщин, Хеварга — восьмым, а Борг и Уворт сидели так далеко на правом, что вряд ли услышат, о чем говорит их господин с эмиссаром. А оставшееся за главным столом место занял тот самый родственник, лорд Бериг, и Фронадан ни за что бы его не узнал — так тот растолстел — если бы не супруга. Леди Грету он знал хорошо. Высокая, облаченная в тугое бархатное платье, она была все такой же стройной, как и пятнадцать лет назад, когда они впервые встретились. Время пощадило ее внешность, но оставило след на характере — теперь она не щебетала с соседками по столу, а сидела молча, словно пожилая дама. Конечно, рядом с дочерью и ее подругами она выглядела отцветшей и усталой, но Фронадан помнил ее молодой и веселой. Сколько ей тогда было, двадцать? Кажется, она младше его всего на пару лет, значит сейчас ей не больше тридцати двух. На юге никто не стал бы хоронить себя в таком возрасте.
— И эти торгаши заявили, что не купят мой лес, пока не продадут пушнину, — забасил лорд Бериг, услышав, что разговор наконец переходит к делу. — Да каждый старьевщик забил мехом свою тележку, прослышав об отмене пошлин. Теперь они кричат, что на границе дерут по фунту серебра за тюк, как будто нет указа на свободный вывоз. — Его мрачный голос больше подошел бы проповеди о смертных грехах человечества. Придворные затихли.
Фронадана и самого тревожили эти слухи. Забрав готовый к продаже лес, король не только отдал свои налоги на откуп лордам — он не забыл и об оставшихся ни с чем торговцах. Купцов устроил беспошлинный вывоз меха. Говорят, они серьезно вложились в закупку, так что верни король пошлины — тут же разорились бы. И несмотря на отрицания королевских солдат, слухи о незаконных сборах все больше расползались по герцогству. Конечно, в таверне не нальют за скучную историю, так что каждый путник считает своим долгом добавить пару невероятных деталей. Но слухи не родятся на пустом месте, так что Фронадан еще с утра отправил гонцов в город: в лавки купцов и казначейскую контору.
— А наместнику казначейства как будто и дела нет, — развел Бериг руками, от чего соседям по столу пришлось заметно потесниться. — Поправьте, если я ошибаюсь, но король обещал возместить нам потери. А если за лето я не продам купцам свой лес, то крохи с королевских мельниц мне ничем не помогут.
Наместник, посланный сюда казначейством, всегда казался Фронадану нечистым на руку, но он не мог не понимать, что ставит под угрозу мир в целой области. С казнокрадами Вилиам обходился, пожалуй, слишком милостиво. Но за бунт наместник поплатился бы жизнью.
— Вы обращались к судебному наместнику? — спросил Фронадан у герцога.
— Конечно, — ответил вместо него Бериг. В его взгляде был вызов.
— Как разрешилось дело?
— Никак. Он молчал больше месяца, а теперь уехал с выездным судом по западным баронствам.
Слишком удобно, чтобы быть правдой. Некоторое время Фронадан молча наблюдал за Беригом, ожидая, что тот как-нибудь себя выдаст. Но либо ему было нечего скрывать, либо он хорошо играл свою роль — его коровий взгляд оставался одинаково невозмутимым.
Годрик, глядя то на одного, то на другого, дождался паузы и проговорил, разглаживая углы белой скатерти:
— Мы хотим, чтобы в этом разобрался не судебный наместник, а Высший суд.
Среди придворных поднялся одобрительный гул. Да, казначея не любили, но король считал, что он достоин своего места. Такие ли это деньги, чтобы рисковать головой? Фронадан прикинул: по фунту серебра за стандартный тюк, мех вывозят уже два месяца… Где-то полтысячи золотых кье. Всего! Хотя сейчас на это можно купить городской дом — а то и два — и вложиться в какое-нибудь предприятие. Немало для чиновника. Он мог рискнуть.
