Я представляюсь как Юлиус Шеллер. И я негодую. Я вижу немалую заинтересованность в моей работе. Я не нахожу времени и сил для творчества и не предвижу её успех. И не представляю, как будет складываться моя дальнейшая перспектива и имя для созидания своей карьеры. Я курю и забыл, как нужно дышать свежим воздухом, я оставил земной мир и ушёл в свой собственный. Вы украли мои работы и не умеете думать сами. Вы оболгали меня, и я умер как писатель. И умер мой мир. А как умрёт ваш?
Вы умрёте, не видя правды и не умрёте. Ведь смерть есть побег от реальности, и я не понимал насколько сам погряз в грехе. Я загубил талант любви и не поверил человеку. И он украл моё сердце. И не вернул его назад. И не собирался отдавать долг. Я буду признателен тому, кто переведёт мой трактат о жизни после убийства на множество иностранных языков, и вечная память моему соавтору Максу фон Шелеру. Он сейчас стоит за моей спиной и учит меня жизни. И нереальная благодарность моей соавтор… Я не имею понятия как она пишет это слово. Я не знаю русский «грамотный» аналог для жен.. Я видел её жизнь и вижу её боль. Она тоже пострадала за правду. И я убил бы каждую собаку для её благополучия, и я не вижу иного развития для её имени. Ты будешь писать как Юлиус Шеллер и Макс Шелер и не умрёшь никогда.
«Я оставила этот мир и ушла в свой собственный…»
- Постой, оставила или оставил?
- Это неважно. Я нереален и не имею пола. Ты меня призвала из небытия, и я откликнулся на твою боль.
- Что я… - я запнулась, в который раз. - Как?
- Ты нереальная и не понимаешь, что ты не существуешь для мира из плоти и крови. Я ответил на твой вопрос?
- Не совсем. Я не понимаю.
Ну хватит уже строить дурочку?
- Не понимаю.
- Я же попросил не трогать её, вы не понимаете с чем вы связались. Вы зашли слишком далеко в своей лжи и я не могу допустить её паники и боли. Ты видишь мир с изнанки. Они были невозможны и умерли в попытке достучаться до бога.
- Я тоже не могу поверить, друг. Мы ведь извинялись за длительное отсутствие и не видели своих же собратьев, когда ушли из этого мира. Я забыл что значит чувствовать и терять голову от любви. И не вижу, увы, иного выхода. Она не может быть с низшими. Она – эт…
Что же?? Договаривай! Нам интересно послушать! Хихи…
- Ты нереальная, - хотел он сказать другое слово, но подумал о ней.
- Ты уродина, как ты смеешь указывать мне, - я опять задумался. – Я не потерплю вмешательства высших уродов и лицемеров в мою…
Я утонул в своём кресле и выдохнул:
- Жизнь. Жизнь моя. Боль моя. Я устал от соцветий, интриг и неверья. Я обрёл в себе силу не жить под запретом ирреального бытия… Так и запишем. Июль… Нет, пусть это будет август, солнечный август.
Итак. Июль. Ричард Август Шелер. Поэт и часовщик.
Я лелеял эти строки, жил как бог в своём чертоге безвременья и сумрака ночи. Ночью. Ночи. © Генрих