Сколько на свете замечательных слов, которые уходят вместе с нами. К современной жизни они не приспособлены, пожалуй, над ними будут смеяться, можно услышать даже жесткое - «деревенщина». Но эти слова – наша история. Иногда мне вспоминаются два-три слова в день, о которых бы хотелось рассказать, а потом я о них забываю в суете дел.
Слышала, одну учительницу в Москве уволили за то, что она детям сказала: «Айда на урок!» Как нарочно, в одном из журналов тут же встретилось: «Айда купаться!» Грустно улыбнулась. В нашей средней полосе России это слово не очень популярно. Но встречается. Скорее всего, оно пришло к нам из тюркского. Помню, еще одно слово потрясло, когда я впервые переступила порог московской школы. Мальчишки-второклассники бегали друг за другом и кричали: «Шайтан! Шайтан!» Мне стало как-то не по себе, пока не поняла, сколь многонационален подбор московских школьников.
Мне ближе по духу уходящие словечки орловского края, типа «надысь» (недавно) и «нынче» (сегодня). «Надысь Маньке напомнила, что она мне ведро картошки должна, а нынче она занесла, поставила в сенцах». Бывало, бабушка спросит: «Дочь, а мамка твоя обыдёнкой приедет или как?» Я не знала, что значит «обыдёнкой», пока она не объяснила: одним днем, то есть, в какой день приедет, в такой и уедет. «Ой, девонька, наговорилась с тобой, аж в роте пересмягло» («во рту пересохло»).
«Куда ж это я новый фартук забельшила?» - спрашивает сама себя мама. «Забельшила» - сунула, спрятала, а потом забыла,-догадываюсь я. «Смотри, не забельши новые ножницы!» - и я старалась не «забельшить».
«Ой, что-то я сегодня раскрылетилась…» Это уже о недомогании. «Раскрылетиться», значит, плохо себя чувствовать, испытывать слабость. Похоже, это слово появилось в результате наблюдений за курами и цыплятами. Когда цыпленок больной, он опускает крылышки, становится неуклюжим, помирать собирается.
А еще есть одно грустное-прегрустное словечко, которое любила говаривать моя бабушка. «Питяньё мне с ними!»- вздыхала она, рассказывая о сыновьях, любителях выпить. «Питяньё» - это горькое страдание. «Питяньё» - это даже хуже, чем «раскрылетилась», и если больной говорит: «Питяньё мне!», то это уже такая физическая или душевная боль, что думаешь только о том, как разделить или облегчить эти страдания.
Коллега из Вятки, зная, что мне интересны устаревшие слова, рассказывал, что у них о толстых мужчинах и женщинах говаривали: «Он (она) у кожу не влазиет», что означает «в кожу не влезает».
Я не роюсь специально в словарях, не ищу толкований слов. Может быть, они и есть. Я только вспоминаю то, что слышала сама.
Вот такой он, русский язык. Это вам не «бамбарбиа кергуду!»
2015