— Высший суд рассмотрит это дело, — пообещал Фронадан и герцогу и самому себе. — Я добьюсь приказа о его аресте.
— Ну, это если будет кого арестовывать, — прогудел Бериг. — Охранные грамоты казначейства еще в силе. Держу пари, наместник еще в городе, прячется за спиной магистрата. И работает, — это слово было сказано с издевкой. — Пока идет запрос, а вы ждете приказа, нас общиплют, как кур. И все ради того, чтобы увидеть, как судья закроет глаза на его побег.
Фронадан заметил, как леди Грета бросила на мужа встревоженный взгляд. Клевета на наместников могла обернуться серьезной проблемой, и если Годрику она сойдет с рук, но такому мелкому рыцарю, как Бериг, вряд ли. Тот, однако, на этот счет не беспокоился и вел себя так, будто это с ним, а не с герцогом, вели переговоры. Выяснить его интересы теперь стало куда важнее, чем умаслить Годрика.
— Я готов немедленно заключить его под стражу, — выдохнул Фронадан, словно это решение далось ему нелегко. — Его и налоговых сборщиков.
Годрик растерялся.
— У вас нет на это полномочий.
Он неуверенно оглядел своих людей в поисках возражений. Слова графа, передаваемые из уст в уста, волной пробежали от помоста до последнего стола в конце зала. Все обернулись к Фронадану.
— Я сделаю это от своего имени, лично.
Некоторое время Годрик молчал. Он явно не имел понятия о полномочиях Фронадана и, уж конечно, не хотел быть ему обязанным. Но это был прекрасный шанс оказать услугу. Услуга требует оплаты.
— Приказа еще нет. Зачем делать нам такое одолжение? — Хмуро поинтересовался лорд Бериг.
— Признаться, это меньшее, что я могу, помня с каким настроем сюда ехал. Мне казалось, все ваши обвинения беспочвенны. Теперь я вижу, что это не так, — Фронадан одарил его извиняющейся улыбкой, наблюдая за тем, пришлась ли эта мысль Годрику по вкусу. Ну, кто бы не хотел считаться борцом за справедливость вместо смутьяна? Над ухом словно проскрипел голос отца: «Приятен и полезен», — принцип, с годами намертво вбитый в голову.
Годрик, однако, не выглядел довольным. Чего он добивается?
— Великодушное предложение. Но нам лучше отказаться — вы навлечете на себя гнев короля.
— Я найду, как избежать его, — отмахнулся Фронадан, не принимая отказа. В это было легко поверить — даже если бы он не приходился королевским сыновьям кузеном, их дружба с Адемаром ни для кого не была секретом.
— Что ж. Хорошо. Мы вам благодарны, — бесцветно улыбнулся герцог, подзывая виночерпия. — Но вам не пришлось бы рисковать, если бы его величество держал в узде своих наместников.
Лорд Бериг кивнул:
— А я вообще не уверен, что вы найдете виновных. Королевские солдаты всегда покрывали сборщиков, так что стоит вам приблизиться к границе — пропустят их на юг и все, знать ничего не знают.
— Вот-вот, — кивнул Годрик, делая глоток из золоченого кубка. — Гарнизоны с ними в сговоре. Или и правда не слыхали об отмене пошлин?
— Попускали произволу — испугаются расплаты, — Бериг отрезал себе еще один приличный кусок оленины.
Герцог согласно махнул рукой в его сторону и вино плеснуло через край кубка:
— А я всегда говорил: если бы все солдаты на моей земле подчинялись только мне, таких проблем бы не было!
Красные пятна покрыли скатерть и рукав белого камзола Фронадана. Годрик поперхнулся и смущенно захлопотал над графом, прижимая к пятну льняную салфетку.
Проклятая неуклюжесть! Он не успел наговорить вещей, за которые потом пришлось бы ответить.
— Но все это ничто по сравнению с грабежами на тракте, — сменил он тему. — Мой дед согласился на целых три гарнизона, и теперь король берет с нас налог на укрепления фортов, а бандиты — налог куда побольше.
