и чо толку-то
колготитси, пенять
всуе, историями разными
заморачиваяси, обуревая натужно.
в ентой жисти не угадаешь - шо лутчшее,
параллельно - пенпединкуляр перпендикуляра
иль шкурка молодого скина и дуремора, увлеченного
классом вышесреднего челиков, экстрактов вирта.
ну, увидели, возмутились,
осознали, приготовились,
понадеялись, оплошали, профукали,
пропукали, обмишурились, просчитались.
и што лутчшее, кодысь читають, што ты пышешь
иль кодысь не читають, што ты пишешь, нипанятно.
впрочим, пусть оно будит как оно будить,
лутчшее об ентом ни заморачиватьси.
мимолетности разговоры
ассоциативно переиначивали
сказочные персонажи в риальных,
побитых жистью, здравствующих, людев.
откель ноги растуть,
приглядись, славное
прошлое, настоящее,
будусчее, навсихда.
переделывальщики, испоганили фсе,
шо моно, зато жрали оне от пуза и срали,
хде жрали, срули у руля - енто вам не хрум-хрум,
енто вам сродни еволюционярам будит, дибилы отстойныя.
ждем-с, и кодысь енто
гильватинка посередь дану
обустрячит ихнии головушки,
чик-чирик, в корзинку определит.
одно поколение воспитывалось
на идеалах победителей, другое -
на идеалах жуликов, третье -
выродилось, к жисти не готовое.
"словесныя овцы" по своим качествам
недалеко ушли от бессловесных. такая жи тупыя,
ленивыя, упрямыя, трусливыя. токо бекають и мекають,
хвостами крутят, фсе норовят куды-нить от стада отбиться.
мысль подхватывала
разные сочетания слов
и придавала необходимое
има смысловое целеполагание.