Новичок в коллективе. Комичные, приключенческие, романтические коллизии его вживания в новое сообщество, многократно воплощенные в произведениях искусства, не смогли исчерпать этой темы. Это и не удивительно, ведь каждый из нас рано или поздно оказывается в роли новичка: в школе, на предприятии, в армии или в институте. А утверждение в новом коллективе – дело весьма непростое.
Когда я, подобно известному гасконцу, поехал искать счастья в столицу, за плечами у меня осталось прежнее место работы – автогараж колхоза «Дружба» близ Белой Калитвы. Хозяйство было еще в девяностые реорганизовано в акционерное общество, но по старинке его и до сих пор называют колхозом. Несмотря на работу сразу на нескольких должностях,– автоэлектрик, аккумуляторщик, вулканизаторщик и пайщик, зарплата у меня была мизерная. Правда, выручал небольшой бизнес, в котором я платил продавцу больше, чем зарабатывал сам на колхозных хлебах. И все же нечто привлекательное в этой работе было: становление в производственном коллективе, ступенька на пути к профессии…
Случалось, подлетает к электроцеху уазик главного механика. «Ну, началось, в колхозе утро»,– думаю я, выслушивая тираду непосредственного начальника. Едем с ним в поле к поломавшемуся комбайну. Дорога вьётся между золотящихся полей, разделённых серыми от пыли лесополосами. Навстречу проносятся грузовики со свежесобранным зерном. Уборка - жаркая пора! Вот за очередной лесополосой открывается недоубранное поле и застывший комбайн. Чуть поодаль – «техничка» ГАЗ-53 с будкой. Возле машины понурые фигуры нескольких человек. Подъезжаем. Комбайнёр, периодически разводя руками в знак непредсказуемости уборочной фортуны, рассказывает про поломку, и я начинаю работу. Сверху выгоревшее от жары белёсое июльское небо, рядом пышущая жаром железная махина, беспомощно застывшая в ожидании целебных манипуляций, а в голове моей схема электрооборудования комбайна перемежается с мечтаниями о грядущем вечере, когда на мотоциклах поедем с друзьями на речку купаться. Как говорила бабушка, «раньше были времена, а теперь – моменты»…
Моё первое место работы в Москве оказалось очень похожим на предыдущее, в хуторе близ Белой Калитвы. Комбайнов там, правда, не было, но ЗИЛы, МАЗы, УАЗы и отечественные легковушки были в достатке. В общем, в столице я продолжил заниматься тем же, чем занимался раньше. Поэтому в коллектив автобазы влился довольно легко и быстро прослыл знающим специалистом. Месяца через три случай помог подтвердить мою «авторитетность» на деле.
Сидели мы как-то в конце трудового дня с коллегами в цеху, разговаривали. В это время мой приятель Иван Сотников, изредка участвуя в разговоре, собирал редуктор заднего моста «Газели». Глядя на отремонтированный Сотниковым узел, я в шутку сказал, напустив на себя профессорский вид, что можно держать пари – редуктор не прослужит и месяца. В этих агрегатах я кое-что понимаю: ремонтировал их, когда работал в Белой Калитве. Иван глянул в мою сторону с сомнением и предложил поспорить на бутылку коньяка, что редуктор будет бегать долго и счастливо. – Увы, не спорю по принципиальным соображениям, – ответил я с улыбкой. И это была сущая правда.
Дело в том, что в детстве со мной произошла история, отучившая спорить на всю оставшуюся жизнь. Был у нас мотоцикл «ИЖ-Юпитер 4». Отличный мотоцикл для сельских дорог. Ездили на нём не только по месту, но даже в поселок Седово на Азовском море и обратно. Мне очень нравилась комбинация приборов с рядами разноцветных лампочек на руле «ижака». Ещё нравилось ездить на нём, сидя в коляске. А коляска была оснащена лобовым стеклом, что в то время было далеко не у всех. Но была у мотоцикла одна особенность – периодически он не хотел заводиться. И вот однажды, в жаркий летний день, мы с отцом выкатываем железного коня из гаража, чтобы ехать на речку. Пробуем заводить. Безуспешно. Попытка сменяет попытку, уже проверен бензин, зажигание и что-то ещё, но машина твёрдо стоит на своем. – Не, не заведётся, – говорю я с долей иронии, – проще пойти пешком. И тогда отец предлагает поспорить на 25 рублей, что заведёт мотор с первого раза.