Фронадан решил не касаться темы военного присутствия в Берении — Корона от него не откажется. На этот выпад был другой ответ.
— Все гарнизоны должны служить в интересах порядка, — ответил он твердо. — Я предоставлю королю отчет о безопасности тракта, и можете быть уверены — он не пожалеет виновных.
На этих словах Годрик довольно выпрямился:
— Мы уже забыли, что такое безопасность. Суд засыпан делами о разбое.
— Предоставьте мне копии дел, и я лично прослежу за разбирательством.
В усмешке герцога зазвучала победа:
— Сегодня же отправлю человека за бумагами.
— Хорошо, — со всей серьезностью кивнул Фронадан. — Но прошу вас, не торопитесь. Мне еще придется уточнить кое-какие детали, проверить данные, объехать пару мест...
Годрик недоуменно опустил кубок, а Фронадан откинулся на спинку кресла:
— Обычная рутина.
— Вы не доверяете моему слову? — В этом вопросе было больше волнения, чем гнева.
— Что вы, как можно. Но, видите ли, на пути сюда мне не раз казалось, что лес вдоль тракта вырублен едва ли на сто локтей из двухсот. И поскольку это нарушает закон об охране дорог, я не могу рисковать вашей честью, пока не отправлю людей на замеры. На следующей неделе, вероятно.
Из надутого герцога словно разом вышел весь воздух.
— Хорошо. К этому времени я соберу все жалобы. — Годрик отодвинул кубок и одарил своих баронов тяжелым взглядом.
Что ж, одной проблемой меньше. Жалоб не найдется, а дорогу расчистят — в этом можно было не сомневаться.
— Но это не вернет нам денег за конфискованный лес, — вновь подал голос Бериг. — Кто знает, как решит дело судебный наместник. Не может ли его величество решить вопрос иначе?
Неслыханная наглость. Но Вилиам ясно выразился насчет того, как важен для него мир с Беренией.
— Считайте, что вопрос уже решен, — проговорил Фронадан, наблюдая за реакцией придворных. — Я уполномочен возместить вам средства из казны, если сочту это нужным. Вы получите деньги. Не сомневаюсь, что после суда над наместниками король вернет их обратно.
Придворные, до того затихшие, возбужденно зашептались. Но на Драгворта, Хеварга, Борга и Уворта это не произвело никакого впечатления, хотя их собственные потери были не меньше, чем у Годрика. И вот речь заходит о том, чтобы вернуть им деньги, а они и ухом не ведут.
— Прекрасно! — Воскликнул Годрик. — Истинно, милость его величества не знает границ!
Кажется, на этот раз он действительно получил то, что хотел. Он хлопнул в ладоши, и стольники засуетились над второй переменой блюд, а Фронадан продолжал наблюдать за четырьмя баронами. Шпионы докладывали, что они стоят на грани разорения и крупно задолжали Годрику. Похоже, их подпись в ноте купили за долги, а все золото уйдет в казну герцога.
На столе появились куропатки, цапли и жареный лебедь. Годрик занялся едой и перевел тему на соколиную охоту. Бароны ловили довольный взгляд своего господина, и напряжение, висевшее до того над столами, постепенно рассеялось. Фронадан искоса наблюдал за леди Гретой, ожидая знаков недовольства, но она была поглощена своими мыслями и не смотрела на мужа. Нужно поговорить с ней наедине. Столько сведений о людях, сколько он получал от их слуг, жен и детей, Фронадан не получал ни от кого, так что он ожидал танцев, чтобы пригласить Грету и поговорить с ней, не привлекая внимания. Однако, гости еще не расправились с мелкой дичью, а впереди было горячее вино и закуски.
Барон за одним из нижних столов травил охотничьи байки, в зале стало шумно и с молчаливого согласия герцога беренцы перешли от дел к веселью, развлекая южан, словно старых друзей. Уловив паузу в разговоре господ, вперед вышел менестрель и покашлял, прося разрешения петь, а Фронадан подозвал пажа наполнить кубок. Мальчик едва управлялся с тяжеленным кувшином и граф поддержал сосуд над кубком, изрядно смутив маленького слугу.
