*
Среди всего факультета ходил слух, что он лечит девушек от туннельного зрения. Большинство, конечно, только посмеивались, не понимая, как студент электротехнического может разбираться в медицине и что-то там лечить. Кто-то думал, что тут не обошлось без желания попасть на “Битву экстрасенсов”, но такая уж проблема некоторых людей — сначала выбрать тот вариант, над которым веселее всего поиздеваться, чем попробовать узнать, в чём на самом деле тут дело.
А началось всё с Сони. Они встречались уже два месяца, когда она впервые на него обиделась за то, что он не проводил её до автобусной остановки. Когда они подходили к перекрёстку, где им надо было разойтись, она просто уставилась в асфальт и перестала реагировать на всё, кроме того, что только усугубляло её обиду. Даже когда загорелся зелёный, она не отреагировала. Он, конечно, пытался объяснить Соне, что у него завтра вступительные экзамены, и что он может не успеть на последнюю электричку, но по выражению лица он сразу понял, что дело глухо.
— Ты хоть вышла бы из туннеля, а то тебя так машина собьёт, — сказал он, переводя через дорогу Соню как слепую.
Позже он встречался с такой реакцией снова и снова. Когда обида брала верх над мозгами, происходило то, что он про себя стал называть туннельным зрением. И как только он диагностировал такую проблему, ему хотелось никогда больше с этой девушкой не видеться, потому что по его мнению такая зараза не лечится, и то ли передаётся с генами, то ли есть вообще у всех женщин.
Он бы так и остался обречённым бросать каждую сразу, как только у неё обнаруживалось туннельное зрение, если бы однажды не разозлился так сильно, что не смог себя остановить:
— Ты же просто пошла по туннелю! — начал он. — Взяла и построила какой-то сраный туннель вокруг сраной дороги! Нахрена вы это делаете!
Как только девушка услышала “вы”, она сразу отвлеклась от повторения про себя фразы “я этого не заслужила”, и заявила:
— Кто это “вы”!
— Мои бывшие девушки, кто!
Сердце у неё совсем упало, но злость взяла верх над обидой:
— Иди в жопу со своим туннелем, ненормальный! — огрызнулась она и пошла в другую сторону, крепко задумавшись над тем, что он сказал.
В этот момент он и понял, что кое-что всё-таки в силах перекрыть туннельное зрение, и это что-то — желание изо всех сил быть лучше всех бывших (и потенциальных) женщин. Так что при знакомстве он только и ждал близкой темы, и при первой возможности плавно съезжал на туннельное зрение.
— Понимаешь, это как если бы на прилавке была только одна гнилая груша, и она взяла именно её, — говорил он.
Даже если отношения у него не складывались по другой причине, а, сказать по правде, заезженная тема становилась этой самой причиной всё чаще, все девушки, прослушавшие лекцию о туннельном зрении, с чувством собственного превосходства вещали его теорию как свою собственную, и были собой так горды, как будто сдали самый важный в жизни экзамен, после которого они будут желанны всегда и всеми. Сложно было объяснить, чем был вызван успех именно этой теории, но она определённо работала — не успевал он порвать с одной девчонкой, как её подруга, желающая показать, что она не такая как остальные (и, главное, лучше, чем её подруга), клеилась к нему, словно за месяц отношений ей выдавали сертификат качества.
Через несколько лет вместо того, чтобы стать программистом, он построит отличную карьеру пиарщика, заведёт себе мопса и встретит будущую жену в собачьем клубе.
— Ненавижу эти цветы, — через пару месяцев после знакомства скажет она.
— Не нравится, так выбрось, — огрызнётся он.
Подождав, пока её французский бульдог по имени Пончик их догонит, она дойдёт до ближайшей урны и так и сделает. Какого хрена, подумает он.
— Такие дарил маме любовник, а она всегда врала, что сама их покупает. — А потом, взяв сопящего Пончика на руки, кивнёт на цветочный в конце улицы. — Пошли, я покажу тебе, какие мне нравятся.
Тут он к своему стыду и вспомнит, что она уже говорила ему об этом. Вечером он придёт домой и разорвёт отношения со всеми своими пациентками, потому что пусть девушка с Пончиком и сама была немного похожа на пончик, зато обладала поистине уникальной неспособностью обижаться по пустякам.
— Милая, там не было зелёных, и я купил тебе розового, — как-то скажет он их шестилетней дочери, протягивая пластмассового пони.
— Мой нелюбимый цвет, — скажет малышка и, как ни в чём ни бывало, возьмёт игрушку и начнёт скакать ей по руке папы.
Проклятое туннельное зрение действительно передаётся по наследству, убедится он, и больше никогда в жизни не коснётся этой темы.
5. 15.