Имея к тому времени небольшие накопления, я решил не упускать возможности пополнить их за счёт такого верного пари. Итак, ответственный момент: зажигание включено, правая рука отца на ручке газа, нога на заводной лапке кикстартера. Рывок… и мотор предательски затарахтел! Из выхлопных труб повалил густой дым моего проигрыша. Не знаю до сих пор, как это всё произошло, просто мистика какая-то, но урок жизни состоялся: мне пришлось расстаться со всеми своими сбережениями, спор есть спор. Вечером отец отдал мне мою ставку обратно, взяв обещание никогда впредь не спорить.
В общем, держать пари с Иваном по поводу редуктора я отказался. Но к разговору вдруг подключился токарь Серёга Трошин. Он сказал, что доверяет моему мнению и всё же поспорил с Иваном на бутылку коньяка. Удивительно, но этот спор Серёга выиграл, а мне была предложена доля от выигрыша. Но я снова отказался.
После года работы с советскими и российскими автомобилями стали меня посещать мысли о дальнейшем развитии в профессии. Следствием этого стало собеседование с руководством дилерского центра, специализировавшегося на Опеле, Шевроле, Хаммере и Кадиллаке. Хотел устроиться автоэлектриком-диагностом, но меня не взяли, так как не было опыта по данным моделям. Предложили работу автомеханика. Я согласился, надеясь получить на этой работе опыт диагноста, подобно тому, как в автохозяйстве колхоза «Дружба» получал свои первые профессиональные навыки. И вот я снова вливаюсь в трудовой коллектив. Но на этот раз, как оказалось, «вливание» таило в себе подводный камень. Точнее, не камень, а небольшую детальку под названием «сухарь».
Утром первого рабочего дня мне выдали спецовку и тумбочку с инструментом, определили на участок механического ремонта автомобилей марки «Шевроле». Мастер цеха познакомил с бригадой участка, состоящей всего из трех механиков. Николай Иванович – среднего роста, уже в возрасте, но сухощавый и энергичный мужичок. Игорь Темьянов – этот, напротив, полный и вальяжный. Игорю на вид около двадцати пяти. Андрей Шорохов – высокого роста, среднего телосложения, выглядит лет на десять старше Игоря.
В первый же день мне дали машину для обслуживания: нужно было всего-навсего поменять масло. И всё же я волновался, ведь особенностей марки «Шевроле» я совсем не знал. А тут ещё надо работать под оценивающими взглядами коллег. Впрочем, они отнеслись к моему дебюту с пониманием и участием: показали, как в компьютере искать информацию по устройству и ремонту, отвечали на вопросы, подсказывали, поддерживали.
Первая трудовая неделя на участке «Шевроле» позади. За это время я больше всего сблизился с Андреем Шороховым: общительный парень, любит пошутить, посмеяться. Он доверительно познакомил меня с «общественно-политическим» устройством предприятия: что из себя представляет руководство компании, кто кому кем доводится, кто кого протащил на тёплые должности, за кем какие водятся грешки.
В выходной после первой трудовой недели я встречался со своими друзьями по спорту. Мы поиграли в волейбол, высадив несколько команд любительского уровня, а потом сидели на лавочке в парке, говорили «за жизнь». О своей новой работе я сказал друзьям, что там интересно, а коллектив – сплошь отличные ребята.