— Метхе! — раздался чей-то возглас. «Вина!». Мальчик бросился к веселой компании, где сидели и рыцари Фронадана. Четверо молодых людей, отобранных для этой поездки, сияли от внимания соседок и, распустив хвосты, соревновались в чтении на память длиннейших поэм. Они прекрасно справлялись со своей задачей — лица молодежи, не отягченные думами о делах королевства, заметно разряжали обстановку. Фронадан незаметно вздохнул, покачивая кубком в такт мелодии. Как хорошо можно было бы провести время, если бы не все эти глупости.
Менестрель откланялся, и упорный барон внизу принялся за новую историю, пока гости лакомились печеными яблоками, сыром и орехами. Речь шла об охоте прошлой осени, но по лицам придворных было видно: они слушают эту историю не первый год. Как и в любой хорошей байке, вепрь, уже подбитый двумя или тремя стрелами, долго путал след и проявлял чудеса смекалки. Среди действующих лиц герцог упоминался только в начале, и теперь Фронадан ждал, когда же тот появится вновь, ознаменовав счастливый конец и переход к танцам.
Он оказался прав: кабана нашли у ручья, где Годрик набирал воду. Оказалось, что герцог оставил рогатину на берегу и расправился со зверем одним кинжалом еще до того, как подоспели ловчие. Сидящие за столом дружно захлопали, Фронадан присоединился к ним, хотя и питал некоторое сомнение в правдивости рассказа. Однажды, двадцать лет назад, когда он был гораздо моложе Годрика, но, вероятно, столь же самонадеян, на него выскочил такой же здоровенный свирепый кабан. Граф тогда беспечно лежал в тени ивы, сочиняя любовную балладу вместо того, чтобы стоять с оружием наготове. Он отделался легкими ранами и жестким ударом по самолюбию. Вряд ли Годрик был в силах сделать большее. А в своих силах Фронадан сомневался редко.
Мастер церемоний, круживший у помоста, получил наконец знак и объявил окончание ужина. Когда убрали столы, Фронадан обнаружил вокруг себя всех беренских леди, ожидающих приглашения. Заиграла музыка и он сделал вид, что занят важной беседой с настоятелем городского собора. Наконец, его рыцари пригласили девушек, дамы достались своим супругам и пары двинулись одна за другой, плавно шагая по кругу. Бериг, как и следовало ожидать, протопал к столу с винами и остался в компании таких же тучных господ. Леди Грета встала среди пожилых дам, повернувшись спиной к танцующим, и Фронадан покинул священника, чтобы успеть на второй круг танца. Со спины она казалась одной из этих милых старушек, что уже и не ждут приглашений и довольствуются тихой беседой друг с другом.
— Леди Грета. Не откажите в удовольствии пригласить вас.
Грета вздрогнула от неожиданности и обернулась.
Она была к себе несправедлива. Ее карие глаза все также живо блестели, а густые волосы, подобранные в косы, тяжело качнулись, когда она кивнула в ответ.
— Дамы, прошу простить, — подав Грете руку, Фронадан умыкнул ее из толпы и ловко пристроил в ряд танцующих, словно она все еще была девчонкой, которую он помнил. В глазах Греты заплясали смешинки, но она скрыла их за вежливой улыбкой — Бериг стоял буквально в паре шагов от них, споря с бароном, не знавшим тем, кроме охоты. Они торговались насчет гончих, напрочь заглушая музыкантов.
— Я слышал, в Берении не только мужчины знают цену хорошей своре, — проговорил Фронадан, заметив, что сумма, которую выкрикивал Бериг, леди Грету совсем не тревожила. — И вы сопровождаете мужа на травле?
— Всегда, ваша милость.
