На дворе стоял март, в воздухе уже пахло весной. Солнышко ласково пригревало. Я только стала отходить от очередной болячки- ветрянки. Мама ставила стул под окном и усаживала меня: «Чтобы тебя не сдуло», - шутила она. Сосед предложил маме работу, правда, в ночную смену, но маму это устраивало: «Смогу больше уделить внимание тебе», - говорила она мне.
Но правду говорила бабушка: «Человек предполагает, а Бог располагает». Не успела мама выйти на работу, как пришло письмо от дедушки Алеши. Он писал: «Люсичка, детка, я не доживу до весны. У меня воспаление легких. Лекарств нет. Врач за десять километров. Мама тоже болеет. Корова стоит не доеная, огород нужно копать, а то умрем с голоду. Приезжай, детка, если хочешь застать меня живым». Это было как гром среди ясного неба! Мама стала срочно собираться в дорогу.
- «Тоня, ты поедешь со мной, я не могу оставить тебя та-кую слабенькую».
- «А школа?», - попробовала я возразить.
- «Школа есть и в деревне, можно и там заниматься».
Денег не было и, как всегда, выручила тетя Поля. Купили лекарства для деда, несколько буханок хлеба. Мои учебники - в общем две неподъемные корзины пришлось тащить маме. Утром мы поехали на Ярмарочную «ловить», как говорила мама, машину, идущую в Марьяновку. Но оказалось – это не так легко. Уже было заполдень, когда старенький водитель такой же старенькой полуторки сжалился, согласился нас везти.
Дорога после дождей была вся в ухабах. Мы ехали в кузове, подлетая каждую минуту, судорожно вцепившись в борт машины. Машина скрипела, звенела, чихала и, казалось, сейчас ей придет конец.
- «Хоть бы не рассыпалась, пока не доедем», - с опаской говорила мама.
И точно сглазила. Было уже совсем темно, когда мы добрались до первых хат Ширяево. Машина последний раз чхнула и – замерла. Водитель виновато глядя на маму, сказал:
- «Ну, что, девчата, слазьте, дальше сами! Мне ее, дай Бог, завтра за день починить».
- «Я не могу ждать до завтра, у меня отец болен, - в отчаяньи сказала мама. Я должна идти»
Маму пробовали отговорить:
- «Это десять километров, ночью, с маленьким ребенком, с грузом. Еще ограбят! Оставьте девочку хотя бы!».
Но я, вцепившись в маму, наотрез отказалась оставаться. Маме помогли связать обе корзинки, как это делают деревенские, забросили на плечо, и мы вышли на дорогу. По пути мама меня наставляла:
- «Смотри, если вдруг, действительно, кто-то захочет отобрать корзины, ты не кричи, а тихонько беги к хатам, стучи в окно и зови людей».
Мы не шли вдоль улицы по тропинке, потому что боялись собак. На ночь их спускали с цепи. Шли, тихонько переговариваясь, иногда останавливаясь, чтобы поправить корзины. У меня болели ноги, хотелось спать, но, видя как маме тяжело. я старалась молчать. Наверное, мы уже были где-то на середине пути. Луна то появлялась, то исчезала среди туч. В очередной раз отдохнув пару минут, я помогла маме поднять корзины на плечо, и мы тронулись.
Чтобы мне меньше хотелось спать, мама старалась говорить со мной:
- «В человеке заложена скрытая энергия, силы, которые проявляются в экстремальной ситуации. Вот и сейчас ты…». Мама не успела закончить фразу, как из темноты на-встречу нам появились две мужские фигуры.
- «А куды це ты, молодычка, ниччю одна?, - сказал тот, что был повыше, и потянул к себе корзину. Давай допомо-жу».
Мама сразу перешла на украинский:
- «Батько помирає, везу ліки», - сказала мама, не отпуская корзину и подталкивая меня в бок. Но я не шевельнулась, сделав вид, что не поняла.
- «Цілі дві корзини ліків?», недоверчиво протянул парень.
«А ну, показуй!», - скомандовал младший.
- «Книжки дитини, хліб, лікі», - перечисляла мама.
- «Хліб- то добре! А водка є?»
- «Водки нема, а є трошки спирту на уколи батькові».
- «Це вже дуже добре, викладай!», - командовал младший.
- «Хлопці, це ж на ліки!. Майте совість» Чиї ви такі?»
- «Ми чиї?», - грозно переспросил старший. От ти кажі, чия, така хоробра?»
- «Тетяну Олексіївну, директора школи, вчительку пам’ятаєте? Так я сестра її рідна».
- «Ну, да! Не може бути!», - заговорил старший. Я ж у неї вчився». Це ж така золота була вчителька! Я добре її пам’ятаю!».
- «Ну, от, бачите, світ тісний. А зараз батько її помирає, так я ніччю с дитиною скоріше хочу достатися до батьків. Треба рятувати батька, хворий він тяжко. Як ви йдете у той бік, може допоможете донести ці корзини? Вже сил не-має!».
Хлопцы были явно в растерянности от такой наглости. Они отошли в сторону, о чем-то пошептались и старший сказал:
- «До церкви (она стояла в центре Марьяновки) я донесу, Там мені в другий бік».
Пока он говорил, младший ни слова не говоря, расстворился в темноте. Потом мама вспоминая об этом случае, говорила: «Сама не знаю, почему я в этот момент свпомнила о Тане, да еще набралась наглости попросить помощи. Наверное, это она нас спасла».