Отсчёт рабочих дней продолжился. И вот, наконец, мне выпала довольно сложная задача – замена клапанов на двигателе Шевроле Лачетти. Я прочитал руководство по выполнению процедуры и приступил к делу. Для замены клапанов нужно снять головку цилиндров. Чтобы это сделать, требуется отсоединить кучу разъёмов, трубок и других деталей. А потом, при сборке, нужно всё поставить обратно и ничего не перепутать. Когда выполняешь эту работу в сотый раз, то всё происходит автоматически. Но в первый раз это весьма волнительно. Не торопясь, записывая, что откуда открутил, я начал разборку. Она завершилась довольно успешно, и головка цилиндров оказалась на верстаке. Я притёр и установил новые клапаны. Стал собирать двигатель. Соблюдал каждый шаг, предписанный руководством. Несколько раз ко мне подходили мои коллеги, спрашивали, как идут дела. И вот, наконец, двигатель собран. Можно заводить. Но я решил не спешить. В голове стал прогонять все этапы сборки, всё ли сделал, не забыл ли чего. Мой взгляд блуждал по моторному отсеку машины, по инструменту на тумбочке, по верстаку с лужицей свежего масла, вытекшего из головки цилиндров. И вдруг! В лужице масла я вижу клапанный сухарь. Это деталь, которая удерживает клапан в головке цилиндров. У меня внутри похолодело. Перед началом работы верстак был абсолютно чистым, никакого сухаря там не было. Я стал лихорадочно размышлять:
– Забыл поставить? Но ведь ставил всё. Однако, сухарь вот он, лежит. Может это коллеги решили так надо мной подшутить? В редком автохозяйстве не посылают простодушного новичка попросить в соседнем цехе полведра компрессии или банку зажигания…
Я незаметно осмотрелся. Николай Иванович снимает выхлопную трубу с Шевроле Авео, Игорёк в проезде между подъёмниками треплется с уборщицей Людой, Андрюха на своём рабочем месте заливает антифриз в машину. Вроде никто за мной не наблюдает в ожидании развязки. Я принялся укладывать инструмент в тумбочку, продолжая думать:
– Можно попробовать завести двигатель. Тогда всё станет ясно. Но что, если каким-то чудом действительно сухаря нет на месте? Клапан вывалится и разнесёт поршень, цилиндр, головку. Это замена двигателя, который стоит приличных денег. Другой вариант – снова разобрать двигатель. Но это уйма времени. А потом, сейчас же коллеги и мастер цеха подойдут узнать, зачем это я снова всё разбираю. Мигом мой рейтинг упадёт до нуля. Ситуация…
Не решившись ни на то, ни на другое, я вышел на улицу подумать ещё. Сел на деревянный ящик, стоявший возле цеха. Передо мной – ряды автомобилей, а за ними слегка парит курилка. В ней несколько механиков и мастеров. Тут мне пришла мысль – спросить у кого-нибудь про вероятность шутки с сухарём. Но у кого? Я ещё толком никого не знал. Однако, это казалось самым «бескровным решением», хотя тоже не без риска.
Взвесив мысленно своё желание быть диагностом и проблему текущего момента, я направился на участок диагностики. Пришёл, поздоровался со спецом, сидевшим в новеньком Опеле-Вектра и всматривавшимся в синий экран диагностического прибора. Мы познакомились. Представившийся Алексеем Светёлкиным, мастер деловито расспросил меня – кто я, откуда, где работал раньше. Я рассказал о себе, поведал и о том, что тоже хочу быть диагностом. Алексей обрадовался ростовчанину. Оказалось, он несколько лет жил в Ростове и хорошо знает город. Тогда я перешёл к главному вопросу, насчёт сухаря. Алексей в ответ спросил:
– Шорохов сегодня здесь?
– Здесь. Что, он сухарь подложил?
Алексей на этот вопрос не ответил, а сказал: – Иди заводи машину.
На свой участок я шёл с лёгким сердцем. И всё же перед запуском решил ещё раз осмотреть моторный отсек автомобиля. В этот момент ко мне подошли Андрей и Игорь. Андрей спросил:
– Ну как, получилось?
– Не знаю, сейчас проверим.
Тут Игорёк с деланным удивлением спросил у меня:
– А это что на верстаке лежит?
– Да похоже на клапанный сухарь, – ответил я насколько мог равнодушно, – и сел в машину. Повернул ключ зажигания, двигатель тут же завёлся. Его обороты выровнялись, а я подумал: – вот так новый коллектив, вот так «отличные» ребята!
После этого случая я сдружился с диагностом Алексеем, и он, через какое-то время, попросил руководство, чтобы меня перевели на должность диагноста. Так я стал заниматься тем, чем хотел с самого начала. На новой работе у меня время от времени появлялись возможности ответно пошутить над Андрюхой Шороховым. Но это уже другая история. Впрочем, добрая шутка – не помеха приятельским отношениям. Тем более, когда каждый из нас уже мог назвать себя бывалым спецом, а на предприятии появились другие новички.