— В таком случае барон несправедливо обошел вниманием прекрасных охотниц. Не из клыка ли вепря сделана ваша брошь? — добавил он шутливо.
— Нет, граф, что вы, она из… — леди Грета все еще вежливо улыбалась, но взгляд ее вдруг скользнул вниз, под изгиб цепи, спускавшейся с плеч графа, и она спешно отвела глаза. Ровно в том месте кабаньи клыки прошлись по его ребрам, оставив длинный кривой шрам.
Танцоры сделали поворот, реверанс и теперь шли друг за другом в обратную сторону. Компания мужа Греты осталась у них за спиной.
— Она из слоновой кости, — проговорила леди Грета совсем другим тоном, глядя графу в лицо. Глаза ее заблестели, а на щеках разлился легкий румянец. Она считала, что он все забыл?
Леди наклонила голову, чтобы покрывало из белого шелка скрыло ее от придворных, и крепче сжала его пальцы.
— Мне не повторить подвига леди Варейти, так что вепрей я оставляю для мужа. Но у меня самые быстрые гончие, а мои ястребы легко обойдут королевских кречетов.
— Вы никогда не упускали лучшую добычу, — улыбнулся Фронадан.
— Как и вы, — заметила она, прищурясь.
Вот она, Грета, живая и говорливая — совсем как раньше. Может, и сейчас она сообщит ему что-то ценное?
— Королевский ловчий обещает по весне лучшую охоту года. Любому, у кого есть толковая свора, сулят не меньше двух оленей.
— О… Мне нечасто везет и с одним. Мы в ссоре с Боргом и он стережет свой лес, как цепной пес, а Уворт еще ни разу не уступил добычу, если та пала на его земле. В королевских лесах, наверно, за весь день не добраться до соседей?
— Пожалуй, и за два.
— Я вам завидую.
Грета сделала грациозный поворот, шаг назад и обратно. Носки ее туфель ступали ровно по своим следам, подол качался в такт четким движениям. Она сжимала руку Фронадана куда сильнее, чем требовалось.
— Хотите побывать там?
Казалось, леди Грета не могла расцвести еще больше, но эти слова будто зажгли внутри нее огонек.
— Я приглашу вашего супруга на частную охоту Вилиама. Вы будете моими гостями.
Огонек погас также быстро, как вспыхнул.
— Не думаю, что это возможно.
Фронадан бросил взгляд в сторону лорда Берига, хмуро наблюдавшего за парой.
— Разумеется, приглашение получат и другие, — понизил он голос до шепота. — Я не поставлю вашу честь под сомнение.
Грета молча сделала еще несколько шагов, чуть не сбившись на развороте. Глаза их снова встретились.
— Боюсь, мы не сможем. Я и мой муж. — Она поправилась, будто до того говорила за всех.
— Бросьте. Мои кузены будут там, я познакомлю вас с их высочествами, — Фронадан сделал вид, что принял ее замешательство за кокетство.
— Я была бы счастлива. Но у лорда Берига есть дела, — натянуто улыбнулась Грета. Взгляд ее скользнул к дочери, танцующей в паре с сыном Годрика, и остановился на затылке идущей впереди дамы. Тонкие пальцы обмякли, больше не сжимая ладонь графа.
Фронадан присмотрелся к девушке и худому, черноволосому наследнику Берении. Молодые люди не были увлечены друг другом, но от них это и не требовалось. Итак, помолвка? Тогда нет ничего лучше, чем представить молодых ко двору. Любой был бы счастлив, получив такое приглашение. К тому же Бериг выглядел, как человек, у которого нет более важных дел, чем охота с собаками. Но Грета явно что-то знала. Неужели Годрик собирался настоять на упразднении фортов? Или выбить из короля сумму, побольше всякой компенсации? Тогда Вилиам не обрадуется гостям с севера. Похоже, сегодняшние достижения ничего не стоят.
