“Как выглядит наша жизнь с высоты птичьего полета?” – спросил как-то юноша у мудреца. Мудрец задумался, посмотрел в небо и промолвил: “Не верь тому, кто скажет, что знает ответ. Как в небе несметное количество птиц летают высоко и низко, парят в облаках или не могут взлететь выше крыши своего курятника, так и здесь на земле каждый видит жизнь только с высоты своего собственного полета.”
Вероника не любила бывать на виду. Всю свою жизнь, начиная с детского сада, она старалась не выделяться на фоне сверстников, быть не хуже, но и не лучше. Она привыкла оставаться в тени и не ждала ни от кого похвалы, не ждала похвалы ни когда побеждала на очередной школьной олимпиаде, ни когда получала очередной документ о законченном высшем образовании, неизменно красного цвета.
Друзья часто говорили Веронике, что она похожа на воробушка. Вероника не знала точно почему именно и привыкла думать, что это потому, что она просто такая же серая и незаметная как воробей, плещущийся в дождевой луже, взьерошенный воробушек, один из миллиона, такой же как все, не хуже и не лучше.
Когда Вероника познакомилась с Андреем, она не ждала ничего сверхестественного и от него. Воспитанный, с хорошими манерами, из благополучной семьи. Не пьет, не курит, регулярно приглашает в кино, на прогулку или за город на пикник. Любит детей и животных, а что еще нужно для полного счастья?
Свадьба не заставила себя долго ждать. Дети и животные тоже. Налаженный быт, не хуже и не лучше, чем у других. И Вероника, в тени, так привычно и так тягостно. Казалось, в жизни уже никогда не будет ничего нового и яркого, одна сплошная тень.
***
Вероника не боялась почти ничего, ничего, кроме пауков и … самолетов. Зина, ее близкая подруга с самого детства, всегда подтрунивала над ней, говоря: “Верка, какой же ты воробушек, если боишься насекомых и птиц? Самолет – это большая железная птица, твой старший сородич, как же можно его бояться?”
***
Самолет подрагивал, разгоняясь на взлетной полосе маленького курортного городка, где Вероника провела самые счастливые и беззаботные пять дней своей жизни. Пять дней, целых сто двадцать часов подходили к концу, оставались последние три часа, которые она проведет в этом самолете, таком пугающeм и таком желанном, ведь рядом с ней сидит Он, тот единственный, за кем она готова лететь и бежать хоть на край земли.
Он совсем не обращал внимание на то, что самолет вот-вот взлетит и задумчиво перебирал фотографии последних дней в ноутбуке. Он тут не просто отдыхал, а принимал участие в симпозиуме врачей-кардиологов, Вероника им очень гордилась. Вот на одной из фотографий ему пожимает руку всемирно известный профессор, автор большинства современных пособий по кардиологии, вот он читает доклад перед огромным залом, и все глаза устремлены в его сторону. А вот уже совсем другие фотографии: они с Вероникой обнявшись несутся на скутере навстречу закату, дурачатся в аквапарке, поют караоке. Фотографии мелькают перед глазами Вероники и она почти не замечает, как шасси самолета отрываются от земли, она лишь слегка сжимает его пальцы в своей ладони и поудобнее устраивается на его плече. Время от времени Он задерживает свой взгляд на какой-нибудь из фотографий и нажимает кнопку “Удалить”.
Наконец-то Вероника перестала быть тенью, да, она тоже участвовала в этом симпозиуме, ее докладу тоже апплодировал весь зал, ее публикации удостоились высших похвал, и никому даже в голову бы не пришло сравнивать ее с воробушком.
- Скоро идти на посадку, а так хотелось, чтобы эти пять дней не заканчивались никогда. – Вероника потерлась носом об его плечо, ей очень нравился его запах.
- Если вся наша жизнь будет похожа на нескончаемый праздник, то мы перестанем им радоваться, не так ли? Хотя я совсем не против, чтобы мы почаще баловали друг друга вот такими вот рабоче-курортными приключениями.
- Ну ты же знаешь, - тяжело вздохнула Вероника, - все не так просто, меня и сейчас мучает совесть, что я далеко от дома, от своих ежедневых обязанностей и забот.
