АКТ ВТОРОЙ
СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ
Холл Блэкфрайарз.
(Звучат трубы и фанфары. Выходят два жезлоносца с короткими серебряными жезлами. За ними следуют два секретаря в докторском одеянии. За ними без сопровождения архиепископ Кентерберийский, за ним епископ Линкольнский, Элейский, Рочестерский и Сент-Асафский; за ними на небольшом расстоянии джентльмен, несущий мешок для пожертвований с государственной печатью и шляпу кардинала; потом следуют два священника, несущие серебряные кресты; за ними с непокрытой головой идёт церемониймейстер при дворе и парламентский пристав с серебряной булавой; затем два джентльмена с двумя большими серебряными столбами; за ними, выстроившись по бокам двух кардиналов, вельможи с мечами и жезлами. Король располагается на троне, два кардинала, в качестве судей, с каждой стороны от трона короля. Королева располагается в некотором отдалении от короля. Епископы располагаются по обеим сторонам зала суда. Ниже расположились писцы. Рядом с епископами расположились лорды. Остальная публика – соответственно рангу.)
УОЛСИ:
Во время читки полномочий Рима
Всем вникнуть в суть статей необходимо.
КОРОЛЬ:
Нужды не вижу догмы оглашать.
Не будем же мы Риму возражать!
УОЛСИ:
Что ж, согласиться с этим можем.
Тогда, мой государь, продолжим.
СЕКРЕТАРЬ:
Прошу монарха пред судом предстать.
ЧИНОВНИК СУДА:
На месте ль он? Готов ли отвечать?
КОРОЛЬ:
Я здесь пред судьями и правом,
В своём уме и теле здравом.
СЕКРЕТАРЬ:
Прошу я королеву пред судом предстать.
ЧИНОВНИК СУДА:
На месте ли она? Готова ль отвечать?
(Не отвечая, королева поднимается с места, проходит по залу суда к королю, преклоняет колена и начинает говорить.)
КОРОЛЕВА КЭТРИН:
Взываю к вашей жалости ко мне,
Я – чужестранка, в чуждой мне стране.
Быть может, я кого-то и обижу,
Но судей беспристрастных здесь не вижу.
Откройте мне неверия завесу,
В чём не сошлись супругов интересы?
Чем чувства королева оскорбила,
Чем короля настолько отдалила?
Свидетель Бог – я верною была
Любовь под вашей ласкою цвела,
Я, как раба, ценила ваш настрой,
А он бывал порою непростой:
То до земли былину нагибал,
То от ветров чужих оберегал.
Желаний ваших я не отклоняла,
Покорно, не противясь, исполняла.
Друзей любила, им желала благ,
Хотя в ином проглядывал и враг.
Моих друзей вы гневом обжигали,
И повод ненавидеть их давали.
Я двадцать лет в покорности жила,
Для ваших деток матерью была.
Свою я честь за годы сохранила,
Ужели всё напрасно в жизни было?
Ужели душу матери и плоть
Кинжалом права можно заколоть?
И ваш отец и мой, король испанский,
Устроили наш брак не дилетантски:
Мужи держав ошибки исключили,
И в храме нас законно обручили.
А потому прошу вас не спешить,
Хочу совет испанцев получить.
Но коль откажете, то это ваше право,
Творите суд всевышнему во славу.
УОЛСИ:
Пред вами преподобные отцы,
Любого правосудия жрецы.
В их честности сомнений быть не может,
Предвзятость вас, надеюсь, не тревожит:
На должность вы их сами избирали,
А, значит, не ошиблись в их морали.
Как божий день, становится всё ясно.
Зачем же суд откладывать напрасно?
КЭМПЕЙУС:
Отличный довод. Лучше не найти.
Позвольте к существу нам перейти.
КОРОЛЕВА КЭТРИН:
Я у суда теперь под кровом.
Лорд кардинал, позвольте слово.
УОЛСИ:
Да, мадам.
КОРОЛЕВА КЭТРИН:
Слезам я волю здесь не дам.
Я – дочь испанского монарха.
Не будет слёз!
Не будет страха!
На мне монаршая печать,
Я буду искры источать.
УОЛСИ:
Суд словом ныне не сломить,
Прошу вас терпеливей быть.
КОРОЛЕВА КЭТРИН:
Не мне быть терпеливей надо,
А вам сдержать свою браваду.
Вы не защитник мне, а враг:
Месть – в голове,
Ложь – на устах.
Чтоб не наделали вреда,
Вас отстраняю от суда.
Ведь вы несёте это знамя,
Раздув меж нами брани пламя.
Пройдусь по пламени босой:
Господь зальёт его росой.
Ведь где для правды нет истока,
Там судят судии жестоко.
А потому и повторяю:
Судью такого отвергаю.
УОЛСИ:
Что, королева, происходит?
Всегда вы были доброй вроде.
Совсем, совсем не узнаю
Царицу мудрую мою.
Вас боги щедро наградили,
Умом вы дам превосходили.
Хоть и расстроены, возможно,
Но оскорблять меня не можно.
Вражды я к людям не питаю,
Не только вас, всех защищаю,
Но в праве я неколебим,
Как предписал священный Рим.
Согласно вашему укору –
Я автор пламени раздора.
В суде я отрицаю это,
То – наговоры и наветы.
Когда б король про ложь узнал,
За правду бы стеною встал.
Негодовал бы, как и вы,
Хоть вы, по сути, не правы.