Смущение Греты стало слишком заметным и Фронадан поспешил ее успокоить:
— Жаль, жаль, но в следующий раз я обязательно приглашу вас. Возможно, не в Хаубер, а на турнир к графу Гинару? Вы должны выбрать развлечение по душе. Только скажите — и я все устрою.
Грета с радостью сменила тему.
— Благодарю. Я мечтаю побывать у лорда Гинара. В прошлом году он обещал удовлетворить не меньше двадцати противников в день, вы слышали? И спорит с любым желающим на фунт золота, что выбьет из седла половину из них.
— Слышал. И не советую вам спорить.
— Что? Думаете, он выиграет?
Грета не поняла свою заминку и уже снова улыбалась. Хватит с нее на сегодня, вокруг слишком много любопытных глаз.
— Обязательно выиграет.
— Уж не поддаетесь ли вы ему? — сощурилась она в притворном негодовании. — Для ровного счета?
— Ни в коем случае.
Грета засмеялась и потребовала рассказать ей о каждом из рыцарей, уже вызвавших Гинара, и о приготовленных для гостей развлечениях. Она разговорилась, но больше ни разу не обмолвилась о том, что мешает ее мужу покинуть Берению. Тем не менее, Фронадан провел с ней еще два танца, прежде чем уважить других леди. О чем бы он ни спрашивал своих очаровательных партнерш, они легко делились с ним последними слухами, но приходили в одинаковое замешательство по поводу планов на выезд. Так что несмотря на усталость, Фронадан был готов танцевать до утра, но уже очень скоро заметил, что придворные расходятся спать. Не стоило рассчитывать, на долгий прием — они были не в столице.
Откланявшись дамам и их знатным мужьям, заверив всех в крайне приятном знакомстве и крепко пожав герцогу руку, Фронадан наконец отправился в свои покои.
Проделав недолгий путь от главного зала до комнат на втором этаже, граф отпустил слугу со свечами, бросив ему в ладонь несколько шенков. После нескончаемой музыки тишина оглушала. Не успел Фронадан коснуться ручки, как дверь отворилась. Леви встречал его у входа, когда в покоях были гости, а значит тот, кого он ждал, уже прибыл. Камердинер посторонился, а со стула у камина спешно поднялся молодой человек в красной форме — капитан королевского форта.
— Ваша милость, — он поклонился и встал навытяжку, как в строю.
— Добрый вечер, Белард. Присаживайся, — Фронадан указал на глубокое кресло. — Позволь угостить тебя хорошим вином. Леви, корсийское красное.
Капитан отрывисто кивнул: «Благодарю», — но остался стоять на месте. Камердинер полез в сундук за пузатой бутылью, тихо ворча, что вино должно подходить компании. Он действительно думал, что шепчет? Белард сморгнул и невольно отвел взгляд. Так он и вовсе не бросит строевой тон.
— Как дела в гарнизоне?
За прошедшие сутки ветераны из столичной Гвардии должны были пополнить ряды местных воинов, и капитан отвечал за то, чтобы это оставалось в тайне.
— Сир, гвардейцы заняли казармы. Я одел своих солдат в их форму. Если за фортом кто-то наблюдал, он видел, как уехал тот же самый отряд.
— Отлично. А теперь сядь и поговорим без церемоний, — Фронадан сам подвинул кресло к камину и уселся напротив.
Отчитавшись, капитан явно почувствовал себя свободнее и наконец сел. Леви подал им вино.
— Прошу тебя.
Белард взял кубок в руки, вдохнул терпкий аромат и попробовал напиток. На губах его заиграла улыбка.
— Да, не то что здешнее.
Фронадан улыбнулся, согласно салютуя кубком:
— Ты хорошо поработал. Пускай твои молодцы возвращаются в гарнизон по одному. Смогут не привлечь внимания?
— Конечно, сир, я уже распорядился.
— Хорошо, — Фронадан довольно кивнул. Капитан определенно ему нравился, приятно было сознавать, что в такое неспокойное время фортом управляет толковый человек.