- А меня вот такие мысли совсем не тяготят, - Он глубоко вздохнул и неожиданно поцеловал Веронику прямо на глазах у проходящей мимо стюардессы, которая, впрочем, наверняка видала и не такое и невозмутимо прошла мимо.
Вероника закрыла глаза, и перед ее внутрееним взором со скоростью летящего самолета стали проноситься события этих дней.
Вот их первый день на курорте. Закончилась официальная часть симпозиума, и они отправились гулять по пляжной линии, он – в строгом деловом костюме, она – в сером офисном платье и на каблуках. Из одного из кафе доносилась музыка из старых фильмов. Он потянул ее за руку, благодаря чему они успели занять последний свободный столик. Вероника всегда мечтала станцевать какой-нибудь латино-амеркианский танец вот в таком вот приморском кафе, где шансы быть увиденной кем-нибудь из ее знакомых по “официальной” сдержанной и правильной жизни стремятся к нулю. Неожиданно заиграл очень знакомый, хоть и не латино-американский мотив.
- Вероника, ты помнишь эту сценку из фильма “Криминальное чтиво”, где Траволта танцует с Умой Турман?
Вероника молча кивнула и первой встала из-за стола, уводя его за собой прямо к сцене. Как это оказывается приятно, не прятаться вечно в тени, во втором ряду, за спиной кого-нибудь более яркого и успешного, а стоять вот так посередине сцены, в ярком кружке света и как ни в чем не бывало снимать с себя туфли, так надоевшие за этот длинный день… Как жаль, что этот танец остантся лишь в ее воспоминаниях…
Каждый последующий день, а точнее вечер и ночь были полны новых сюрпризов: днем Вероника наслаждалась похвалами коллег и с каждым разом все больше убеждалась в том, что даже воробушка ошибочно считать глупой и заурядной птицей, а по вечерам ее новые убеждения подкреплялись изыскаными комплиментами и безраздельным ощущением праздника.
- Через десять минут наш самолет совершит посадку, просим пристегнуть ремни и отключить электронные приборы.
Вероника даже потрясла головой, чтобы разогнать такие недавние и такие необычные воспоминания. Она деловито достала пудренницу и собиралась подкрасить губы, как вдруг свет в салоне самолета погас и их начало трясти из стороны в сторону. За окнами в черном небе сверкала молния.
- Что происходит? Мы что, не можем приземлиться? Мы разобьемся, да? Это конец…
- Не бойся, Вероника, - он прижал ее к себе изо всех сил, - все будет хорошо, я с тобой, а это значит, что мы ни за что не разобьемся.
- Но ведь сказали, что мы сядем через десять минут, уже прошло больше, а мы все никак не сядем.
- Наверное, самолет зашел на второй круг, так бывает иногда.
- Почему погас свет? Не надо меня успокаивать, я не маленькая, если мы разобьемся, то пусть нам так и скажут, мы имеем право знать! – Вероника вновь почувствовала себя маленьким воробушком, которого ураганный поток уносит в неизвестном направлинии, и совсем ничего нельзя с этим поделать.
- Потише, Вероника, ты уже перепугала всех пассажиров.
Внезапно свет в салоне снова вспыхнул и почто одновременно Вероника почувствовала, как шасси легонько стукнулись о землю и покатились дальше, уже спокойно и уверенно. Пассажиры восторженно захлопали, некоторые нервно хихикали. По лицу Вероники катились слезы, Он продолжал достойно восседать в кресле, будто ничего не произошло:
- Как же все-таки хорошо чувствовать рядом надежное мужское плечо!
Спустя полчаса паспортный контроль и получение багажа были позади. Вероника уверенно шагала, катя за собой свой клетчатый чемоданчик, Он шел чуть поотдаль с легким портфелем в руках и рюкзаком за спиной.
А вот и толпа встречающих. Его не встречает никто, он слишком часто летает.
Вероника бросила последний взгляд на его мужественный и такой невозмутимый профиль и направилась в самую гущу толпы встречающих, где ее ждал Андерей со скромным букетиком цветов.