Но клевета так боевита,
Её гнездо искусно свито,
И без защиты человек
Не оправдается вовек.
Однако, поздно или рано
Один король залечит рану,
Но прежде вас хочу просить,
Меня в неправде не винить.
КОРОЛЕВА КЭТРИН:
Мой женский ум не так велик
Противу хитростных улик.
Под вашей пышною сутаной
Роятся каверзные планы.
И там, за короткостью степенной,
Сокрыт расчёт обыкновенный.
Король вас вытащил из грязи,
А вы решили – стали князем.
Важнее нет теперь вельможи,
Вам всё позволено и можно.
Любое слово, как указ,
Уже работает на вас.
Духовность ваша – только маска,
Внутри – болото, ложь под ряской.
Его святейшеству, не вам,
На суд себя теперь отдам.
(Кланяется королю и собирается уйти.)
КЭМПЕЙУС:
Не чтит закон сама царица!
В суде вести так не годится
(Королева уходит.)
КОРОЛЬ:
Верните королеву в суд.
ЧИНОВНИК СУДА:
Король к ответу вас зовут.
ГРИФФИТ:
Мадам!
Король взывает к вам!
КОРОЛЕВА КЭТРИН:
Надеюсь, он зовёт не вас,
Придёте, коль наступит час.
Пошли мне, господи, терпенья.
Своё я высказала мненье.
Суды мне эти – не указ:
Здесь первый и последний раз!
(Королева со свитой уходит.)
КОРОЛЬ:
Ты, Кэтрин, выбрала свой путь,
Но если скажет кто-нибудь,
Что есть верней жена на свете,
Не слушайте его, не верьте.
Она из всех монарших лиц
Была царицею цариц.
В ней столько ценных качеств есть,
Неможно все их перечесть.
К тому же – корни родовиты,
Где предки лаврами увиты.
А, кроме прочего, ко мне
Была лояльная вполне.
УОЛСИ:
Я об одном прошу вас, государь,
Кладя свою невинность на алтарь,
Всем доказать, что на руку я чист,
И не запятнан послужной мой лист.
На это дело вас не подстрекал,
И королеве зла не предрекал.
КОРОЛЬ:
С вас подозрения любые я снимаю.
Не обвинил,
Не обвиню,
Не обвиняю.
Немудрено, что недруги, как псы,
Суют везде вонючие носы.
По поводу любому шавки лают,
А, изловчившись, за ноги кусают.
Они-то королеву и достали,
Пока вы плетью их не отхлестали.
Но оправдав, хочу ещё добавить,
Как в долгий ящик силились отправить
Вы это дело, затрудняя ход.
Теперь мне это силы придаёт.
И что бы там молва не изрыгала,
Приму я только правду кардинала.
Позвольте, ваше время отниму,
И расскажу вам, что и почему.
За ходом рассуждений проследите,
Потом по результатам и судите.
Положены в основу были строки
Епископа Байоннского намёки.
Посол-француз задачу задал,
Когда принцессе мужа сватал.
«Дочь Мэри, герцог Орлеанский», -
Сказал посол, прищурив глазки, -
«Должны немного потерпеть,
Сир хочет дело рассмотреть.
Дочь короля, но – не принцесса,
Поскольку не имеет веса:
Ведь по свидетельству она
Вдовою брата рождена.»
Отсрочка душу потрясла,
Сомненьем в сердце проросла,
Лишила сна и аппетита.
Надежда случаем убита.
И тут подумал, что я жну
Плоды за братову жену.
Как только сына зачинал,
Он, народившись, умирал.
Мне небо прямо заявляет,
Дарить мне сына не желает,
И обрекает королевство
Быть без наследника наследству.
К вам обращаюсь: как мне быть?
Как мне проблему разрешить?
Я обращался к мудрецам,
Как, Линкольн, обращался к вам,
Когда впервые вам признался
И, плача, вам исповедался.
ЛИНКОЛЬН:
Да, вспоминаю нелегко я.
Ужасно зрелище такое.
КОРОЛЬ:
Я много слов наговорил,
Нет ни желания, ни сил.
Хочу, чтоб рассказали,
Что вы мне пожелали.
ЛИНКОЛЬН:
Я право должен был блюсти,
И нашу Англию спасти,
А потому и дал совет
Прийти на суд. Иного нет.
КОРОЛЬ:
Кентербери, вы есть последний,
Кому молил свою обедню,
Кому все почести несут,
Вы посоветовали суд.
И вы, мужи и службоверы,
Кому я предан был без меры,
Чьим дорожу всегда залогом,
Скрепили суд печатью, слогом.
Вы суд чините ни царице,
Воздев свои к иконам лица,
А обстоятельствам тернистым.
Да будет суд прямым и истым!
Коль вы докажете, что брак,
Державной Англии не враг,
Я соглашусь и до могилы
Я буду верен Кэтрин милой.
КЭМПЕЙУС:
Без королевы суд – не суд,
Увы, его перенесут.
При этом главное осталось:
Чтоб Кэтрин в Рим не обращалась.
КОРОЛЬ (в сторону):
Ах, кардиналы - шутники,
Сползают напрочь парики,
Видны под пудрой грима
Указы пап из Рима.
Куда ты, Крэнмер, подевался,
Король тебя уже заждался.
Надеюсь, миром обойдётся,
Всё на своя круги вернётся.
Окончен суд.
Всё завершайте.
Мы удаляемся. Прощайте.
(Все выходят в том же порядке, в каком входили.)