— Только вы смотрите, бока не отлеживайте. Мне не нравится то, что происходит в Венброге, нужно быть начеку.
Капитан поперхнулся:
— Никогда бока не отлеживали! И зачем вы гарнизон наш пополнять решили, непонятно!
За спиной у Фронадана раздался сердитый кашель — Леви негодовал. Смущенный, капитан встал и, считая встречу оконченной, с сожалением поставил кубок на стол:
— Прошу простить, ваша милость.
— Ну, теперь и я увидел, что можно было не менять. Однако, приказ короля. Сядь, — Фронадан кивнул на кресло и обернулся к камердинеру:
— Леви, на сегодня все, ты можешь быть свободен.
— Как будет угодно вашей милости, — старик низко поклонился, демонстрируя собственное понятие о вежливости, и вышел из комнаты.
Белард проводил его взглядом, сел и вновь сомкнул руки на кубке.
— Приказ есть приказ. Гвардейцы эти… ничего, способные.
Фронадан усмехнулся про себя. Матерые бойцы Гвардии дадут фору любому солдату и если кому-то и нужно волноваться насчет своих способностей, то только молодому командиру. Но теперь он был уверен, что Белард придется им по душе.
— Мне нужно, чтобы ты отправил их к границе. Пусть ищут наместника казначейства.
— Мастера Лугана? — Капитан выглядел удивленным.
— Да. А ты отправишься в город и попробуешь отыскать его там.
— Вы, наверное, шутите. — Белард поставил кубок на стол и подвинулся к графу, как будто мог ослышаться. — В чем его обвиняют?
— Прежде, чем обвинять, я должен с ним поговорить. Ты доставишь его в форт и проследишь, чтобы никто, ни один слуга, не оставался с ним наедине и не принимал от него никаких бумаг.
На лице Беларда явно читалось возражение, но он молчал, будто призрак Леви встал у него над душой с учительской розгой.
— Ну? Говори.
— Ваша милость, здесь не было наместника лучше, чем мастер Луган. Он ни разу не задержал наше жалование и за главарей шаек всегда платил больше, чем другие. Я не слышал, чтобы на него кто-то жаловался, — капитан посмотрел на него, как на врага, готового лишить солдат привычного порядка из-за нелепых подозрений.
Фронадан был одновременно рад и не рад это слышать. Дело усложнялось и не обещало ничего хорошего. Он примирительно поднял раскрытые ладони:
— Я не уверен, что он тот, кто мне нужен. И именно поэтому ты должен его найти. Ясно?
Белард некоторое время молча изучал его лицо. Кажется, он сообразил, что к чему.
— Ясно, — проговорил он наконец. — Все ясно.
— Хорошо, тогда оставим это, — Фронадан подвинул ему вино. — Все, что должен знать — речь идет не только о честном имени мастера, но и самого короля.
Капитан понимающе кивнул и с удовольствием снова отпил из кубка.
— Можете на меня положиться, сир. — К нему вернулась обычная уверенность. — Мы короля не подведем, зря он тут что ли воевал.
Фронадан вопросительно поднял бровь. Так говорят те, кто сражался, но это было невозможно — со времен войны в Берении прошло больше тридцати лет.
— Дед или отец?
— Отец. Нанялся в Шетриде, прошел всю Берению.
— Пехота, конница? — Фронадан подлил вина и себе. Хоть с кем-то здесь можно было говорить нормально.
— Тяжелая пехота. Держали с шетридским графом переправу на Сольге. Когда к беренцам шли на помощь две тысячи всадников. Тогда еще река обмелела после засухи, а у Шетрида были, считайте, одни только лучники. И они берег окопали, а когда конники в воду вошли… — Он, кажется, готов был пересказать все детали, но, заметив, что Фронадан кивает каждому слову, улыбнулся и спросил:
— А вы и так все знаете, сир? Об этом чаще не помнят.
— Знаю, — кивнул Фронадан. Старый граф был отцом его друга, нынешнего владельца Шетрида. О стычке у реки, где простая пехота разбила конницу, обычно не вспоминали, но Фронадан знал историю этой битвы так хорошо, будто сам в ней участвовал.
— В общем, чуть-чуть они не успели на штурм Венброга. Но я вот что думаю — на Сольге пожарче было, чем здесь, под стенами.
— Согласен. Тогда я не ошибусь, если назову сотню твоего отца. Четвертая?
— Она! Весь удар на себя! — Капитан рассек воздух кулаком, глаза его горели гордостью.
— Вот и не думай, что забыли. Много лет прошло, но Вилиам никогда не делил сражения на важные и неважные. Я достаточно слышал о нем при дворе.
Беларда эта явно обрадовало, и он улыбнулся сам себе, видимо, погружаясь в воспоминания.
— А что после? Небось служил в первом форте? Тоже капитаном стал?
— Да нет, сир, дальше не свезло — покачал он головой, возвращаясь к реальности. — Калекой остался, на том служба и кончилась. Ну, хоть добычи хватило, чтобы как-то устроиться. Плотничать стал, в Шетрид не вернулся. Все мечтал мне дело передать, но здесь нет работы лучше, чем служба. Семья у нас теперь… немаленькая. Плотник не прокормит, только если в гильдию к торгашам податься.
Фронадан брезгливо сморщил нос.
— Во-во, — согласился Белард, — меня к ним не заманишь!
— Похоже, ты нашел свое призвание, — Фронадан приглашающее наклонил бутыль, и капитан с готовностью подставил кубок, — отец может тобой гордится.
— Его давно уж нет на свете, сир. Рано Единый прибрал. Мне тогда тринадцать было, я и подался сразу в гарнизон.
Фронадан был искренне удивлен, гарнизон не место для пажей:
— Тринадцать? И взяли?
— Не отвертелись, — усмехнулся Белард, за этим явно стояла еще не одна история. Он немного помолчал, осматривая комнату. Везде стояли дорожные сундуки, на столе высилась кипа свитков, скрепленных королевской печатью со львом.
— Люди здесь хорошие, — сказал он наконец, — и порядок всегда был. Что случилось-то, не пойму. Но, если что, беренцы через нас не пройдут. Хоть и крови напрасной не хочется, — он залпом осушил кубок до дна.
— За то и стоим, — сказал Фронадан. — Понял? — Он несильно ударил кулаком по столу и встал, чтобы прощаться.
— Да! — кулак Беларда с треском опустился на крышку стола.
Граф улыбнулся и похлопал его по плечу.
— Все, иди. Можешь заходить ко мне в любое время. Я пришлю тебе письма для наместника. Отправишься сразу после заутрени.
— Храни вас Единый, граф Фронадан. Доброй ночи.
Капитан поклонился и бодро вышел за дверь, а Фронадан окинул комнату усталым взглядом. Кажется, все уже было сделано. Нет, еще это дурацкое пятно на рукаве.
Граф выглянул в коридор и позвонил в колокольчик — его слуги потеснили местных в комнатушке поблизости. За углом тут же хлопнула дверь, но на звонок прибежал тот самый парнишка, что прислуживал ему за столом.
— Привет, снова ты? — Удивился граф. — Как тебя зовут?
— Сенар, — еле слышно ответил мальчик.
— Кто тебя прислал, Леви?
Это было на него непохоже.
— Он только прилег, сир, я сказал, что сбегаю. Позвать?
— Не нужно. Скажи-ка, нельзя ли как-нибудь очистить это до завтра? — показал ему пятно Фронадан.
— Да, господин, — не поднимая глаз, мальчик сгреб в охапку камзол длиной в свой собственный рост и побежал к лестнице.
Фронадан запер дверь и наконец прошел к кровати. До службы оставалось еще несколько часов, и он успеет отдохнуть, прежде, чем взяться за письма. Бросив на стол кольца, он скинул сапоги, упал на жесткий тюфяк и, завернувшись в одеяло, сразу же уснул.